Вся электроника, которую можно было вывести из строя на Санвелле, уже давно умерла, и единственной моей потерей был радиопередатчик. Чего не скажешь про сражающихся. Беспомощные истребители дрейфовали, ведя огонь из уцелевших орудий по спасательным капсулам с Ливьятана.

  А я, переключившись на камеры внутреннего обзора, смотрел, как мертвецы рвут на части десантников в тяжелой броне. Гауссоружие, делающее аккуратные отверстия в плоти, показало себя абсолютно неэффективным против зомби. Капли крови плавали в ангаре вместе с недоеденными кусками мяса и обломками брони.

  Через каких-то полчаса я продолжал свой путь к Земле в тишине и одиночестве. Обломки мертвых кораблей разлетались в разные стороны, зомби привычно уже скреблись в шлюзовой люк, а я тащился к радиопередатчику по обшивке, надеясь, что мне удастся заменить сгоревшие платы усилителя сигнала. Ремонт не задался. Да, собственно, чинить было нечего. Шальной выстрел лазера рассек передатчик вместе с куском обшивки. И это, по большому счету, не имело никакого значения. То, что за мной прилетят, было понятно. Оставался большой вопрос – кто?

  В ответ на него новая эскадрилья истребителей Евразийского Союза заняла позиции вокруг корабля. Их неспешно нагонял авианосец "Император Борис I Ельцин", названный так в честь одиозного российского тирана и диктатора конца двадцатого – начала двадцать первого века, известного борца за трезвость, на склоне своей жизни провозгласившего новую Российскую империю. Группа прикрытия авиаматки состояла из почти трех десятков разных кораблей. Наперерез им летела пара фрегатов китайцев, но было очевидно, что они не успевают. На расстоянии в пару миллионов километров разворачивалась в атакующую формацию ударная группа американцев. Похоже, о былом единстве Земли можно было забыть. Я бы дорого отдал в тот момент за то, что б услышать творящиеся в эфире диалоги командующих.

  А в тот момент в Солнечной системе происходило еще много чего интересного. Флот ООН наносил удары по объектам инфраструктуры "Lunar Inc.". Луняшки вяло отбивались и гораздо более эмоционально подсчитывали убытки.

  Когда челнок с десантом ЕАС высаживался на многострадальной посадочной палубе Санвелла и карал мертвецов силой света, традиционно их спецназ использовал лазерное оружие, Имамат Юпитера доказал, что радиацией можно уничтожать не только корабли. Потоки элементарных частиц, разогнанных до релятивистских скоростей с Калипсо, Ганимеда и Европы обрушились на восточное полушарие.

   Концепция "Золотого миллиарда" не устарела и в наше время. Европейский союз и евразийцы прикрылись планетарными щитами, системой, развертывание которой вызывало дикое недовольство налогоплательщиков по поводу бесцельно потраченных денег. А вот Африка, Индия, южный Китай, до которого не доставал генератор расположенный во Владивостоке, и, по иронии судьбы, Арабская Лига за два часа превратились в радиоактивную пустыню.

  Обыватели любовались северным сиянием, видимым в Москве и Брюсселе посреди дня, отправляли фоточки в социальные сети, ужасаясь произошедшей трагедии. Биржевые сервера перегревались и выходили из строя. Спутники, потеряв управление, сгорали в атмосфере. Уцелевшие погодные станции готовились переориентировать воздушные потоки и не допустить распространения радиоактивного заражения.

  Пока Европа, русские и американцы составляли резолюцию Совбеза ООН, озверевшая от потери двух третей страны генеральный секретарь компартии Китая выслала в направлении Юпитера весть национальный запас антиматерии. И галлилеевы спутники на пару недель обрели жидкие океаны и атмосферу.

   Все это я узнал чуть позднее. А пока в дверь моей каюты постучали.

– Зайдите, открыто!

– Добрый день, Артур Кларк!

