Последние новости меня не радовали. Марсианские колонии раскололись в отношении поддержки сепаратистов. Некоторые даже направили свои корабли с едой и оборудованием им в помощь. Мы, жители марсианских куполов, хорошо помнили, как дорого пришлось заплатить за самостоятельность от Терры сотню лет назад…

  Земля отозвала свой флот с орбиты красной планеты для организации обороны. По Африке и ближнему востоку прокатилась серия терактов активистов "Вселенского Джихада". Европейский союз выступил с крайним осуждением актов насилия....

  Конфликт разгорался. Силы конфедерации Сол понесли первые боевые потери. Война в космосе крайне несправедлива – ты летишь несколько недель, чтобы умереть в течение миллисекунд. Именно так и случилось с объединенной эскадрой, посланной навести порядок в системе Юпитера. Четыре крейсера и US Droid Carrier "Washington" должны были припугнуть террористов, однако, база на Амальтее, как выяснилось, была не единственным стратегическим оружием исламистов.

  По счастливому стечению обстоятельств крейсер "Варяг" евразийского союза оказался во время залпа ускорителя в "тени" носителя дроидов и выжил. Благодаря, новейшим гравитационным двигателям он сумел покинуть поле боя, уничтожив несколько мелких кораблей противника.

  Я помылся, впервые за несколько дней, переоделся и начал проверять системы спасательной капсулы инженерного отсека, когда связь с Церерой пропала. После минутной паники, я стал изучать записи приборов наблюдения. С ужасом увидел данные радара о неизвестном теле, летящем от Юпитера с ускорением 10G, вспышку на поверхности Цереры. Вместе с ней приборы зафиксировали поток гамма квантов, релятивистских частиц, а затем микроастероидов. Кто- то очень не хотел, чтобы я покинул корабль. Хотя, это была чистой воды мания величия. До меня ни у кого не было никакого дела. Груз класса А++, вот что скорее всего заботило атакующих.

  Первым моим желанием было выйти из корабля без скафандра. Меня трясло от отчаяния, спасение было так близко! Депрессия и безысходность накатили на меня с новой силой. Очень хотелось выпить, но увы, алкоголя на корабле больше не было. Надо было срочно переключиться. Затем мой взгляд упал на нейрошлем. Я задумчиво пожал плечами и просто лег спать. Никакой надобности в дополнительных устройствах уже не было.

   /continue

   Loading saved game…ok

   Ингрид стояла надо мной и улыбалась.

– Как чувствуешь себя, Кверти?

– Хорошо, – улыбнулся я,– Спасибо тебе!

– Не за что! – ответила улыбкой фрекен Торвальдсон,– Благодаря тебе, докторская мне обеспечена. Мало кому из магов удалось иметь дело с проклятьем "невидимого света", а еще меньше кому удалось спасти проклятого. Пойдем завтракать. Не знаю, как ты, а я проголодалась.

  Мы спустились в обеденный зал. За дверью меня ждал Кирби. Я немного спотыкался, и мне пришлось взять камердинера под руку. Внизу, за обеденным столом нас встретил Трикс и Готфрид. Я сел во главе стола, как того предписывал этикет, и, как бы невзначай, спросил:

– Герр Треллони, а зачем вы убили ту девушку?

   Трикс вздрогнул.

– Вы видели этот сон?

– Я в нем участвовал,– ответил я мило, улыбнувшись.

– Да, если честно, чисто на инстинктах. Я там был с начала боя. Вы уничтожили ее летающий корабль, всех ее товарищей. Вы были единственным выжившим на своей небесной лодке. Неужели вы думали, что подарив ей жизнь, вы получите благодарность, а не нож под ребро? Сомневаюсь…

  -У вас был разделённый сон? – Ингрид оживилась.

– Видимо, да – ответил я.

– Кверти, да вы просто кладезь магических феноменов!

  -Ингрид, придержите язык. Кнуд! Кнуд Расмуссон, запомните уже, – вмешался в наш разговор барон. – И, надеюсь, вы, ваша светлость, в силах сегодня посидеть в роли председателя суда? Мне надо разобрать арбитраж между гильдиями и ваше косметическое присутствие просто необходимо!

