Я немного трусь об него своим возбуждением, и тихо, на грани слышимости.

- Я еще ни разу, даже сам не касался себя там. – Мне стало стыдно. И я точно знаю, что покраснел.

- Тогда мы не будем спешить, а я просто поласкаю тебя. – Медленно отвечает он. И его пальцы нежно, по кругу обводят мое колечко. Я закусил губу. Было приятно и в тоже время страшно, я доверяю Олдену, но так сразу…

- Я, ой! – он немного перехватывает меня и прижимает спиной к стене кабинки, двумя руками разводит мне половинки и его член уютно ложится между ними, скользит.

- Вот так, так лучше. Не бойся… Элик, мое ты сокровище, как же ты… Бастет, какой ты… - он прерывается на каждом толчке, а я запрокидываю голову и шиплю. Хорошо. Очень.

И вдруг я вспоминаю, что однажды видел Зака и Лайяма в душе. Лайям делал это ртом. Я тоже хочу.

- Олден? – хрипло.

- Да, мой котёнок?

- Отпусти. – Он останавливается сразу и немного хмурится, но аккуратно отстраняется и ставит меня на пол кабинки. – Только не смейся. – Он непонимающе смотрит на меня, в цветных глазах сожаление. А я беру его член в дрожащую руку и сглатываю.

Видеть это одно…

- Котёнок? – я сам, если честно, не понимаю, чего хочу, но одно я точно знаю. Хочу, чтобы ему было приятно, чтобы он не считал меня маленьким и глупым.

Я чуть сильнее сжал его член и опустил голову, а вот Лайям стоял на коленях, обидно, но не это сейчас главное, Элик!

Я приоткрыл рот и неумело обхватил губами головку. Причмокнул. Отстранился и с опаской взглянул вверх.

И открыл рот повторно. На меня смотрели абсолютно рыжие глаза с вертикальными зрачками. Мокрые волосы сейчас были чуть темнее и два прекрасных белых ушка с кисточками, мокрые, но такие милые. Он смотрел на меня совершенно по-особому. И я понял, что сделал что-то не то. Отскочил. Съежился. Мне хотелось забиться в угол и разрыдаться, или пойти и прижаться к папе.

- Я прости… мне… я… - а он вдруг упал передо мной на колени и обнял. Что-то зашептал на своем родном языке. Быстро. Потом опомнился и также быстро.

- Люблю тебя, как же я люблю тебя, мой котёнок. Ты не представляешь. Такой храбрый, милый, нежный. Самый потрясающий. Мой совершенный.

Я стоял в его объятиях, под теплыми струями воды и был в шоке.

- Олден, я тоже. – Он так часто дышал, да и сам я весь дрожал, и еле сдерживался, чтобы не разревется.

- Что? – смотря мне в глаза своими рыжими омутами, спросил он.

- Люблю. – Просто ответил я. – Сильно. С первого взгляда. Навсегда.

- Элик, мое ты сокровище. – И он уткнулся мне в шею, я почувствовал легкую боль, а потом он отстранился и улыбнулся окровавленными губами, накрыл мои губы. Я пил свою кровь с его губ и понимал, он только что поставил мне метку как у папы.

И еще одно - минет. Я так и не сделал его моему любимому…

Все впереди.

Мэтью.

Мы бежали по лесу, прыгали с ветки на ветку, перетекали то в человеческую ипостась, то в животную. Около ручья, там, где начинались владенья Мунаката, я повалил Кинга на землю, укусил за загривок. Он рыкнул, попытался меня скинуть, мне так нравилось это, все мое существо было довольно и хотело играть.

Мы одновременно перетекли, и я прижал моего партнера всем телом к земле.

- Мэт… - прошептал он.

- Муррр. – Утробно замурчал я в его шею, хотелось ластиться, и я потерся об него, прикусил за оголенное плечо. Кинг застонал. Это было выше моих сил, я просто плыл от него. От его запаха, от его податливого, но в тоже время сильного тела. От его внутренней силы характера. Вообще, он был очень сильной личностью, но так тщательно скрывал это, что создавалось впечатления такого мягкого и нежного котёночка. Нет, не скажу, что он им не являлся, но в тоже время был прекрасным представителем кошачьих – хитрым и ловким. Альфой. – Раздвинь ножки.

- Мэтью… это уже слишком.

- Нет, я полгода только и мечтал об этом, теперь хочу компенсации. – Он тихо засмеялся.

- Мы уже почти добрались до дома, потерпи немножко, и будешь брать меня на мягкой кровати. – Он не пытался вырваться и даже раздвинул ноги, я с удовольствием толкнулся в него своим возбужденным членом.

- Да, конечно, и не один раз, и еще в душе, и около стены, чтобы ты царапал обои. – Я рыкнул. А он вдруг оттолкнул меня и перевернулся, я тут же сжал его в объятиях и впился в припухшие губы.

