И если у Геба накопилось долгов по кредитным картам около ста тысяч, это, в свою очередь, означало, что квартира его заложена и перезаложена. А значит, в конечном счете она перейдет не мне, а банку.

А ведь при этом в кармане у него всегда было полно наличных. Он был экстравагантен даже в тратах, постоянно ходил в обновках, обедал в дорогих ресторанах. Как-то странно все это.

– А нельзя ли мне взглянуть на них? – спросил я старшего инспектора и потянулся к бумагам.

Тот пододвинул мне кипу. Я просмотрел три или четыре выписки. Баланс на каждой кредитке был очень высок, в некоторых случаях почти дотягивал до максимума, но общая картина так и не прояснялась. Я просмотрел остальные выписки. То же самое.

– Не заметили здесь ничего необычного? – спросил я.

– А что я должен был заметить? – отозвался Томлинсон.

– За предыдущие месяцы никаких выплат по процентам. Все эти долговые обязательства, судя по этим документам, они новые.

Я перевернул одну выписку, просмотрел детализацию расходов и с изумлением обнаружил, что Геб потратил за один месяц в общей сложности сто тысяч фунтов. Причем не на какие-то там крупные покупки, то была плата за множество ставок по Интернету, за посещение сайтов казино в режиме онлайн. Чертова уйма ставок. Я просмотрел все выписки – везде то же самое. Причем по большей части ставки он делал скромные, но раз или два доходило до нескольких тысяч. И лишь немногие из тотализаторов возвращали выигранные деньги на счет, в большинстве случаев наблюдался дефицит. Словом, Геба можно было назвать не победителем, а неудачником – за один только месяц он проиграл около сотни тысяч фунтов.

Все выписки вполне недвусмысленно свидетельствовали о том, что баланс за предыдущий месяц был восстановлен полностью и вовремя. Я произвел вычисления в уме. Получалось, что, будучи должен почти сто тысяч, Геб выплатил примерно такую же сумму по своим долгам за один только март. Где же он взял столько денег? И откуда, черт побери, у него было столько времени, делать такую уйму ставок на всех этих сайтах, да еще оперируя множеством кредитных карт и работая при этом в «Лайал энд Блэк»? Нет, это просто уму непостижимо.

Как говорила Клаудия, никогда не знаешь, на что способен твой лучший друг. Возможно, именно такая вот заядлая игра онлайн на тотализаторе и стала причиной убийства Геба? Но с другой стороны, поступления на его счет в случае выигрышей были весьма скромны – из-за таких денег не убивают.

– Я бы хотел, чтоб вы взглянули еще на несколько вещей, – сказал инспектор. – Может, поможете мне разобраться?

Он развернулся и пошел по коридору, затем свернул влево, к двери. Я последовал за ним.

Гостиная Геба была обставлена по-холостяцки, примерно половину помещения занимало одно большое и глубокое кресло перед огромным плоским экраном телевизора, вмонтированным в стену. В дальнем конце размещался письменный стол, с ноутбуком, принтером и тремя стопками бумаги в металлических корзинах.

Старший инспектор хотел, чтоб я взглянул на некоторые из этих бумаг.

– Нам необходимо ваше разрешение как душеприказчика мистера Ковака на то, чтоб изъять часть предметов, которые могут пригодиться в расследовании. Вот эти бумаги, к примеру. Но сперва хотелось бы знать ваше мнение.

И он протянул мне два листа бумаги, исписанные с обеих сторон колонками цифр – судя по всему, то были даты, а рядом значились какие-то суммы. Еще одна колонка состояла из заглавных букв.

– Скажите, они имеют отношение к работе мистера Ковака?

Я бегло проглядел листы.

– Сомневаюсь, – ответил я. – Они написаны от руки, а мы все делаем на компьютере. Думаю, здесь обозначены какие-то денежные суммы, – я указал на центральную вторую колонку. – Ну а эти цифры похожи на даты.

– Да, – кивнул он. – Я тоже так подумал. Но вы понимаете, что все это значит?

– Возможно, они соответствуют суммам, указанным в выписках по кредитным картам?

– Нет. Я проверял. Никакого совпадения по цифрам.

