— Как вы чувствуете себя? Что-нибудь болит? — раздался приятный мужской голос.

— Нет, ничего. — Она попыталась сесть, но словно какой-то тяжелый груз удерживал ее. — Где я? — повторила она. — Что со мной случилось?

— Вы попали в автомобильную катастрофу и довольно сильно пострадали, но сейчас дела у вас идут на поправку. Что вы можете вспомнить?

Она задумалась на мгновение.

— Я вспоминаю саму катастрофу, но дальше пробел в памяти.

— Ну что ж, ничего страшного в этом нет. Вы были без сознания.

— Как долго?

— Несколько дней.

— Насколько серьезны мои травмы?

— У вас сломано правое бедро, несколько ран на ногах и лице, но повреждений внутренних органов нет. Скоро вы будете выглядеть как новенькая.

Вдруг вопрос молнией пронесся в ее сознании:

— Ник? Что с моим мужем?

Последовало длительное молчание.

— Мне очень жаль, миссис Воэн, — раздался, наконец, тихий сочувствующий голос. — Мы сделали все, что могли, но основной удар пришелся на водительское место, и у вашего мужа не было шансов. Я очень сожалею.

Умер!? Ник умер!? Как могло это случиться? Она вспомнила вечеринку у приятелей: Ник настоял на том, что сам сядет за руль, несмотря на то, что довольно много выпил. Затем авария. Минуту назад он был живым и бодрым, а в следующую его уже не стало.

— А что случилось с людьми в другом автомобиле? — спросила Линда.

— Я бы не хотел, чтобы вы сейчас беспокоились по этому поводу, — сказал официальным тоном доктор. Он поднялся. — Я дам вам сейчас успокоительное, чтобы вы могли еще поспать. Ваше здоровье постепенно улучшается, но более всего вам необходим отдых, дайте организму шанс восстановить себя.

Линда снова почувствовала укол иглы и после этого медленно поплыла в пустоту.

Теперь дни для нее проходили как в тумане, не оставляя никаких следов в сознании. Она могла только измерять их своим медленным, но устойчивым выздоровлением. Постепенно силы стали к ней возвращаться. Наиболее тяжелой частью этих длинных, наполовину бессознательных дней стали воспоминания о Нике. Было невозможно смириться с его смертью. Они были женаты так недолго, менее года, и Линда с трудом могла привыкнуть к тому, что ее муж ушел навсегда.

Тем временем функции ее организма постепенно восстанавливались, и опутывающие ее трубки были сняты. Вскоре она уже могла сидеть и самостоятельно есть безвкусную больничную пищу, хотя и делала это без особого аппетита. Ее лицо было сильно перебинтовано, но теперь она чувствовала себя неплохо, и дважды в день ее вывозили в инвалидной коляске на балкон подышать свежим воздухом и погреться на солнышке.

Хотя медсестры и доктора были любезными и всячески ее ободряли, но все же не хотели ничего говорить ей о людях в другой машине. Ричард Нейли — молодой врач, который выполнил операцию на лице Линды, был особенно дружелюбен с ней. Однажды, когда он делал ей перевязку, Линда принялась за него снова.

— Все выглядит неплохо, — сказал Ричард с улыбкой, — шрамы пока будут видны, но ваши прекрасные каштановые волосы скроют их, а со временем они станут и вообще незаметными.

— Доктор Нейли, — сказала Линда официальным тоном. — Никто не говорит мне здесь о том, что случилось с людьми в другой машине. Скрывать от меня происшедшее значительно хуже, чем рассказывать о нем. Рано или поздно я все равно узнаю об этом.

Улыбка поблекла на лице Ричарда, и он произнес со вздохом:

— Хорошо. Водитель в аварии не пострадал, но двое других пассажиров получили серьезные травмы.

— Насколько серьезные?

— Пока рано об этом говорить, — ответил он уклончиво. — В любом случае вы не должны беспокоиться об этом или чувствовать себя виновной. И, в конце концов, не вы были за рулем. И дело не только в том, что у вас были свои утраты, вам необходимо направить все силы на восстановление вашего здоровья.

Линда откинулась на подушки и закрыла глаза.

— Да, — согласилась она. — Хорошо. Спасибо за то, что вы мне рассказали.

Ричард несколько мгновений еще стоял в нерешительности, затем наклонился и мягко сжал ее плечо.

— Ваше дело — это быстрейшее выздоровление. Сконцентрируйтесь только на этом.

Ричард и Джейн поддерживали Линду морально, напоминая ей: то, что было, осталось в прошлом, и она не должна сосредоточиваться на этом.

И сейчас, когда она вела автомобиль по незнакомой ей дороге, неожиданно вспомнила все, что с ней тогда случилось.

Дом миссис Леонард находился на крутом берегу, с которого хорошо просматривался океан, примерно в пяти милях южнее Монтерея. Линда подъехала к перекрестку, повернув направо, оказалась на узкой дороге, которая шла вдоль скалистого обрыва, и ехала по ней до тех пор, пока не очутилась перед железными воротами. Подождав, пока ворота откроются, Линда въехала в них. Вскоре она очутилась перед внушительным домом — низким и вытянутым Здание было сделано из красного дерева, и от него открывался грандиозный вид на Тихий океан. В саду была поляна, покрытая сочной травой с островками ирландского мха, аккуратно подстриженным кустарником и россыпями ярко цветущих азалий и рододендронов.

Она вышла из автомобиля и направилась по вымощенной плитами дорожке к тяжелым резным дубовым дверям. Она позвонила, и вскоре дверь открылась. На пороге показалась высокая, довольно крупная женщина неопределенного возраста.

— Вы, должно быть, Линда Роусон, — произнесла она с улыбкой. — Врач. Пожалуйста, входите.

Дверь открылась шире, и Линда вошла в просторную переднюю с цветным кафельным полом.

— Я Нэнси Леонард, — продолжала женщина. — Не могу передать, как я рада вас видеть.

Я здесь уже несколько недель, пытаюсь помочь Оскару с Энн, пока он не сможет найти кого-то. кто смог бы поработать с девочкой. Признаюсь, я в тупике. — Она улыбнулась. — Не очень удачное введение в курс дела, не так ли? Пожалуйста, извините меня за бессвязную болтовню. Не хотите ли освежиться перед тем, как встретиться с ним.

— Нет, спасибо, — пробормотала Линда в замешательстве. — Я чувствую себя хорошо.

— Прекрасно, в таком случае следуйте за мной, — сказала миссис Леонард, выходя из холла большими шагами. — Оскар сейчас изучает свои бумаги.

Линда шла за ней, и ей было интересно, кто же такой Оскар, но не хотелось спрашивать об этом. Скорее всего — муж этой женщины.

Вскоре они пришли к другой резной дубовой двери. Нэнси Леонард постучала, затем открыла ее и ввела Линду в комнату. За письменным столом около окна сидел мужчина. Его темную голову, склоненную над кипой папок с документами, освещало солнцу, но разглядеть черты его лица было трудно.

— Оскар, — сказала Нэнси. — Это мисс Роусон, врач для Энн. — Она повернулась к Линде. — Или может быть миссис? Как вы предпочитаете?

— Линда — было бы лучше всего, — сказала она, улыбаясь, и ожидающе посмотрела на мужчину

Но когда тот поднял голову, улыбка сошла с ее лица. Шок был настолько силен, что она испугалась, что умрет на месте. Сердце ее забилось так сильно, что она начала задыхаться. К счастью, бросив первый взгляд, он вернулся к бумагам, чтобы закончить то, чем занимался, дав ей тем самым время перевести дух.

Вероятно, мужчина не узнал ее. Да и как бы он мог это сделать? Он видел лицо Линды только тогда, когда оно было перебинтовано, а теперь ее прическа тщательно скрывала шрамы. Да и ее имя ничего не могло ему сказать — после смерти Ника она снова взяла свою девичью фамилию.

— Извините, что заставил вас ждать, — проговорил он и, поднявшись из-за стола, подошел к Линде и протянул ей руку — Меня зовут Оскар Дистес. Мисс Роусон, не так ли?

Во время рукопожатия Линда рассмотрела его вблизи. Да, это был он. Инстинкт заставлял ее повернуться и бежать из этого дома, но шок начал постепенно проходить. Было ясно, что Оскар не знает, кто она. Все, что она хотела бы сделать, это постоять минуту или две, ответить на несколько вопросов, затем отказаться от работы и уехать.