Здесь очень хорошо усвоили, что пациент, попавший в эту пирамиду, назад уже не пойдет, так как у него цель одна, попасть к шаману на прием и выйти из этой пирамиды здоровым и нормальным человеком. И, естественно, готов за избавление от недугов заплатить последние денежные средства. Давай, дорогая, не будим считать наши доллары, они как к нам пришли, так и уйдут. Давай прекращай свои женские жадности, нам нужно морально поддержать Людмилу. Я вижу не только она, но и Владимир стал сильно волноваться. – Он подошел к чете Донцовых. – Появится наш «кровосос» мексиканский индеец, отведет нашу Людмилу на сеанс лечения к белому шаману, уважаемому Дону Хуану, а вечером мы пойдем в ресторан, и будем праздновать нашу общую победу над сатанинским колдовством.

На шутки Ильи измученная семейная пара ни чего не ответил. А Илья продолжал свой разговор.

– Я вижу, наш любитель долларовых ассигнаций уже идет к нам. – И тут же добавил: – готовься Люда. Как поется в одной из наших песен «Последний бой он трудный самый».

Но он был не прав, это был их еще не последний бой. Это было только начало их трудного заграничного пути. Но это будет позже. И как всегда Илья был прав, помощник шамана, подошел к Людмиле и, спокойно посмотрев в лицо сильно волнующейся женщине, спросил тихим голосом:

– Ну, что, синьора, вы готовы идти на сеанс к Дону Хуану?

– Да, – едва слышно ответила женщина и, в подтверждение своих слов, кивнула головой.

– Вам не следует волноваться, – посмотрев на Владимира, сказал индеец. – Я через пару часов верну вашу жену в целости и сохранности.

– А я в этом даже не сомневаюсь, – улыбаясь, ответил парень. – Для нас главное, чтобы она вернулась здоровой женщиной, какой была раньше.

Индеец ничего не ответил, только слегка улыбнулся, и легкой походкой пошел к двери, которая, по рассказам осведомленных пациентов, вела в колодец, где проводил свои магические ритуалы белый шаман.

Катя, глядя в спину опустившей плечи женщины, подумала: «Что-то мне мое чутье говорит, что этот шаман Людмиле ничем не поможет. Ведь он лечит при помощи ритуалов язычников. А ее следует лечить при помощи молитвы обращенной к нашему Спасителю Иисусу Христу». Но свои мысли она побоялась высказать вслух. Ведь и Владимир, и Людмила когда были в деревне шаманов и, выслушав шамана Дона Диего, были уверены, что порчу нанесенную человеку злым колдуном может снять только белый шаман. Вот поэтому оба они были уверены, что именно Дон Хуан, это и есть их избавитель.

А в это время, в сопровождении помощника шамана, Людмила спустилась в колодец по массивной из черного природного камня лестнице. Лестница была не очень крутой, но довольно длинной. Женщина первое время пыталась сосчитать ступеньки, но ее от этого занятия отвлек индеец. Он теплым спокойным голосом, сказал:

– Не трудитесь, синьора, считать ступеньки, их здесь ровно сорок две. Вы лучше сохраните свои силы и морально подготовьтесь к сеансу очищения.

Они спустились на небольшую квадратную площадку, и индеец все также спокойно сказал:

– Сейчас мы войдем в пещеру белого шамана. Вы немного ознакомитесь со всем тем, что там увидите, а минут через пятнадцать начнет проводить свои магические очищения Дон Хуан. – Он открыл дверь в пещеру и, слегка подтолкнув женщину в спину, сказал: – садитесь вот туда, – указал он пальцем на высокое, плетенное из прутьев кресло. Ждите белого шамана.

Люда молча села, ухватившись руками за плетенные тростниковые поручни кресла, стала всматриваться в помещение, которое было заполнено сероватого цвета дымом. Еще она ощутила специфический запах, чем-то напомнивший ей запах ладана, которым в церквах освежали воздух священники. Она сильно потянула носом и поняла, что дым шел от сжигания какого-то до сих пор не знакомого ей материала. И тут она вспомнила рассказ одного из пациентов, сидящего с нею рядом в кинозале при просмотре киноленты, о магических действиях шаманов. Она долго вспоминала название этого горящего материала, которым очищает Дон Хуан свою пещеру, прежде чем приступить проводить свой очередной магический сеанс. Долго она вспоминала, наконец, сказала себе под нос: «Да этот материал у них называется фимиамом. Странное какое-то название, я раньше такого слова не когда не слышала».