– А как насчет выписок за прошлый месяц? – предположил я. – Большинство дат относятся к прошлому месяцу.

– Мы не нашли никаких других выписок, только те, которые вы уже видели. Но некоторые из дат в этом списке значатся в выписках, а вот суммы указаны совсем другие.

– Тогда, боюсь, ничем не могу помочь, – сказал я. – Мне эти суммы ничего не говорят. К тому же они слишком малы и не могут иметь ничего общего с работой мистера Ковака. Мы оперируем тысячами, даже десятками тысяч. А здесь, по большей части, сотни. – Я еще раз взглянул на списки. – Может, третья колонка – это инициалы?

Инспектор посмотрел.

– Вполне возможно. Узнаете какие-то из них? Ну, к примеру, там могут быть указаны имена и фамилии ваших коллег, нет?

Я снова пробежал глазами списки.

– Не вижу.

– Хорошо, – сказал он, словно приняв какое-то решение. – Тогда с вашего разрешения мы забираем эти бумаги, выписки по кредиткам, компьютер мистера Ковака и все эти остальные предметы.

И инспектор взмахом руки указал на коробку, стоявшую возле стола. Я подошел, заглянул в нее. Там лежали американский паспорт Геба, телефонная книжка, настольный дневник и целая папка банковских выписок. Печальное зрелище.

– Забирайте, – сказал я. – Но известно ли вам, что через этот компьютер вы не получите доступа к рабочим файлам мистера Ковака?

– Так я и думал.

– Вернее, он мог получить доступ к офисным файлам и электронной почте через свой ноутбук, но никакой информации на хранение там не оставалось. Его ноутбук служил лишь ключом и экраном просмотра к главному компьютеру фирмы на Ломбард-стрит.

– И тем не менее, – заметил старший инспектор, – это входит в наши обязанности, просмотреть данное устройство. Возможно, в нем отыщется информация, имеющая отношение к его смерти. Надеюсь, вы не против?

– Ну, разумеется, нет, – кивнул я.

– Вот и отлично, – сказал он и уложил ноутбук в коробку к остальным предметам.

– Могу ли я сделать копии тех счетов по кредиткам, пока вы их не забрали? Ведь одна из первых задач душеприказчика сводится к тому, чтоб закрыть банковские счета и расплатиться с долгами покойного. Хотя одному Господу известно, откуда я возьму сто тысяч. Сколько денег у него в банке?

– Не так много, – ответил старший инспектор.

– Не возражаете, если я посмотрю? – спросил я.

– Ничуточки, – ответил он. – Насколько я понял из объяснений адвоката мистера Ковака, все эти деньги теперь ваши.

Я достал из коробки пачку банковских распечаток и просмотрел самые последние. Баланс был приличный, но, как и говорил старший инспектор Томлинсон, ничего похожего на сумму в сто тысяч фунтов здесь не наблюдалось. Скорее всего, лишь десятая часть. Я расправил последний банковский документ, вложил его в принтер на столе, сделал копию. А затем сделал копии со всех документов по кредиткам, а также с двух листов бумаги, исписанных непонятными цифрами и буквами, и отдал оригиналы полицейскому.

– Благодарю вас, – сказал он. – Теперь, пожалуйста, распишитесь вот на этом бланке, ну, в том, что даете нам разрешение на вывоз всех этих предметов, а я выдам вам отрывной талон.

Он протянул мне бланк, я расписался, а талон сунул в карман.

– Чертова бумажная работа, – проворчал он, забирая бланк. – В наши дни приходится быть крайне осторожным, соблюдать все до последней буковки, на тот случай, если какой-то там выскочка адвокат вдруг заявит в суде, что улики были добыты незаконным образом, а потому к рассмотрению не принимаются. Это просто кошмар какой-то, скажу я вам!

«Но все лучше, – подумал я, – нежели полицейские будут шастать где им заблагорассудится в своих ботинках двенадцатого размера и хватать все подряд без разрешения и без всяких на то оснований».

Он сложил в коробку и свои бумаги.

– А теперь, мистер Фокстон, – сказал он, – я бы попросил вас пройтись по квартире и убедиться, что мы не наделали здесь беспорядка, а заодно проверить, все ли на своих местах. Может, чего не хватает?