Антигон чуть не набросился с кулаками на Мелеагра, предложившего кандидатуру Арридея.

– Разве можно даже думать с возведении на престол Арридея? Он слабоумен. Прижит царем Филиппом с фессалийской танцовщицей…

Гнев Антигона нашел отклик в душе Птолемея. Сердце Птолемея учащенно билось. Сколько унижений перенес он в детстве и юности из-за своего родного отца царя Филиппа. Спасибо Лагу. Лаг всегда пресекал все разговоры о том, что Птолемей сын Филиппа. «Птолемей – мой сын, – говорил Лаг. – Я горжусь им.» Он любил Птолемея не меньше, чем родного сына Менелая.

В Македонии Птолемей был известен всем как сын Лага. В восемнадцать лет он уже отличился в первом бою и занял место за одним столом со взрослыми мужчинами. Лаг подарил ему кожаную перевязь, на которой висел кинжал с костяной рукояткой, – знак заслуженного доверия. Лаг и Птолемей ладили друг с другом, хотя чувства всегда выражали скупо.

В юности Птолемей любил по утрам легким галопом скакать вдоль озера на своем гнедом жеребце. Однажды в сосновой роще он наткнулся на семилетнего Александра. Птолемею нравился этот смышленый и смелый мальчик, который всегда искал общения среди юношей, так как был не по годам сообразительным и смелым.

Птолемей иногда чувствовал свою ответственность за этого ребенка. Он знал, что царь Филипп снисходительно относится к общению сына со взрослыми воинами, лишь бы тот пореже общался с Олимпиадой, которую Филипп со временем возненавидел. Птолемей посадил Александра перед собой на лошадь, и тот вдруг впрямую спросил:

– Птолемей, это правда, что ты мой настоящий брат?

Птолемей смутился и не ответил на вопрос. Он знал, что многие в Пелле судачат об этом.

Они долго скакали легким галопом по роще, прежде чем Птолемей ответил:

– Ты не должен никогда об этом говорить.

– Почему? Я мечтаю иметь такого брата, как ты.

Остановив лошадь, Птолемей вгляделся в лицо Александра и увидел, что мальчик жестоко задет его не доверием к нему, и очень тихо проговорил:

– Я тоже был бы рад быть твоим братом. Моя мать замужем за Лагом, который любит меня и никогда меня не предавал. Ты знаешь, что такое незаконнорожденный?

– Да, это смертельное оскорбление, – согласился Александр и надолго замолчал.

Молчал и Птолемей, думая с своей любимой красавице-матери. Арсиноя была уже замужем за Лагом, когда ее грубо изнасиловал Филипп. За такое оскорбление обидчика в Македонии убивали, но обидчиком был сам царь, а Лаг любил нежную Арсиною и много позже полюбил и Птолемея.

Подумав, Птолемей предложил тогда Александру стать кровными братьями.

Александр с радостью согласился:

– Твои враги будут моими, а мои – твоими до тех пор, пока мы не умрем.

Птолемей слегка надрезал кожу на своей руке и руке Александра, соединил два пореза и сжал их.

– Брат! – произнес Александр, с любовью глядя в глаза Птолемея.

Они крепко обнялись.

И вот сейчас, в день смерти любимого брата, Птолемей слышит, что царем хотят избрать Арридея, которого они оба недолюбливали. «Это не должно произойти.» – мысли Птолемея путались, он не мог сосредоточиться.

Птолемей отчетливо вспомнил, как однажды в театре в сцене убийства Орестом своей матери Клитемнестры во время представления трагедии Софокла «Электра» Арридей разразился громким смехом. А вслед за приступом смеха с ним в театре случился припадок. Арридей упал и бился на каменных плитах, как выброшенная на берег рыба, весь мокрый и грязный. Как говорили врачи, эти припадки ослабили рассудок Арридея, – до этого он был обычным ребенком. Даже когда у Арридея выросла борода, он любил играть в куклы.

Однажды в присутствии Птолемея Арридей сказал Александру с безмятежной улыбкой на лице:

– Я больше не играю с куклой. Скоро у меня будет жена. И когда ты умрешь, Александр, и буду царем.