Дым был таким густым, что в пещере стоял полумрак. Когда дым развеялся, женщина стала рассматривать пещеру белого мага. «Странно, – подумала Люда, – называется белый шаман, а жилище, в котором он принимает пациентов, напоминает описанную во многих книгах дьявольскую кузницу». Она поняла, что шаман проводил свои магические ритуалы в самой настоящей пещере. Пещера была очень большого размера. В самом дальнем углу ее горел небольшой костер, над ним на высоких ножках размещалась металлическая чаша, на которой как раз и горела смола фимиама. В глубине пещеры по неровной, цвета ржавчины стене стекала сверху на землю вода. Поток воды был не очень сильным, однако его журчание было слышно даже у входа в пещеру.

Рассматривая помещение внимательнее, она неожиданно даже вскрикнула. То, что она в нем увидела, повергло в шок. В нескольких метрах от ее кресла лежала куча потемневших человеческих черепов и костей. Костей было очень много, и почерневшие черепа ясно давали понять, что они здесь лежат уже не одно столетие. На стенах помещения были размечены длинные прямолинейные таблицы, каждая из них имела соответствующее обрамление. Это были углубления с отверстиями. От них по спирали отходили длинные желоба, на которых написаны не понятные ей слова. Другая стена была расписана изображениями в виде восходящего солнца, лунного сияния и неба со звездами. Две другие стены были густо усыпаны мелкими объектам в виде точек. Они шли на приближение земли и горными пластами.

Разглядывая эту страшную пещеру, Людмила не заметила, как из-за стены, по которой текла журчащая вода, в пещеру вошел белый шаман. Не обращая внимания на пациентку, он тихонько подошел к алтарю, на котором женщина успела разглядеть две большого размера горящие свечи. Так заметила длинную, очень крупного размера высушенную змея, которая простилалась через весь алтарь. Голова змеи спускалась с алтаря и почти касалась пола. Рядом лежало множество крупных птичьих перьев и сухие стебли папоротника. В центре алтаря стоял крупный человеческий череп, из пустых глазниц которого светились два очень ярких луча света. Пожилой, подтянутый шаман, был высокого роста, в традиционной одежде индейцев, в головном уборе из крупных орлиных перьев. Шлепая босыми ногами по земляному полу, он готовил место для проведения магического обряда, постелив для этого у подножья алтаря длинный кусок материи, чем-то напоминающее покрывало. Потом повернул голову в сторону пациентки, сказал тихим голосом:

– Синьора, снимайте с себя всю одежду и проходите на сеанс очищения.

Люда без лишних вопросов сняла с себя одежду. Аккуратно сложила ее в свое кресло и, словно хмельная, шлепая босыми ногами по прохладному полу, пошла к шаману. Когда она подошла к лекарю, тот, положив обе руки на середину лежащего на алтаре человеческого черепа, молча стоял с закрытыми глазами. Люда, подойдя к шаману, остановилась перед ним в чем мать родила. От страха ее слегка знобило, она даже слышала стук своих зубов. Шаман в это время открыл глаза, велел ей лечь на постеленное покрывало головой на восток. Большим белым ворсистым пучком хлопка шаман обтер голое тело больной, затем стал выдувать дым из своей трубки, на пациентку и, махая своими орлиными перьями, громко зачитал молитву. Потом посмотрел в открытые глаза больной, приступил к своему магическому обряду.

Он опустился рядом с больной на колени и, слегка раскачиваясь с полузакрытыми глазами, стал что-то тихо бормотать. Это плаксивое мурчанье говорило, что шаман поет свою песню, вокруг какой-то внутренней болезни. Его мурчанье становилось все громче, оно приобретало форму настоящей, хотя все еще тихой мелодии.

Закончив петь свою мелодичную песню, шаман поднялся на ноги, подошел к алтарю и, рассматривая ворсистый хлопок, сказал: