По правилам, к соревнованиям такого низкого уровня допускаются все желающие. Квалификация проводится для определения места, с которого будет стартовать участник. Хотя номер конкретного места на старте играет лишь номинальное значение, больше значит, в каком ты десятке. Все участники перед стартом выстраиваются рядами по десять машин, дистанция между рядами пятнадцать метров, а расстояние между машинами в одном ряду не менее трех метров. Непосредственно старт гонки происходит, не с места, а после разгоночного круга, к концу которого весь пелатон идет со средней скоростью в сорок‑сорок пять километров. На время гонки вокруг города генерируется десятиполосное шоссе, и такими же десятиполосными являются первые пятнадцать километров трассы. По крайней мере, так организован старт на гонках паровозок в Ультерберге, в других областях игрового мира другие правила.

Хотя на счет трассы, это я махнул. Как таковой трассы гонки не существует, на выданных вчера картах обозначены только контрольные точки, проехать через которые обязательно, и указано в какой последовательности их нужно проходить.

Именно на этих особенностях Ультербергих гонок и строился мой гениальный план, крах которого я и наблюдал сидя на заборе. Представив, что будет происходить на первых километрах гонки, когда все будут ехать с одинаковой скоростью в плотном потоке, я думал отсидеться. Пока будет идти общее мочилово, планировалось отстать от общего пилатона и свалить с основного маршрута. Было на карте несколько съездов даже на первых километрах, а если там не получиться‑ уйдем по пересеченной местности. Несколько лишних километров до первой контрольной точки, меня не пугали.

Мы должны были выходить на квалификацию тридцатыми из семидесяти. Поэтому спокойно просмотрев заезды первой тридцатки и определив оптимальный режим прохождения. проехали особо не напрягаясь, даже электропривод применять не стали. Денис, не нуждаясь в советах, во время квалификации напевал какую‑то странную песню по чукчу, белку и оленя, хотя почему странную, у меня тоже такое бывает, всплывет в голове какая‑нибудь хрень, и напиваешь ее. Правда на меня чаще находит в моменты физического труда, когда от работы головы мало что зависит, и что странно, вечно сосиски в голову лезут, как в институте привязались, так постоянно всплывают.

Спокойно заняв двадцать седьмое место, что отвечало нашему плану, мы расположились около финиша и начали наблюдать дальнейшее развитие событий.

– И этот нас запирает, – констатировал очевидное Ментиш, отрываясь от начертания какого‑то шаманского символа на земле.

– Да фигня вопрос! – Денис перекинул травинку из одного уголка рта в другой, – в бок уйдем, так ведь шеф?

– Как вариант, – я сидел на заборе, слева от меня на корточках примостился Ментиш, а справа с невозмутимой улыбкой профессионала облокотился на забор Денис.

Очередная паровозка закончила квалификационный заезд, показав достаточно приличное время. Приличное на общем фоне, но больше нашего. Кто же знал что, самые быстрые уже откатались. Толи так случайно получилось, толи это был ход организаторов, но почти все выходящие на старт после нас показывали время уступающее нашему, надежно запирая мой экипаж в центре пилатона.

– Ну и как выгребать будем?

– я же говорю, единственный вариант, – Денергоф выплюнул травинку, – со старта уходить в бок.

– Расплющат, – возразил ему напряженный Ментиш.

– Меня не расплющат, – оскалился юный гонщик, – ламеры!

– Поехали на кошках тренироваться, – я спрыгнул с забора. Денис с гоблином уже минут пятнадцать так переругиваются, а вариант действительно только один, – только сначала к спонсорам, за гранатами.

Загрузившись гранатами, поехали на полигон, но адекватной отработки на нем не получилось. Всем хорош полигон, одно на нем плохо – нельзя вызвать каких‑либо существ, а нам для тренировки нужны подвижные и агрессивные враги. И мы рванули в степи за городом.

– На четыре, четыре, четыре, через раз, лево! – новая команда пилота.

Раз – призываю вторые руки, два – в три руки по гранате, три – свободной рукой выдергиваю предохранители, четыре – первая граната полетела влево от паровозки, второя, третья… Рвущееся вперед стадо мохнатых носорогов прет на нашу машинку не замечая потерь в собственных рядах.