От этих воспоминаний Птолемей вздрогнул. И в тот же миг за стенами дворца послышались громкие голоса:

– Арридей – брат Александра… Законный наследник…

Это были крики пехотинцев.

– Да здравствует Филипп III. Так будем именовать отныне Арридея, нашего нового царя!..

Громкие крики приближались.

– Слава царю Филиппу III!

– Он же больной… – сопротивлялись робкие голоса.

– Зато безвредный. Лучшего человека на царское место во всем мире не сыщешь, хоть он и страдает падучей и заикается.

– Он нам очень подходит. Наконец-то все вернемся домой, в Македонию…

– Да здравствует царь Филипп III!..

Бушующих пехотинцев, которые уже ворвались по парадным лестницам во дворец, усмирить было трудно.

Они приближались к залу приемов, где шел военный совет.

Один из предводителей кричал:

– Наша единственная надежда новый царь Арридей.

– Отныне Филипп III!

Несколько пехотинцев ворвались в комнату Арридея.

– Нам повезло. Вот он – наш новый царь.

– Лучший царь во всем мире!..

Громкое «Слава!» и крики неслись уже по всему дворцу.

Арридей попятился к стене, вращая по сторонам испуганными глазами.

– Царям не так уж плохо живется, – успокоил Арридея, трясущегося от страха, один из воинов.

Арридей внезапно осмелел, перестал бояться и только повторял:

– Это судьба. Я всегда говорил Александру, что после его смерти стану царем.

А основная масса пехотинцев уже приближалась к залу приемов.

Паника охватила собравшихся на не терпящих промедления переговорах военачальников.

– Царем должен быть только законный наследник, который скоро родится!.. – настаивал Селевк.

– А воины Мелеагра считают, что царем должен быть слабо умный! – в сердцах повторял Антигон.

– Это Олимпиада довела его до слабоумия разными зельями, – с нескрываемым озлоблением выкрикнул Мелеагр.

Крики пехотинцев становились все громче и яростней, а оглушительный топот тысяч ног заглушал голоса говорящих в зале.

– Царь еще не погребен, находится рядом, в соседнем зале, а уже смута! – воскликнул Пердикка. – Необходимо выиграть время с помощью переговоров.

– Кандидатура Арридея – это твое предложение, Мелеагр, и твоих воинов. Вот иди и заткни им глотки, – приказал не терпящий возражений Антигон.

– Да, так решили мои воины. Я не могу не считаться с их мнением.

Воины начали стучать щитами в двери.

– Иди, Мелеагр, не медли, усмири пехоту, – скомандовал Пердикка.

– Не хватало в такой день кровопролития, – с ужасом подумал Птолемей.

– Вот результат великих завоеваний! – с иронией произнес Кассандр.

Едва Мелеагр покинул зал, чтобы утихомирить воинов, спокойный и рассудительный Селевк поспешил всех успокоить и взять инициативу в свои руки:

– Не стоит паниковать. Мы все – опытные и отважные воины, закаленные в боях. Нам необходимо срочно соединиться с отрядами конницы и срочно усмирить пехоту, если Мелеагру не удастся уговорить к перемирию своих воинов. Сейчас мы должны незаметно, под прикрытием телохранителей покинуть дворец и добраться до ворот богини Иштар.

Мелеагр вышел к воинам, заполонившим лестницы дворца и бешено колотящим мечами о щиты. Шум мгновенно прекратился. Все ждали, что сообщит им военачальник, с которым они выиграли не одну битву, которого любили и уважали.

– Успокойтесь, воины. Нужно найти разумное решение, кто займет трон после великого Александра. Я, как и вы, – за Арридея. Но есть и другие мнения, с которыми опасно не считаться…

Воины не дали Мелеагру договорить. Снова застучали мечи о щиты. Крики одних перехлестывались с криками других.

– Необходимо заставить Пердикку признать царем Арридея.

– Пердикка хочет стать регентом при сыне бактрийки и поса дить на трон варвара.

– Не бывать этому…

– Царем должен быть македонец!..

– Да здравствует Филипп III!..

С мечами в руках воины ворвались в зал переговоров. Он был пуст. Пустым был и зал, где лежало тело недавно умершего великого царя. Пехотинцам все же удалось настигнуть беглецов. На одной из лестниц несколько царских телохранителей были заколоты мечами.