Литерный не нашелся, что ответить. Ему до скрежета зубовного было жаль ребят из спецназа, сложивших свои головы ради сохранения чьих-то грязных, бесчеловечных секретов и спасения чьих-то жирных, циничных задниц.

- Рита, а как ты додумалась в полтергейста артефактом швырнуть? И откуда знала, куда швырять? – спросил Штеф.

- Марго показала. В полутьме его можно разглядеть. Похож на облачко блеклых искорок. А по поводу «додумалась»…как-то само собой вдруг получилось. Если разобраться – выходит вполне логично: «студень» жрет абсолютно все, до чего дотянется. Тот желто-зеленый кисель из ванны – только органику. Артефакт – явно родственник обычной «Слюде». А она повышает свертываемость крови, вынуждая мутанта хотя бы частично «материализоваться». И, в качестве бонуса, резко усиливает чувствительность к химическим ожогам. Если обычно «студень» на полтергейстов не реагирует…

- …то после такой обработки он враз дотянулся и скушал с аппетитом. За что ему мое большое сталкерское спасибо. – Впервые подал голос Груздь.

                                                               2

     За поворотом тоннеля в бетонной стене обнаружилась дверь. Обычная деревянная дверь, выкрашенная облупившейся кое-где синей краской. Посередине красовалась табличка: «Дежурный». Пока Рита тянула за ручку, Унтер держал проем под прицелом. Потом за дверью скрылась Марго.

- Все чисто. – Доложила проводница.

- Вот здесь и устроим привал. – Литерный видел, что бойцы бредут из последних сил, да и сам он еле ноги волок. Каждый шаг болезненно отдавался в скрученном позвоночнике и контуженой голове.

     Они вошли в большую комнату. У одной стены располагался пульт связи, над которым висело какое-то расписание. У другой стоял холодильник, парочка шкафов, электроплитка и стол. У третьей – продавленный старый диван. Под потолком тускло горела лампочка.

     «Пять минут…лечь, вытянуться во весь рост, дать отдых несчастному позвоночнику и закрыть глаза» - размечтался Литерный.

     Сталкеры устраивались на отдых. Груздя водрузили на диван. Марго улеглась поперек входа, положила голову на лапы и как будто задремала.

- Нет, вы только гляньте! Работает! – воскликнула хозяйственная Лава, крутя ручку плитки.

- Че, правда? – изумился Наждак и с удвоенной силой зашуровал в своем устрашающего размера рюкзаке. Через пару секунд зазвенел котелок, забулькала вода. – А вот мы сейчас чайку сообразим, тушеночки погреем!– радостно потирал руки Коля.

     Тем временем женщины захлопотали вокруг пострадавших. Что-то тихонько воркуя басом, Лава аккуратно стягивала со Штефа бронекостюм, уже приготовив тюбик с мазью. Ритка, поручив Унтеру освободить Груздя от комбинезона, поспешно рылась в своем рюкзаке.

- Что, брат, бобыли мы с тобой неприкаянные. -  Поймав завистливый взгляд Литерного, усмехнулся Круглов, тоже снимая амуницию.

    Выудив из рюкзака аптечку и парочку контейнеров для артефактов, проводница повернулась к Груздю.

- Надо вправить перелом. Я, конечно, обезболю, но приятного все равно будет мало.

- Эй, молодой, иди-ка, за ужином пригляди. – Сказал Наждак, подходя к дивану. – А мы со Степой – на процедуры.

     Вогнав очередной шприц в плечо бедолаги Груздя, Ритка достала герметичную упаковку  бинта, пропитанного самоотвердевающим пластиком. Наждак положил огромные ручищи Степе на плечи, Круглов взялся за руку выше локтя. Согнутая почти под прямым углом посередине предплечья, рука выглядела хуже некуда. Место перелома напоминало мяч для регби, зачем-то выкрашенный в багрово-красный цвет с бесформенными синими разводами.

- Дайте хоть хлебнуть для храбрости! – жалобно попросил Груздь.

- Даже не думай. – Строго сказала проводница, бережно ощупывая место перелома. – Во-первых, в тебя столько препаратов закачали, что страшно подумать, как ты на это «хлебнуть» отреагировать можешь. А во-вторых – как ты себе представляешь пьяного пациента ветеринара?

- Ага…трезвого мучить интереснее…- пробормотал расстроенный, одуревший от лекарств сталкер.

