Недалеко в мутной жиже плавают старые знакомые «бегемоты».

– Только никуда не уходи, зеленый, – ржет рога.

Затем он становится на след, и троица быстрым шагом удаляется.

Веревки надежны, жизнь порезана наполовину, а еще на мне висит куча дебаффов. Не вырваться. А еще я знаю, что придумала эта проклятая троица.

Мобы не сидят на месте. Мир живет по своим законам, и, сожрав всю траву на квадрате, «бегемоты» двигаются дальше. В мою сторону. Мне и обидно, и смешно. Даже для обычного игрока это очень неприятно.

За подобную фичу – «Парализуй врага и подари ему лютую смерть» – рога, уверен, будет щедро вознагражден большим количеством опыта.

Наконец, спустя долгие двадцать минут, монстр подплывает, принюхивается, замечает.

В сотый раз передо мной открывается гигантская пасть и начинается боль…

Спустя еще три минуты я умираю. Смерть на халяву, без лута в виде слизи.

Ресаюсь в пещерке… Из груди тут же вырывается тоскливый вой вкупе со стоном. Вход в пещерку, некогда скрытый, нараспашку. Дверь, которую ранее видел только я, сорвана с петель. В лаборатории полный разгром. Тряпичный кошель бедняка пуст. Чаны опрокинуты, клетки распахнуты.

Троица не просто взяла след. Троица сломала все, чем я жил.

Самое главное и страшное: подчащобник, питомец, в которого вложено два месяца заботы, включая долгие часы адской боли и уйма голды и реагентов, мертв. Лежит меховым комочком в лужице крови. Клетка не сломана, аккуратно раскрыта: он все же успел справиться с замком. А еще, кажется, бедолага даже пытался отбиваться: тонкие слабые пальчики сжимают окровавленную острозаточенную щепку…

ПК со товарищи ураганом прошлись по всей лаборатории. А так как привязать к себе и забрать дорогущих петов не смогли – зверушки не активированы создателем, – то постарались подгадить по максимуму.

«Пещерку славно обнесли, координаты знаем. Зеленый, заглянем позже, ты уж подготовься, поднакопи добра. Ну ты тут и умудрился замутить ферму. Уважаю», – гласила записка, прибитая кинжалом к столу.

Оглядываюсь. Древень-ползун, почти полностью порубленный, тлеет в очаге.

– Даже костер развести толком не смогли, уроды, – зло шиплю я, поднимая истекающего древесным соком бедолагу.

Стряхиваю золу, соскребаю с коры въевшиеся угольки. Невероятно, но древень еще жив!

– Иди сюда, буратинка, – ласково говорю я и помещаю бедолагу в клетку, поближе к воде.

Дендропет оживает, сразу выпускает десяток листьев. Неактивированных петов без привязки, полностью не выращенных, сложно убить. Но все же можно. Видимо, искин следит за подобным. Знание ценное, но какой ценой оно мне досталось?

Озерный конек оживает в полупустом чане, вяло взмахивает хвостом, подбирает крошки корма, еще и еще.

Суккуб мертв безвозвратно. Использовать по назначению дорогущего и редчайшего пета эти твари не смогли. И отыгрались по полной, покромсав холодным железом юную крылатую красавицу в фарш. Не помогла ей магия очарования…

Из троицы свежепойманных нулевых хорьков остался только один. Смотрю на параметры выжившего: то ли бойня в пещере, то ли гибель братьев повлияла, но хорь поднялся сразу на три уровня. Оставляю плюсики потенциальному владельцу, пусть апнет пета по желанию.

Акромантул, висящий в темном углу в звезде паутины, зло шипит и щелкает жвалами, когда я уже без боязни снимаю его и бережно опускаю в пустой чан.

Дешевая копеечная мышь не тронута. Видимо, в насмешку.

Расставляю клетки как прежде. Гнев и отчаяние уступают место холодному расчету. На кону всегда стояло очень многое, и я не позволю каким-то развлекающимся уродам разрушить то, чем я жил столько месяцев.

Итак.

Пещерка перестала быть спокойным местом. Проклятый рога неслабо прокачал «видеть скрытое» и «открывание замков» – мне не уберечься.

