— Тогда почему же рабы не восстанут? Почему они не поднимут бунт?
— Сначала мы подчиняемся с ужасом. Потом — с любовью.
— Я не понимаю.
— Не все сразу. Ты здесь новичок. Но постепенно ты научишься ценить то, что приобрел в обмен на свободу. Эта страна станет твоей страной. Ты будешь строить ее. Будешь гордиться ею. Увидишь, как все мы служим друг другу, потому что у нас есть лишь один хозяин. И тогда твой страх обратится в любовь.
— Я никогда не смогу полюбить Доминатора.
— Сможешь! Это сейчас ты думаешь, что не сможешь! — Внезапная мысль посетила Ортиза. — Я покажу его тебе. Я должен рассказать ему о том, как съездил. А ты пойдешь со мной.
— Только не сейчас. Завтра. Позвольте мне сегодня вернуться к моей семье. Они волнуются за меня.
— Нет-нет, сейчас! Немедленно!
— Вы хотите, чтобы Доминатор узнал о вашем новом увлечении?
— Моем что? Нет-нет! Разве это так бросается в глаза?
— Бросается.
Это утихомирило Ортиза.
— Возможно, ты и прав. Пожалуй, ночной сон немного успокоит меня. Я чувствую себя так необычно, словно… словно это уже не я. Ладно, возвращайся к своим. Я пришлю за тобой завтра.
Кот Дымок дожидался Бомена на дамбе.
— Ты провел здесь всю ночь? — спросил юноша.
— Здесь и там, — отвечал кот, которому не понравилась жалостливая нотка в голосе мальчишки.
— Ты должен идти домой, — сказал Бомен. — Находиться здесь опасно.
— Тут везде опасно. Кроме того, у меня нет дома. — Кот бежал рядом с быстро шагавшим Боменом. — Ты собираешься учить меня летать?
— Я уже говорил тебе — я не знаю, как летать.
— Если отшельник может летать, то ты и подавно сможешь, — произнес Дымок. — Ты просто не пытался.
— Прости. Я занят более важными делами.
— Более важными? — Дымок остановился. — Что ж, я и сам могу научиться.
Бомен спешил, однако на этот раз кот не последовал за ним. Дымок рассердился на то, что считал юношеским эгоизмом и отсутствием честолюбия. Гордость кота задело и то, что мальчишка так мало беспокоился о нем. Затем Дымок подумал, что, может быть, он действительно сможет научиться сам. Кот видел, как мальчик упражнялся с посохом. Здесь все решала сосредоточенность. Возможно, для того, чтобы научиться летать, требуется то же самое?
Дымок осмотрелся, чтобы найти подходящее место, откуда можно бы было спрыгнуть. Правда, не слишком высокое — кот не хотел расшибиться насмерть. Дымок проследил, как Бомен удаляется по дороге, затем остановил свой взгляд на высокой повозке на колесах, называемой обезьяньим фургоном.
Бомен нашел родителей в казармах, они сидели и что-то сосредоточенно обсуждали. Отец держал в руке стопку листов.
— Бо! — воскликнула мать, как только юноша вошел. — Закрой дверь. Отец хочет поговорить с тобой. О, пропащий народ!
— Нет-нет, — сказал Анно. — В конце концов, все еще обернется к лучшему. Нигде не сказано, что дело кончится плохо.
— Прежде всего у меня для вас есть новость, — произнес Бомен. Он сел на кровать, взял руки матери в свои и сжал их. — Я видел Кестрель.
— О боже… — Слезы заструились из глаз Аиры Хаз. — Малышка моя! С ней все в порядке?
— Да, она жива и здорова.
— Где она? — спросил Анно.
— Она находится в свадебном караване, который только что пересек границы Домината. Некая принцесса прибыла сюда для того, чтобы выйти замуж за сына Доминатора — Ортиза.
— Это тот, который посылал за тобой?
— Да.
— Ты разговаривал с ней? — спросила Аира. — Что она тебе сказала? Как она оказалась среди этих людей?
— Мы не смогли толком поговорить. Она не хочет обнаруживать себя. Кестрель — служанка невесты.
— Служанка невесты? — Аира Хаз изумилась. — Я хочу пойти к ней. Я хочу видеть ее.
Однако Анно Хаз уже понял, что этим обстоятельством можно будет воспользоваться.
— Не стоит, дорогая. Кестрель не хочет, чтобы ее секрет раскрыли. Уверен, у нее что-то на уме. Она не сказала тебе, Бо?
— Нет. Еще нет.
— Ты должен попытаться встретиться с ней наедине. Это далеко?
— Не очень. И еще, папа, — Бомен горел желанием рассказать о том, что узнал сегодня, — люди в этой стране, даже лорды и леди, все они — рабы! Это страна рабов!
— Все рабы! — воскликнула мать. — Это же нелепо. Как могут существовать рабы рабов?
— Вот так. Все здесь рабы, за исключением Доминатора. Рабы делают то, что он скажет.
— Неужели? — Казалось, что Анно Хаз вовсе не так поражен, как рассчитывал Бомен. — Этот Доминатор, должно быть, незаурядный человек.
— Я встречусь с ним завтра.
— Ты встретишься с Доминатором?
— Я буду с Ортизом.
— Доминатор — в высшей степени странная личность, произнес Анно задумчиво. — Он собирает старые рукописи мантхов. Говорят, что он знает о нашем пророке Аире Мантхе. Хорошо, что ты встретишься с ним. Расскажешь потом, что удастся выяснить.
— А что я должен выяснить?
— Не знаю. — Анно тряхнул головой, злясь на себя за то, что не может найти связь между событиями.
— Когда состоится эта свадьба?
— Очень скоро. Думаю, через несколько дней.
— У нас мало времени.
Анно протянул Бомену один из листков, которые держал в руке. Листок покрывали записи, нацарапанные в большой спешке.
— Ты тоже должен знать об этом.
— Ах, мой дорогой мальчик! — Аира обняла Бомена, словно скоро его собирались отнять у нее. Юноша слушал тихий ровный голос отца, пробегая листок глазами.
— Мы нашли Утерянный Завет Аиры Мантха. В нем много чего написано, и когда у нас будет время, мы все обсудим. Но одна вещь касается нас — причем тебя, Кестрель и Пинто особенно.
Бомен поднял глаза и увидел, что отец улыбается. Эта улыбка словно говорила — пришло время великой печали. Мать поглаживала руку юноши.
— Ты наверняка слышал о племени Певцов. Теперь я понимаю, ради чего они делают то, что делают, и какую цену им приходится платить.
— Они защищают нас от Морах.
— Не только. Лишь у них одних есть сила, чтобы уничтожить Морах. Но, совершив это, они умрут.
— Умрут? А Морах?
— Умрет и снова воскреснет. И Певцы вернутся. Вот, прочти.
Бомен прочел вслух первую строку, переведенную и записанную рукой отца.
