– Видимо, только у тебя, – собеседник тоже перешел на «ты», но сохранил ледяное спокойствие, – да, на тебе мир клином не сошелся. Я щедро тебя вознагражу, если ты подскажешь мне другого кандидата, который получил восемь тяжелых ран в бою, участвовал по меньшей мере в четырех крупных вооруженных конфликтах, весь разукрашен боевыми шрамами и имеет огромную физическую силу. А еще в биографии кандидата должен быть эпизод вроде того, как ты ночью, подвыпивши, вышел из землянки по-маленькому, возвращаясь, забрел в окоп к противнику и заставил сдаться вражеских солдат, угрожая зажигалкой в виде гранаты. Но если такого не знаешь – значит, мне нужен ты. И я, кстати, не темню. Я вполне мог бы тебе сказать, что и где охранять… приблизительно. Но если я так сделаю – ты засмеешься, повертишь пальцем у виска и уйдешь. Тебе придется увидеть самому.
– И я должен тебе поверить?
– Мне наплевать. Если ты готов рассмотреть перспективу… как это у вас называется? – Он проконсультировался с наладонником и сказал: – Да, точно. Так вот, у тебя только одна альтернативная перспектива – сдохнуть на помойке. Завтра я буду ждать тебя вон на той стоянке через дорогу в это же время. Не придешь – дело твое. Задаток можешь оставить себе как плату за потраченное на меня время.
Он повернулся и пошел прочь, но шагов через двадцать обернулся:
– Если решишь работать на меня – прихвати с собой все, что понадобится в обиходе. Считай, что будешь работать в пустыне без единого магазина на тысячу километров вокруг.
Леонид проводил его взглядом и подбросил в руке слиток. Он уже по уши в дерьме. Потому что это будет не работа, а авантюра, скорее всего, дохлая. И ведь отказаться невозможно: смерти хуже, чем под забором на помойке, прирожденный пес войны себе не представлял.
* * *
Леонид открыл глаза и несколько секунд смотрел в серый, с металлическим отливом пластиковый потолок. Так, а где это он? Сел на постели – резко, рывком. Даже как-то слишком быстро.
Попытался вспомнить – а что было вчера? Взгляд упал на собранный рюкзак у стены без единого окна. Да, точно, рюкзак. Леонид собрал его вечером, утром пошел на встречу с нанимателем. Сели в машину, тощий, представившийся Кассиусом, достал походную флягу и предложил выпить за плодотворное сотрудничество. Налил Леониду в крышку-стаканчик, сам хлебал из фляги. Наемник хорошо помнил вкус качественного коньяка – но дальше мрак полнейший. Опрокинул стаканчик, заценил напиток – и в следующий момент открыл глаза в совершенно незнакомом помещении.
Нет, Леонид, конечно же, знал, что подписывается на крупные неприятности, но как-то слишком уж быстро они начались. Подпоили, заперли в камере… Хотя стоп. Комната напоминала камеру заключения только спартанской обстановкой: койка, стол, два стула, шкафчик – вот и вся мебель, все привинчено к полу. Чистота наводила на подозрения, что это медицинский отсек, но относительная просторность не вязалась с камерой заключения. И потом – рюкзак. В нем, среди прочего, наградной пистолет отца, боевой нож и опасная бритва, а также некоторые другие предметы, которые могут быть использованы вместо оружия. Так что если б Леонид был пленником – рюкзак забрали бы наверняка.
А во всем теле – легкость, от которой наемник уже давно успел отвыкнуть. И картинка перед глазами четкая, а не замыленная, когда смотришь на мир одним нормальным глазом и одним подслеповатым. Что за чертовщина? Леонид прикрыл правый глаз рукой и убедился, что левый видит вполне сносно. Все ясно – сон. Он спит, и ему снится то ли хорватский госпиталь, то ли какой-то другой, в котором он лежал лет двадцать назад. Сейчас откроется дверь и войдет медсестра по имени… черт, как же ее звали-то? Аленка вроде…
– Вижу, ты уже проснулся? – послышался знакомый голос от двери.
В комнату вошел очень странный тип. Габариты и слегка дребезжащий голос – давешнего нанимателя, но движения плавнее, исчезла дерганность. И лицо, точнее, харя – такое не во всяком кошмаре увидишь. Синее, узкое, вместо носа две дырочки, глаза желтые, с желтыми радужками и без белков. Лысая голова с приросшими к ней ушными раковинами и маленьким безгубым ртом. Из одежды – что-то наподобие спортивного костюма, и квадратные очки с подсвеченными синим светом стеклами, крепящиеся на голове не дужками – какие дужки, ушей-то нет, – а ремешком.