  В каюту вплыл человек высокого роста, в просторном сером комбинезоне. Он тихо притворил за собой дверь и, несколько наклонив голову, принялся рассматривать меня. Физиономия его очень живо напомнила виденные когда-то фотографии каменных истуканов острова Пасхи – узкая, длинная, с узким высоким лбом и мощными надбровьями, с глубоко запавшими глазами и длинным острым вогнутым носом. Черные волосы падали ему на глаза. На роговице было заметно легкое свечение напыленных наноэкранов.

– Добро пожаловать,– сказал я.

– Меня зовут Леонид Горбовский. Я глава комиссии по контролю Евразийского союза.

  Ого, какая птица, подумал я. Практически второй человек после президента!

– Приятно познакомиться, господин Горбовский.

– Если позволите, я бы хотел сразу задать несколько вопросов. Это сэкономит нам много времени.

– Как будто я могу вам помешать,– улыбнулся я.

– Вопрос первый. На корабле имелся какой-нибудь особый груз?

  Отпираться не имело смысла, десантники наверняка сейчас потрошили инженерный отсек, а киберподразделения анализировали базы данных, отредактировать которые у меня не было ни единой возможности.

– Да, господин Горбовский.

– Можете звать меня Леонид. Судя по встрече, которую нам оказали, ммм… останки экипажа и пассажиров, вы вскрыли транспортный контейнер?

– Да, это так.

– Зря вы это сделали, мистер Артур. Еще один вопрос, где Камень?

– А, вот на этот вопрос я ответить не могу, к сожалению. Он, скажем так, несколько своеволен. Перемещается по кораблю как захочет.

– И последний вопрос, ваша кровь попадала на Камень?

   Я призадумался.

– Точно не знаю, но, когда я только с ним "познакомился", он устроил мне сотрясение и рассек бровь. Так что скорее да, чем нет.

  Только договорив фразу, я увидел, что Горбовский возвращает пистолет, неизвестно как оказавшийся в его руке, в кобуру. Похоже, я только, что был на волосок от смерти.

– Артур, не буду скрывать, своим любопытством вы чрезвычайно усложнили жизнь мне, себе, правительству, и скорее всего всему человечеству. Что же, раз быстрого решения у нас не получится, то я прошу вас следовать за мной.

  За дверью каюты в коридоре висели два десантника в легкой броне.

– Кирилл, Антон, отведите, пожалуйста, молодого человека в спецкаюту на флагмане,– распорядился председатель. – И сворачивайте поиски. Он Связанный, Камень никуда от него теперь не денется, как и он от Камня.

– Так точно! – Хором ответили ребята. – Базы данных уже скопированы.

– Хорошо, тогда взрывайте это корыто.

  Десантники проконвоировали меня через сожженную Ингрид шлюзовую камеру в десантный челнок, и через полчаса я впервые в жизни оказался на настоящем боевом корабле. Гравитация была на уровне лунной, но даже этого мне хватило, чтобы упасть с непривычки на колени. Мои провожатые подхватили меня под руки и довели до тесной каюты с серыми стенами. Из всей обстановки была только койка и сортир.

– И что теперь со мной будет? – Спросил я своих конвоиров.

  Кирилл с Антоном переглянулись и пожали плечами.

– Это решать не нам, и даже не Леониду Андреевичу. Вы мистер Кларк даже не подозреваете, во что вы влезли из-за своей любознательности… Ложитесь, отдыхайте, поспите. Господин полковник вами сейчас заниматься не будет. Ему с американцами отношения еще выяснить надо.

  Дверь закрылась, и я последовал совету.

   ***

  Оставшийся день пути до Ингельхайма прошел под сонное сопение Ингрид, пару раз она меняла меня на козлах. Так что и мне удалось подремать после бессонной ночи. Пару раз нас обгоняли курьеры.

  Я много размышлял над беседой с Горбовским, и по всему получалось, что ничего хорошего мне не светит. То, что от меня не избавились сразу, еще ничего не значило, возможно, магия камня и могла меня как-то защитить, но было очевидно, что про его свойства КомКону известно больше чем мне.

  Мы с волшебницей договорились, что я буду называть себя не князем, а ее слугой, благо отросшая бородка и усы обеспечивали мне какую-никакую маскировку. Не стоило усложнять жизнь канцлеру, да и слухи могли привлечь к моей персоне нежелательное внимание.