– Почему?

– Не могу описать, но… было что-то такое неуловимое в нем, когда он возвращался. И денег становилось все меньше. И запах… Запах женских духов. Очень слащавый и въедливый. Мне все время казалось, что я чувствую этот запах! Мне казалось, что я сама им пропитана!

– Может быть, вы просто внушали это себе? Все-таки это не совсем адекватное поведение – познакомившись с вами и решив узаконить отношения, завести себе еще какую-то женщину, – осторожно сказала я.

– Может… – отозвалась Настя каким-то безразличным голосом.

– А вы не пытались с ним поговорить откровенно?

– Нет. Зачем? Ведь реальных предпосылок не было. Я не хотела еще перед свадьбой прослыть дамой, ревнующей к каждому столбу. И потом, мне же это просто казалось. Хотя никакого ощущения тревоги, как ни странно, я не испытывала. Все было нормально, стабильно, спокойно. Я не сомневалась, что через месяц мы поженимся. И вот надо же было кому-то так все обломать!

Последние слова Настя буквально прокричала с ненавистью и с силой сжала кулаки. В этот момент к столику как раз возвратился Мельников, вид у него был весьма озабоченным. Разговор по душам, естественно, сразу же прервался, поскольку подполковник сам приступил к делу:

– Скажите, Настя, были ли у Сергея враги?

– Враги? – удивленно приподняла брови Настя. – Если и были, то мне ничего об этом не известно. Я же говорю, что не была знакома ни с кем из его окружения.

В этот момент к Мельникову подошел раскрасневшийся администратор и тихонько шепнул что-то на ухо. Андрей тут же поднялся, я последовала за ним. Администратор отвел нас в сторонку, там стояла директриса Маргарита Решникова. Лицо ее было совсем убитым.

– Что случилось? – уточнил Мельников.

– Наш охранник Коломейцев исчез, – чуть не всхлипывая, произнесла женщина. – Богдан Коломейцев. Это новенький, что ли? – она раздраженно посмотрела на администратора.

– Да какой новенький?! Полтора месяца он у нас, – возразил тот.

– Ну, это считай – новенький, – махнула рукой Решникова. – И что ты можешь про него сказать, Семен Абрамович? Ты же ведаешь у нас кадрами охраны!

– Да нормальный парень! – развел руками администратор Семен Абрамович. – Ничего такого за ним не замечал.

– Н-да, – только и смог сказать Мельников. – Ну что ж, давайте адрес.

– Неужели вы думаете, что это он? – широко раскрыл глаза администратор и ни к селу ни к городу добавил: – Борисевич моя фамилия…

– Ну, это самое очевидное, что приходит в голову, – пожала плечами я. – А что говорят другие охранники?

– Другие – это в общем-то другой, – пояснил Борисевич. – Их у нас двое. Ну, и еще начальник охраны, Валерий Павлович Шмелев, вон он стоит, – и он указал пальцем в сторону высокого мужчины, того самого, который властно призвал публику к порядку. – Он говорит, что, когда заваруха началась, Коломейцева уже видно не было. И второй охранник говорит то же самое… Да вот он, – Борисевич показал на парня с квадратным лицом, который шел как раз мимо нас. – Иван! Иди сюда!

Иван подошел и басом поздоровался:

– Здравствуйте!

– Когда ты последний раз видел своего напарника? – без предисловий начала Решникова.

– Я… видел его… – Речь Ивана была отрывиста, но говорил он с паузами, видимо, тяжело обдумывая каждое слово. – Час назад…

– Ты скажи, перед тем, как все случилось, или после? – раздраженно перебил охранника Борисевич.

– После, – тут же ответил Иван, но сразу же торопливо поправился: – Нет, перед! Перед! – более уверенно повторил он.

Решникова тут же завелась. Она вообще показалась мне дамочкой нервной и истеричной. Видимо, туповатость Ивана ее взбесила.

– Ты можешь сказать точно – перед или после? Это очень важно, Иван, ты понимаешь?

– Я… понимаю, – опустил голову охранник. – Я видел Коломейцева… перед…

– Значит, он, – зловеще проговорил Борисевич. – Значит, он!

И Борисевич со злостью стукнул кулаком о колонну, которая служила украшением интерьера зала ресторана.