- Степа, не зли дохтура, а то хуже будет! – осклабился Наждак. – И вообще: алкоголь убивает клетки мозга. Ты только представь – у тебя в черепушке и так уже целое кладбище. Пора вводить режим жесткой экономии, Степа, пора!

- Ниче-ниче, зато выживают сильнейшие…А-а-а-а! – взвыл Груздь.

     Резким рывком Ритка выпрямила сломанную руку. На лбу пациента заблестели бисеринки пота.

- Все, что ли? – спросил Наждак.

- Нет. Держите его крепче. Литерный, можно тебя?

- Будешь тянуть со всей силы, как будто с Кругловым в перетягивание каната играешь. Не отпускать, пока я не скажу.

- Какое перетягивание, вы чего?! – забеспокоился Груздь.

- Если не хочешь на всю жизнь криворуким инвалидом остаться – терпи. Надо сломанные концы костей совместить.

     Несколько мучительных минут Круглов с Литерным пыхтели и тянули. Груздь скрипел зубами, а Ритка бегала пальцами по его руке, слегка прикусив нижнюю губу и глядя в стену отрешенным взглядом. В одном месте резко нажала – что-то щелкнуло. Потом еще раз. Довольная, проверила результаты своей деятельности.

- Не отпускайте! – распаковала бинт и умело стала накладывать гипс от кисти до локтя.

      Наложив один слой, открыла контейнер и достала «кровь камня». Поместив его на место перелома, быстро закончила бинтовать. Этот маленький, красноватый, сморщенный кусочек непонятно чего, из которого торчали травинки и щепочки, обладал целебными свойствами. Артефакт ощутимо повышал регенерацию тканей и снимал воспаление, в несколько раз ускоряя процесс выздоровления.

- Затвердеет через пять минут. Держите.

     Из аптечки достала упаковку эластичного бинта и положила рядом со вторым контейнером.

- А это – для ноги. Вы уж как-нибудь сами, без меня с ней разберитесь.

- Ну во-о-от…- обиженно протянул Груздь, облегченно отдуваясь, – а я уж было размечтался…надеялся на компенсацию морального ущерба…А этим варварам я свое интимное место доверять боюсь! – заявил он.

- Ты смотри, как заговорил, болезный-то наш! – улыбнулся Круглов. - Сразу видно, полегчало. Ниче, Степа, не боись – обмотаем в лучшем виде!

- Смотрите там, не промахнитесь…

     Подойдя к Марго, Рита наконец-то сняла с нее переметные сумки. Покопавшись в одной из них, достала большой пакет. Извлекла из него палку копченой колбасы и положила перед собакой. Достала пластиковую миску, налила воды. Подойдя к страдальцу Груздю, бросила на диван рядом с ним промасленный сверток.

- Вот тебе возмещение морального ущерба, мученик, держи.

     Степа здоровой рукой развернул бумагу. По комнате расплылся давно забытый всеми  присутствующими, упоительный, сногсшибательный аромат домашних пирожков.

- Вот это артефакт! – Засмеялся Круглов. – Самый редкий в Зоне!

- Ну, ни фига себе! Может, мне тоже руку сломать? – возопил Наждак.

- Сломай себе знаешь чего… – Быстро сориентировался Груздь, подгребая пирожки поближе. – Но, если ногу мне как следует замотаешь – так и быть, поделюсь.

- Взятку предлагаешь при исполнении? И что это ты имеешь в виду, говоря «как следует», извращенец? – заржал Коля.

     Пройдя мимо Лавы, старательно растирающей спину разложенному на полу Штефу, Ритка протянула Унтеру пакетик.

- Держи, это чай. – Вернулась к Марго, уселась подле нее, вытянула ноги и закурила, выпуская дым в тоннель и прикрыв от усталости глаза.

     «Да уж, вот кто - точно не солдат. – Литерный со щемящим чувством смотрел на ее чуть вздернутую, по-детски пухлую верхнюю губу. Длинные ресницы отбрасывали на щеки танцующие тени. - Наверное, весной у нее весь нос в веснушках… –  ни с того, ни с сего подумал он. - Не место женщинам в Зоне. А с другой стороны, кому здесь место?»

     Докурив, Ритка вздохнула, подняла руку и привычным жестом взъерошила на затылке и без того растрепанные короткие волосы. Затем она вытащила из рюкзака пачку влажных салфеток, вытерла одной лицо и завозилась, снимая свой необычный комбинезон.