- Мэт, что с тобой? – в поцелуе спросил он. Я отстранился и посмотрел в непонимающие желтые глаза. Зрачок маленький и радужка темная – возбужден.

- Если я отвечу тебе, что схожу с ума. Ты поверишь?

- Да. – Быстро проговорил он и подался ко мне, обнял. – Успокойся. Я с тобой.

Я хмыкнул в маленькое ушко. И обнял его сильнее. Ведь так не бывает! Не может так быть…

Элик.

Я вытирался полотенцем, когда у меня его просто отняли.

- Олден? – непонимающе спросил я, поднимая к нему лицо, он улыбался и мягко накрыл мою мокрую голову, начал вытирать сам. Я затаил дыхание. Было так приятно.

- Просто, так и хочется тебя обнять, а ты так далеко.

- Прости. – Тихо попросил я прощения, не зная за что точно, но мне казалось, что после признания мне нужно немного подумать.

- Не извиняйся. Я сказал тебе правду.

- Я тоже, просто это очень сильно. – Он нежно смотрел мне в глаза и присел передо мной на корточки. Убрал полотенце с головы и взял другое, сухое, и обкрутил вокруг меня.

- Ты же понимаешь, что и я чувствую то же самое. Также сильно. – Я кивнул, держа край полотенца. Олден улыбнулся и нежно поцеловал пальцы моей свободной руки.

На нем тоже было полотенце, когда мы вышли в комнату. Я подошел к подносу, оставленному папой, и улыбнулся. На подносе были бутерброды и два йогурта, и нарезанное сырое мясо. Папа не умеет готовить, точнее, не то что не умеет, а не умеет пользоваться ни микроволновкой, ни плитой и даже чайник для него проблема. Так что, наш завтрак с партнером состоял из продуктов, которые ненужно было готовить в технически недоступных местах.

- Твой папа не умеет готовить? – натягивая приготовленную одежду, спросил мой партнер.

- Нет, он просто не умеет пользоваться техникой. - Я обернулся и прикусил губу. На Олдане были папины джинсы, светлые, Мунакат, почему-то, любит светлую одежду, и футболка тоже светло голубая, обтягивающая его торс, не скрывающая прекрасное тело. Я приблизился к нему и обнял.

- Маленький, давай, ты сейчас оденешься, а потом мы поедим. – Я кивнул.

- Олден, а ты мне расскажешь, что теперь со мной будет, ведь я не человек и твоя метка мне была не нужна…

- Расскажу, конечно. И тут дело даже не в том, что ты оборотень, а совсем в другом. – Он говорил, немного запинаясь и медленно, но я понимал его речь, потому что чувствовал и любил.

Я надел бриджи и футболку с ромашкой на груди, улыбнулся веселью в глазах моего партнера. Мы забрались на застеленную кровать и приступили к завтраку. Олден кормил меня мясом, и я благодарно принимал еду с его рук. На самом деле, это было так приятно, просто быть с ним, не чувствовать далеко, а видеть и даже касаться. Он тоже испытывал радость обретения, радость долгожданной встречи и я даже удивился, почему я, всего несколько часов назад, боялся посмотреть в его прекрасные, разноцветные глаза. Ведь он был частью меня. Мой.

Олден отставил поднос и потянул меня на себя, я устроился на нем и заурчал.

- Тепло. – Тихо прошептал я.

- Да. – Он нежно погладил меня по спинке, мне хотелось прикрыть глаза и позволить ему сделать со мной все что угодно. – Метка для Муна это совсем другое, то есть, для Дункана она другое. Мой народ жил, веками сохраняя кровь дарителя. Я не знаю, рассказывал ли Мун вам правдивую историю происхождения оборотней, поэтому не могу просто рассказать тебе ее. Но могу сказать о происхождении моего народа. Это был дар. В те кровавые времена Мунакат подарил первому Котэн свою кровь, укус с ядом и позволил ставить метку. Но в тоже время произошло убийство партнера Муна и он, убивая, случайно обратил человека. От этого человека происходят все оборотни. Да, сильные, да, жестокие, но подчиняющиеся Королю. Котэн другие. – Он говорил медленно и гладил меня по спинке и между ушек, а я слушал внимательно, не перебивая. – Мы сохранили его кровь в себе, мы не живем вечно, но имеем другие преимущества перед остальными оборотнями. Мы совершенны. – Он вздохнул и уткнулся мне в волосы. – Я так говорю, как будто остались еще члены моего прайда. А это не так. Я последний, как и твой папа. Точнее, он первый, а я последний, а между нами все остальные. Это сложно объяснить, но я могу превращаться в разных животных, мои раны не заживают сразу, я ощущаюсь как человек, если захочу. Понимаешь? – я приподнялся с его груди.