– Как он выглядел? Что вообще за человек? Какое производит впечатление? – забросала я вопросами Борисевича, разговор с которым считала более продуктивным, чем с Решниковой.

– Высокий такой, статный, настоящий Рэмбо… – начал припоминать тот. – Но без злобности и особой тупости, как часто бывает, – он покосился на Ивана и решил не развивать тему. – Вежливый, исполнительный…

– Неужели все-таки он? – захлопала руками Решникова.

– Нормальный пацан, – донеслась до меня характеристика, данная Коломейцеву его напарником Иваном.

– Да-а-а, – протянул Борисевич в ответ, почесывая голову. – Нормальный пацан…

«Нормальный-то нормальный, – мысленно усмехнулась я. – Но его нет на месте. И это значит, что или в его нормальности произошел некий сбой, или… Нет, – остановила я себя, – на тему Коломейцева подумаю потом, в спокойной обстановке, а сейчас нужно возвращаться к невесте убитого».

Когда мы вернулись к столику, Настя сидела с потухшим взглядом и катала в руках смятую салфетку. Салфетка превратилась в грязноватый шарик, но Настя, кажется, совершенно не замечала, что делает. Создавалось впечатление, что она даже не заметила нашего отсутствия. Когда мы с Мельниковым подошли, она подняла голову и сказала так, словно продолжила разговор:

– Я вообще, знаете, что думаю?

– Что? – заинтересовался Андрей, усаживаясь.

Я, заинтересовавшись не меньше его, тоже тихонько присела за столик, надеясь не спугнуть откровенность девушки.

– Что это случайность, – проговорила Настя. – Знаете, как бывает – попал человек под горячую руку, вот и все. Может, его ограбить хотели!

– У него в кармане обнаружено семьсот долларов, – возразил Мельников. – Я думаю, что на ограбление это мало похоже. Если только он не таскал с собой сумму в сто раз большую, а эти баксы воры оставили для того, чтобы заморочить нам голову, – усмехнулся подполковник. – Хотя я в это не верю.

После этих слов он вопросительно посмотрел на Настю.

– Нет, таких сумм он, конечно, с собой не таскал, – сразу признала та. – Думаю, у него их и не было. Но, может, там драка была или еще какие разборки, а он случайно услышал. Вот его и убили как свидетеля.

В этот момент к Мельникову подошел Коротков, отозвал его в сторонку и что-то тихо сообщил. Я была почти уверена в том, что информация касается охранника Коломейцева. Так оно и вышло.

– Дело в том, что из ресторана исчез охранник, принятый на работу около месяца назад, – сообщил Насте Мельников, вернувшись на свое место за столом. – По фамилии Коломейцев. Пока что рассматривается версия, что именно он и убил вашего жениха.

Настя напряженно задумалась, сжав пальцами виски.

– Так, может, между этим самым Коломейцевым и кем-то еще разборки и происходили? – после паузы предположила она. – Я же не отрицаю, что он может быть убийцей. То есть я считаю, что все вышло непреднамеренно. Ведь Сергей даже не был знаком с этим Коломейцевым! Какой у него может быть мотив для убийства?

– А у кого может? – тут же спросил Мельников.

– Меня уже об этом спрашивали, – Настя скосила глаза на меня. – И я ответила, что не знаю. Во всяком случае, я ничего не замечала, что могло бы натолкнуть меня на мысль, что Сергею грозит опасность. А Коломейцева этого… Я не знаю его, – мотнула головой Настя. – А Сергей если бы знал, то не повел бы меня сюда, ну, если бы у него с этим Коломейцевым были какие-то заморочки…

Мельников машинально кивнул, как бы одобряя логический ход мыслей Насти Капрянской. Потом, помолчав, со вздохом напомнил ей:

– Но вы были не очень долго знакомы, так что многого могли и не знать.

– Зачем вы тогда вообще со мной разговариваете? – резко вскинула голову Настя. – Если считаете, что мне нечего вам сообщить, то к чему лишний раз трепать мои нервы? Они у меня и так на пределе!

– Не нужно так реагировать, – примирительно проговорил Мельников. – Мы просто разбираемся и считаем, что вы можете помочь следствию. Хотя бы потому, что сегодня были здесь вместе с Сергеем. Поэтому я вас попрошу рассказать подробно, что происходило сегодня вечером в ресторане и что этому предшествовало. А мы уж сами решим, что из этого важно, а что нет.