– Конечно, фрайгерр, – отозвался я.

– Прекрасно, тогда после обеда сразу приступим.

  В тяжбе ничего интересного не было. Как обычно список претензий друг к другу и барон Катценшайзе ювелирно лавировал между юридических камней, пытаясь вынести вердикт в пользу казны. Однако некоторые моменты меня заинтересовали, и я на обратном пути захватил в библиотеке "Свод Законов с комментариями Линча", чтобы почитать на ночь.

   /quit

   Saving game…ok

  Сдерживаться я уже не мог. Причина гибели нескольких тысяч людей будоражила мой разум.

  Мастерская была в моем распоряжении, и я не постеснялся ее применить. Я отпилил замок с секретного контейнера. В ответ он включил системы защиты и заварил сам себя по шву. Моя настойчивость не знала предела, а плазморез ограничений. Но, когда я раскрыл ящик, содержимое было залито быстроотвердевающим пластиком. Но и это не остановило меня. Адская смесь плавиковой кислоты и пентафторида сурьмы растворила пластмассу и обнажила причину моих злоключений.

  Когда я увидел ее, меня скрутил истерический смех. Камень. Булыжник массой пять кило. Кусок известняка. Форма его была близка к кубической. С двух сторон он был покрыт мхом и лишайником, на остальных поверхностях были видны следы строительного раствора. Единственное, что предавало ему индивидуальность, была руна Ансуз, Бог, высеченная на одной из сторон.

  Насос с чавканьем удалил остаток кислоты из кюветы, и я достал источник своих горестей. Затем размахнулся и полный злобы швырнул его в стену. По переборке разошлись круги, словно я кинул его в воду, а камень вошел в нее, не встречая видимого сопротивления. Краем глаза я уловил движение и даже начал поворачиваться, когда этот же булыжник, со всей силой, что я ему придал, вылетел из боковой стены и ударил меня в висок. В очередной раз за несколько дней я потерял сознание. В этот раз, правда, ненадолго. Пара минут, не больше. Из рассечённой кожи скальпа сочилась кровь, медленно разлетаясь по мастерской багровыми шариками.

  Было ясно, что этот булыжник, действительно, обладает какими-то загадочными свойствами. В самой телепортации не было ничего экзотического. Пара автоматических станций уже несколько лет болтались в окрестностях звезды Барнарда и Альфы Кентавра. Но технология червоточин позволяла строить только туннели длиной в световые года между массивными объектами, а никак не в пределах одной комнаты. Тут было что-то иное, и даже я со своими поверхностными знаниями физики понимал – это выходит за рамки известных человечеству технологий.

  Оказав себе первую медицинскую помощь, я решил исследовать камень подробнее, и тут же встретился с большими затруднениями. Спектрограф утверждал, что образец состоит из карбоната кальция с незначительной примесью силикатов и магния, но я сломал нож, долото и пару полотен ножовки, прежде чем я смирился с тем, что взять образец у меня не получится. Многофункциональный станок с киловаттным лазером отключился сразу после включения, а из моего ненаглядного плазменного резака каждый раз при активации выпадал источник питания.

  В общем, на корабле творилась мистика. Идею засунуть каменюку в аварийный источник питания и посмотреть на взаимодействие с радиацией, я отмел. Судя по всему, были все шансы, что запасы тория в реакторе превратятся в сыр. Или еще что-то похуже.

  Я спрятал Олега, как я решил назвать камень, в ящик с инструментами. Свет не погас, корпус не разгерметизировался. Олег, видимо, не возражал.

  Стоило хорошо подумать, как мне теперь быть дальше. Лететь до Земли мне предстояло еще два месяца. Оставался открытым вопрос, успели ли с Цереры передать информацию обо мне до бомбежки. И будут ли меня снимать с корабля или мне придется покидать его самостоятельно. Но в любом случае мне предстояло привести в порядок, хотя бы одну из спасательных капсул или, если очень повезет, реанимировать челнок на посадочной палубе. К сожалению, именно на нее пришелся основной удар радиации, и шансов на то, что я смогу покинуть Санвелл с комфортом было мало.