Через несколько секунд, когда первая болевая волна схлынула, проводница приподняла голову над пластом проломленного асфальта. В живых оставались трое монолитовцев. Двое залегли в кювете, третий прятался за деревом недалеко от них. Согласованно действуя, сектанты вели непрерывный огонь, высовываясь из укрытий и перекрывая друг друга. Залегшую в кювете парочку накрыл Унтер из подствольника. Оставшегося без поддержки последнего сектанта снял Литерный.
Наступившая внезапно тишина оглушила. Стало слышно, как тревожно гудит ветер в вершинах сосен.
- Все живы? – Литерный ощупывал выбитую на груди защитную пластину.
- Так точно… – прокряхтел Унтер, вставая и держась за бок.
- Кажется… – выдохнула Лава.
- Лучше б я сдох на фиг... - ответил Наждак.
Ритка посмотрела на экран ПДА. С юга через лес к ним приближалась россыпь маленьких точек, три из которых были помечены как «Горелый», «Козырь» и «Демидыч». Она указала на них Литерному.
- Это наши. Я пошла за детьми.
- Хорошо. А я вызываю вертолет.
Унтер, покряхтывая, облокотился на переднее колесо многострадального БТРа и не отрывал глаз от дороги, держа автомат наготове. Лава, пошарив под разодранным комбинезоном, рассматривала окровавленную перчатку.
- Алла, что? – обеспокоено спросила проводница.
- Ерунда, по боку вскользь прошло. Остальные в пластины угодили. Чертовски повезло. – Военсталкерша морщилась и с трудом дышала. - Но патронам кирдык пришел, командир. Осталось пол-обоймы.
Наждак сидел, обессилено ссутулившись, и вяло мотал разбитой головой.
- Иди, иди, я за ним присмотрю. – Успокоила Риту военсталкерша, доставая аптечку.
8
Сняв шлем, чтобы не пугать детей, Ритка решительно двинулась к бункеру, но задохнулась от боли в отбитом боку. Истошно заныло треснувшее ребро. Голова с готовностью поддержала остальной организм, звеня и раскалываясь на части. Подкатила тошнота, перед глазами замелькали черные точки. Медленно ковыляя по дороге, она достала из кармана маленькую аптечку и выковыряла из нее шприц с анальгетиком. Чтобы сделать себе укол, пришлось, преодолевая боль от каждого движения, отстегнуть нижнюю часть комбинезона. Ох, и не любила она эти препараты экстренной помощи! Не полезны они для хрупкого женского организма…
Зато в бункер она вошла, будучи уже в дееспособном состоянии, готовая к дальнейшим приключениям. Не зря она столько выложила за этот костюмчик. Если бы не он, лежать бы ей сейчас посреди дороги с пулей в печени. И это как минимум.
Ребятишки, как и было приказано, сидели в углу, испуганно тараща огромные от страха глаза. Витек и Толик, заслышав хруст ее шагов, высунулись из-за ящиков. Она помахала им рукой. Серьезно кивнув в ответ, обе мордашки исчезли. Из угла послышалось хныканье.
Дети были доведены до последней стадии нервного истощения. Перемазанные в засохшей крови, грязные и изможденные, они были похожи на стайку промокших и замерзших помойных котят. Карима непрерывно плакала, тихо прискуливая. Ниночка опять часто и звонко икала, зажав рот узкой ладошкой. Порадовавшись, что все-таки ввела себе препарат, проводница подхватила маленькую таджичку на руки и двинулась обратно. К счастью, остальные ребята шагали следом самостоятельно.
«Ох, нечисто что-то в Датском королевстве» - поняла Ритка, завидев место сбора. Девять свежих, полных сил бойцов в одинаковых камуфляжах «дубок» полукругом застыли на обочине. Их глаза, зло сверкая над дыхательными масками, дружно смотрели в одном направлении поверх нацеленных стволов.
Перед ними, вскинув автомат, напряженно пригнулся Литерный. За его спиной возвышался Наждак, тяжело прислонившийся правым боком к борту БТРа. Кровь струилась из раны на голове, заливая лицо. Левая рука висела плетью, с плеча тянулась белая лента размотавшегося бинта, которая краснела на глазах, пропитываясь кровью. Окровавленный комбинезон разорван в лоскуты. Но верный «печенег» уютно устроился на крыле машины, и его ствол уверенно смотрел в сторону девяти новоприбывших. Палец правой Колиной руки твердо лежал на спусковом крючке.