– Кассиус, ты, что ли? – настороженно спросил Леонид.
– Что, узнал с трудом? – ухмыльнулась харя.
– Не без этого. Надо же, что мой кошмар с тобой сделал… Ты и наяву не красавец, а уж во сне…
– Самое забавное в этой ситуации – что ты не спишь, – сказал Кассиус, садясь за стол, – я догадываюсь, ты сейчас думаешь, что со мной случилось, отчего я посинел, куда делись мои нос и мизинцы… Сообщаю: я просто снял маску и перчатки. Я всегда выгляжу, как сейчас, у меня от рождения синяя кожа и четыре пальца на руках. Если ты еще не догадался – я с другой планеты. А ты не очень-то и удивлен, я погляжу. Ни шока, ни испуга…
Леонид мрачно взирал на Кассиуса. Испуг? Вот этой тощей образины бояться, что ли? Шок? С чего бы вдруг? Шок был тридцать лет назад, когда, находясь в одной африканской деревушке, он с размаху шлепнулся на свою койку, не заметив пары скорпионов, и после этого Леонида уже вряд ли что-то могло шокировать.
– Получается, мы все же не одни во вселенной, – хмыкнул наемник.
– Вселенная огромна. Больше, чем ты можешь себе представить. И если бы в ней были только вы или только мы – это было бы чудовищной растратой пространства.
– А где это мы находимся, инопланетянин?
– На моем космическом корабле. На высокой земной орбите.
– Значит, ты меня подпоил какой-то хренью и похитил с Земли, так? – зловеще уточнил наемник, присматривая на теле чужака уязвимые для удара места.
– Что значит – похитил? – возмутился Кассиус. – Тебе напомнить, что ты сам согласился работать на меня не далее как вчера?
– Ты меня обманул!
– Разве? Я и не говорил, что я землянин. Если хочешь, могу вернуть тебя обратно хоть сейчас, мне требуется добровольный компаньон, а не из-под палки. Возле какой именно помойки тебя высадить? – В голосе пришельца послышалась ехидца.
Леонид вздохнул, понимая, что крыть нечем.
– Так теперь ты мне объяснишь, зачем я нужен?
– Разумеется. Ты возглавишь мое наемное подразделение «Земные Волки». Или «Земные Тигры». Я еще не решил, как его назвать. Ты будешь формальным командиром подразделения, но на самом деле станешь его «лицом».
– Чьим лицом? – не понял Леонид.
– Подразделения. Это как у вас на Земле, когда какая-нибудь топ-модель становится лицом, скажем, косметической фирмы. То есть в рекламе этой фирмы снимается. Ну а ты будешь лицом боевого формирования.
Наемник приподнял брови:
– Ты что, целое подразделение на Земле навербовал?
– На самом деле нет. Все бойцы, кроме тебя, – андроиды. Роботы.
Леонид тяжело вздохнул:
– Господи… лучше бы я по саванне с автоматом бегал… Я одного не могу понять, Кассиус…
– Касс-р-Кинн Латанн мое настоящее имя. Для коллег – просто Касс.
– Ладно, Касс. Я не врубаюсь, в чем смысл подразделения «Земные Волки», состоящего из одного землянина и кучи неземных роботов?
Инопланетянин вздохнул:
– Мне очень многое придется тебе объяснить про то, как устроена наша галактика за пределами Земли, но это уже технические моменты. Начать же надо с заключения договора. Вот мое предложение. Я нанимаю тебя на должность командира наемного боевого подразделения сроком на сорок стандартных периодов, что соответствует почти десяти земным годам, и буду платить тебе один килограмм чистого золота в период. Я буду твоим непосредственным и единственным командиром.
– Десять лет?! – выпучил глаза Леонид. – Издеваешься? Да я попросту не проживу столько, не говоря уже о том, что заработанное не успею потратить!
– Не все так плохо, как тебе кажется. Ты немного времени провел в моем медицинском модуле, и я тебя слегка подлатал. Печень, желудок, аорту и разные мелочи, которые искин медмодуля счел нужным подправить. Кстати, глаз как, нормально видит?