На следующий день Максим позвонил Леониду. По голосу было слышно, что тот рад звонку. А у Максима был мандраж. Вчерашний откровенный взгляд врача не давал ему покоя всю ночь. Сегодня еле дождался двенадцати часов.

– К сожалению, санитары нам не нужны. Но вы можете передать своему другу, что, когда будет моё дежурство, пусть приходит без проблем, даже после закрытия больницы.

– Спасибо большое. Я ему передам.

Возникло неловкое молчание, но трубку ни один из них не отключал. И когда уже разочарованный Макс собрался отключиться, Леонид спросил его, занят ли он сегодня, и если нет, то они могут поговорить о посещениях подробнее, чтобы у его друга не возникло проблем. У Максима от волнения и радости кровь застучала в висках. До вечера он улыбался как придурок, не слушая, о чём болтают ребята. Все его мысли были уже в кафе, где они с Леонидом договорились встретиться. Передав слова врача Ромке, он, сославшись на дела, помчался домой. Ему нужно было, пока никого нет дома, собраться на свидание.

Леонид не мог поверить, что встретил наконец парня, по всем параметрам подходившего на его бой-френда, – мечту. Красивый, весёлый, умный, и главное – гей.

Макс не стал ломаться, когда Леонид позвал его к себе домой. Он хотел этого мужчину. Хотел секса с ним. Он вообще хотел секса. Его уже достала дрочка под интернетовскую порнуху. Они, не сговариваясь, потянулись друг к другу, как только входная дверь захлопнулась за их спинами.

Леонид целовал Максима с жадностью голодного. Вжимал его стройное тело в стену коридора, ощущая коленом «стояк».

– Снимай куртку. Пошли в спальню. Не могу больше. С ума сойду, если не трахну тебя сейчас. – Он сам не узнал свой охрипший, как будто пропитой голос.

Максим на трясущихся от возбуждения ногах отступал под напором доктора, пока не упёрся в край кровати. Он плохо соображал, горя от ласк и поцелуев. Его тело требовало их, жаждало, с готовностью раскрываясь перед Леонидом. Его состояние было сродни утопающему, увлечённому волной под воду. Он захлёбывался в этом чувстве, его уносило всё дальше и дальше эйфорией блаженства. Он подавался бёдрами навстречу толчкам, хрипел, задыхался, обливался потом. Ощущал, как капли чужого пота капают ему на лицо, шею, грудь. Волна превратилась в цунами, и, когда его снесло ею, он закричал. Его трясло, удары колотящегося сердца оглушали.

Тяжесть чужого тела, расслабленного, мокрого, тяжело дышащего, была настолько приятной, что Максим от избытка чувств застонал. Леонид поднял голову и с беспокойством заглянул ему в глаза.

– Ты как? Живой?

Максим засмеялся:

– Нет, кажется, я умер и попал в рай.

– Я тебя реанимирую. Буду делать тебе искусственное дыхание, пока ты не оживешь.

– Доктор сказал в морг – значит, в морг, – хохотнул Максим.

– Я некрофилией не занимаюсь. Ты мне живой нужен.

– Нужен? Доктор, это не врачебная ошибка?

– Нужен, ещё как нужен. Я хороший доктор, ошибок не делаю. И, кажется, я заболел и могу поставить себе диагноз.

– И каков он?

– Максим. Мое заболевание – Максим.

Глава 20

Анна места себе не находила от беспокойства за сына. Она прекрасно знала, что он сейчас чувствует. Им всем пришлось пережить потерю родного человека. И Ромкин страх пройти через это вновь она понимала. Притупившаяся боль с новой силой сжала сердце. Лицо первого мужа, улыбающееся, весёлое, всплыло в воспоминаниях.

Ей повезло в жизни с мужьями. Валера, царствие ему небесное, был замечательным человеком. Они были почти ровесники. Небольшого роста, крепкий, коренастый, с кудрявой головой, смеющимися серыми глазами и белозубой улыбкой. С самого их знакомства он всегда старался угодить ей. Предупредить любое её желание. Анна была сиротой, и Валера отдал ей всю свою любовь, жалея и оберегая. Жарила котлеты, обожглась – он побежал и купил ей фритюрницу, только бы капли масла не брызгали на руки жены. Появились микроволновки, он тут же побежал покупать новинку – Аннушке можно не стоять у плиты, мешая пригорающий завтрак. Кухонный комбайн – самый лучший. Нечего овощи и капусту такими маленькими ручками шинковать и обдирать костяшки пальцев о тёрку. Стиральная машинка – только автомат, ещё не хватало отжимать руками бельё. Он любил её. Обожал детей. И работать пошёл на самую высокооплачиваемую работу для работяг, только бы у неё и детей всё было. Он любил по выходным поднять всю семью и устроить поход по кафе, пиццериям или в «Макдональдс». Воспоминания, как спираль, раскрутились и захлестнули. Такие чёткие, такие свежие, как будто только вчера ещё они все вместе – она, живой Валера и ребятишки гуляют по парку. Валера тащит её на карусели, а она упирается: «Что я, маленькая, что ли, на каруселях кататься!» А он смеётся: «А какая? Конечно, маленькая! Метр с кепкой! Дюймовочка моя». Слёзы сами побежали по щекам. Она всхлипнула, схватила платок, вытерла покрасневшие глаза, высморкалась, встряхнулась. Не хотелось расстраивать Сергея своими слезами. С ним Анне тоже повезло. Он, конечно, старше её, но такой же, как и Валера, любящий и заботливый. А главное, любит он не только её, но и детей.

Сергей всё равно заметил, что жена плакала. Притянул её к себе, усадил на колени, выключая телевизор с пульта.

– Давай съездим на выходных к Ромке. Я напарника попрошу, чтобы отработал смену с утра за меня, потом, когда ему надо будет, я за него отработаю. Приду завтра с ночи, посплю часика два, и поедем. Как ты на это смотришь? Заодно и Саню заберём. Чего пацану на поезде трястись?

Анна уткнулась ему в колючий подбородок:

– Положительно смотрю. Надо позвонить ребятишкам, пусть билет сдадут. Спасибо тебе, Серёженька. Как хорошо, что ты у меня есть.

– Это мне на старости лет повезло, что у меня такая вот жена и три сына.

У Сергея был сын от первого брака. Старше Ромки на семь лет. Он окончил институт и уехал в Магнитогорск работать, там женился и даже уже сделал отца дедом. Внука, правда, Сергей только на фото видел. Бывшая Серёгина жена вышла замуж. Жила она хорошо, на Серёгу не обижалась. Они оба понимали, что жили только ради сына. И, когда он стал взрослым и самостоятельным, разрыв произошёл как-то незаметно, сам собой.

Сергей крепче прижал к себе хрупкую, маленькую Анну. Ему нравилось, когда она, как ребёнок, сидела у него на коленях. Нравилось ощущать себя не старым рядом с ней, а нужным и сильным.

– Ань, надо, наверное, денег с книжки снять. Давай заплатим за Ромкину квартиру на полгода вперёд?

Анна улыбнулась. Она прекрасно поняла, что муж предполагал, что Сергей после больницы не сможет оплачивать жильё.

– Ну, квартиру мы так и так Ромке снимали, не рассчитывая на Сергея, так что, конечно, оплатим. А с соседями он сам пусть разбирается. Если Слава или Сергей будут отдавать ему часть за жильё каждый месяц, не надо будет лишний раз слать деньги переводом на питание.