Лава выглядывала из воронки. «FN 2000», как всегда, контролировал левый фланг, в любую секунду готовый к действию. Унтер мыкался у правой обочины за перевернутым БТРом. Он неуверенно переводил автомат с дороги, на которой в любую секунду могли появиться монолитовцы, на девять внушительных фигур, держащих отряд на прицеле.
Было совершенно очевидно, что в любую секунду у кого-нибудь из собравшихся сдадут нервы и начнется пальба.
- Веди всех к брату, по правой обочине, прячьтесь за деревьями! – приказала Рита Толику, и, сунув Кариму на руки Витьку, бегом побежала вперед.
- Рыжая, ты кого к нам привела? – Возмущенно встретил ее Горелый. – Поганого долговца и долбаных вояк?! Да у них у всех руки по локоть в нашей кровушке! Я двоих ребят потерял, пока сюда за тобой шел! Ради вот этих вот?! Да я их сам счас…
- Ты на свои руки-то посмотри, паскуда! Кто наш отряд на прошлой неделе за Ростком положил? Давил я вас, урок волосатых, и давить буду, беспредельщики…- захрипел в ответ Наждак. – Рыжая, это они, что ли, подмога твоя? Имел я такую подмогу…
- Я тебя, Колюнчик, давно повстречать мечтал…- плотоядно начал Козырь, стоящий рядом с Горелым. – Это ты кореша моего тогда…
У Ритки лопнуло терпение. С разгона влетев между вызверившимися друг на друга черными зрачками стволов, девушка, задохнувшись, остановилась. Опять закололо больное ребро. Резко, сквозь зубы, втянув в себя воздух, она задрала подбородок и вытянулась во все свои угрожающие сто шестьдесят шесть сантиметров. С двух сторон ее испепеляли взглядами озверевшие здоровенные мужики. «И тут Остапа понесло».
- Да подите вы все на хрен со своими амбициями дебильными! – заорала Ритка. – Там дети гибнут, а вы, уроды, все выясняете, у кого пиписка длиннее?! Долг, Свобода – кому какая, к черту, разница? Вы люди, или уже, как они – нелюди?
Чем вы отличаетесь друг от друга? Идеями? А чем вы отличаетесь от тех маньяков, которые устроили все эти монстрокомбинаты с мозговыжигателями? Они тоже боролись за великие идеи. И за мир во всем мире! И за счастье для людей. Вот этих людей! – Она ткнула рукой в валяющиеся вокруг трупы разорванных зарядом «Хашима» монолитовцев. – Посмотрите, как они теперь счастливы!
- Ты, Наждак, у нас тут самый принципиальный? – накинулась она на Колю, у которого глаза полезли на лоб от удивления. – «Очистим мир от заразы зоны», бла-бла-бла! Ну, так начни с меня! По вашим меркам, я – подлежащий немедленной зачистке мутант. А про Маргошу и говорить нечего. Сотри с лица земли заразу Зоны, чего тянуть-то?
- А тебя, Горелый, компания моя чем-то не устраивает? – Оставив в покое огорошенного ее неожиданной атакой долговца, она повернулась к криво улыбающемуся командиру отряда «Свободы». - А когда мы тебя, коня, по Зоне перли – тогда почему-то устраивала! И я тебя не спрашивала, из какого ты клана! И про идеи свои ты больше помалкивал, потому что сознание терял на каждом шагу! – Сжав кулачки, она, как разъяренная взъерошенная кошка, наступала на строй упакованных в кевлар бойцов. - А я-то, дура, вас за людей считала! За людей, обычных людей! А не фанатиков, только и выискивающих, кого бы укокошить!
Все, спасибо за внимание! Свободны на фиг! Извините, что побеспокоила! Без вас разберемся! Пошли вон отсюда! И высокие идеалы свои прихватите! Засуньте их…- воздух в легких кончился, и Ритка поникла плечами, сдулась, став просто маленькой, запыхавшейся женщиной.
- Мля, я думал, она меня счас покусает…- в полной тишине пробасил незнакомый мужик, стоявший рядом с Козырем.
- Ритуля, ты…это…успокойся…- Горелый стоял, как оплеванный. В Зоне было катастрофически мало женщин, которых можно было назвать женщинами. Лично он знал всего одну - всегда отзывчивую и улыбчивую Ритку. И то, что именно Горелый умудрился довести ее до такого состояния, уж точно не прибавит ему авторитета в сталкерской среде. Особенно учитывая, что именно эта пигалица спасла ему жизнь и ни разу ничего не попросила взамен. Дюжему анархисту, впервые за много лет, стало по-человечески стыдно, и он покраснел, как институтка.