На редкость упертые в своей тупости животные. Уже двадцать минут мы дергаем удачу за выхлопную трубу у них перед носом, истребили несколько десятков животных, а им все неймется. Нет, я конечно понимаю что носорог плохо видит и много весит, но не до такой же степени!

– Поворачивай к черту! – ору в переговорник, – хорош дурью маяться!

– Ок, еще серию до отката влево! Ментиш, Завесу! Выходим лево! На счет три! Раз, Два, Давай!

Это мы тоже отрабатывали на носорогах, так что отрыв от наседающего на пятки стадо, можно сказать, прошел по отработанной схеме. Именно эту схему отхода мы и отрабатывали, весьма удачно надо сказать, а потом носороги на что‑то обиделись и начали нас гонять. Ну как гонять, они всем стадом начали за нами гоняться, а так как опыт за них капало изрядно, мной было принято решение совместить приятное с полезным – и отработка и прокачка. В итоге мы с Денисом подняли по два уровня. Насколько подрос Ментиш сказать трудно – у НПС специфическая система прокачки, но думаю тоже прилично.

Призванные духи воздуха, подчиняясь командам китайского барабанщика, в исполнении гоблина, изменили свой полет и подняли пылевую завесу за нашими спинами. Эта завеса протянулась метров по тридцать в обе стороны, полностью скрывая паровозку от налитых кровью глаз носорогов. А я отыгрывал роль АГС – меча гранаты в хаотическом порядке с четырех рук.

Пять минут прыжков по ухабам и паровозка, скрытая пылью от бешенного стада, нырнула за холм.

– Вроде нормально получилось, – Денергоф растянулся на траве покрывающей холм и достал из кармана сережки, надо себе такие же купить. Полезный платный сервис оказывается, никакого бафа они не дают, а в определенных режимах даже накладывается дебаф на внимательность и скрытность, но у любого мало‑мальски уважающего себя игрока такие есть.

По желанию владельца, они принимают любой вид, и даже становиться невидимыми. У Денергофа, например, когда он их носит, видна только одна серьга, и выглядит как сережка‑гвоздик в виде молнии в правом ухе. Но основная ценность такого украшения не в этом – это плеер, обыкновенный аудиоплеер, музыку из которого слышит только владелец. Хотя есть режим «музыка для всех», в нем серьги работают в режиме колонок.

Обязательно себе возьму, а то когда по лесу идешь скукота. Поющие птички, верещащие белки, это конечно здорово, раз или два, но когда целыми днями шляешься по лесу скука адская. Это я на себе испытал, когда за медведем бегал. В группе не так заметно, там и потрещать можно, а вот при соло игре, без такого гаджета, совсем тоска заест. Чистишь, например, подземелье в соло режиме, а вокруг только рев монстров, часа четыре чистишь и четыре часа слушаешь этот рев – так и игру бросить можно. А тут одел серьги, и врубил Венозиум с его каверами на популярные в начале века Арию и Артерию, совсем другой коленкор получится. Вместо «Э‑Э‑Э, А‑А‑А» «Я рожден был ночью в час молитвы волчьей…» и ведь не дорого совсем – пятьсот рублей в месяц.

Ну да, это для игрока не дорого, а для администрации это около ста миллиардов в год, где‑то в ленте мелькало, что количество игроков перевалило за двадцать пять миллионов. А что вы хотите, эта музыка не вписана в историю игрового мира. Кстати в той же ленте было, что аренда капсулы снижена с двадцати пяти до десяти тысяч в месяц и это с включенным в стоимость обслуживанием и подзарядкой всех катриджей. Так что мне за мою танцевальную идею, считай, всего сто двадцать тысяч подарили, жмоты.

– Сложно сказать, – пожал я плечами присаживаясь рядом, к накрываемой Ментишом поляне, – вот если бы они в нас что‑нибудь кидать могли, а так… Ментиш ты что скажешь?

– А что тут сказать, – гоблин нарезал свежеиспеченный хлеб, и принялся стругать копченный свиной окорок, – кидать будут, да еще как!