Через день, два, неделю или позже развеселая гоп-компания снова сюда придет. Подфармиться и подкормиться. Тысяча голды – дикая сумма, легко срубленная за пару минут, и куча петов со слабеньким владельцем дома – жирнющий куш, такое даже с лучшего данжа не факт что возьмешь.

А еще, вернувшись, владельца можно поймать, подвесить в укромном месте и начать убалтывать. Говорят, есть такие сковывающие артефакты у классов «инквизитор» или «охотник за нежитью».

А если умный варлок рано или поздно сопоставит увиденное с неким «зеленым мастером в маске», светлые кланы начнут за мной охоту, со всеми вытекающими.

Пора делать ноги.

Время выполнять единственное в моем квестбуке ключевое задание «Вернуться на родину». Да! Приступаю к самому авантюрному.

Что хотел тот некромант? Умного и многофункционального раба? Подчащобник мертв? Безвозвратно? А вот и нет.

Запускаю преобразователь. Как хорошо, что инструмент сломать невозможно. Терпеливо жду.

Спустя полчаса времени питомцы приходят в себя, зализывают раны, и я закидываю зверушек в пентаграмму. Звезда наливается огнями, гудит, искрит. Полоска выполнения продвигается медленно: слишком много целей внутри.

Хорек превращается в свисток, паук в пуговицу, дендроид в коряжку. Подчащобник и суккуб растекаются смрадной лужицей и исчезают. Ожидаемо.

Все оставшиеся ингредиенты и петы кидаются в аукционный дом: игра на повышение ставки, время – сутки. Затем…

Затем я сам становлюсь в пентаграмму, указав в таргет себя, любимого.

Искин задумчиво зависает на десяток секунд. Холодею.

Однако ущербное, ограниченное существо с кучей дебаффов, помещенное в таргет, по всем параметрам соответствует продвинутым петам, но никак не игроку. Кажется, где-то на задворках сознания слышу, как хихикает зараза искин. Он уже «кинул» меня с «домом-крепостью, куда никто не пройдет». «Кинет» и сейчас?

И тут меня скручивает. Начинает выворачивать наизнанку. Так вот что чувствуют петы, когда их запаковывают в удобный и компактный артефакт вызова: в моем случае – в статуэтку.

Кожа трещит, лопается, но крови нет. Когти втягиваются. Вижу, как уменьшаются мои ручонки. Все вокруг становится громадным: потолок пещеры отдаляется, клетки и шкафы становятся просто гигантскими.

Ломка продолжается. Боль растет. То, как жевали меня бегемоты или рвали на куски виверны, было легкой прелюдией к этой пытке.

Корежит меня долго.

Стандартный хорек первого уровня сворачивается в свисток за секунду. Прокачанный до пятого – крафтится минуту.

Мое альтер эго дошло до десятки. Но куча характеристик и бонусов добавляют время на крафт.

А это…

Вою.

Рычу.

Плачу.

Слишком много боли было сегодня.

Слишком много боли было всегда, с той самой минуты, как я погрузился в этот мир. Песчаные часы словно зависли, лениво пересыпая скудные крупинки в кучку. Кажется, там, в реале, в капсуле, я обмочился, но мне плевать.

Запоздало выскакивает системное сообщение: кто-то из админов-людей озаботился непредусмотренной ситуацией. Стандартное: «Корпорация не несет ответственности…», и вот главное: «Вы можете отказаться и прервать процедуру».

Человек не должен так страдать. Кнопка отмены сквозь слезы мигает спасительным маяком. Курсор, ведомый сознанием, предательски тянется туда. Где все кончится.

Моргаю, зло дергаю курсор вниз и влево. Мне нужен шанс, и я его не упущу!..

В описании питомца значится: гремлин-инженер. Это я. Особое условие: раб, но два часа в день получает право на свои собственные дела в пределах локации Хозяина.

Искин тщательно следит за соблюдением прав полуразумных неписей мира.

Базовые параметры – сила, ловкость, харизма – по единице. Интеллект – девятка, мудрость – пятерка. Невероятно длинный для пета список с расовыми бонусами, модификаторами, коэффициентами, специализацией порадует темного лорда.

Главное, общаясь с Хозяином, отвечать односложно, чтобы не догадался, что пет – игрок. А так как все двадцать четыре часа в сутки я не могу быть активен, в момент выхода моего аккаунта из сети управление над петом по умолчанию перенимает искин.