Кларисса тоже не выделялась ничем, и потому большую часть своей сознательной не‑жизни провела в Сладкой Башне, ублажая и обслуживая сородичей, сумевших раскрыть в себе силы Путей. Единственное, что она знала о себе, то, что когда‑то она прекрасно владели мечом. Убивала за деньги, и шла туда, куда велел ей новый хозяин. И в последнем походе она погибла, оставив того, кого искала всю свою жизнь на суд бездушных чудовищ. Аннукар...
Она посмотрела на Бральди. Он успокоился и теперь лишь слабо вздрагивал при новых толчках земли. Откуда он знает это имя? Какое ему до всего этого дело? Может быть потом, когда память крови проснется в нем до конца, он поймет, что имел ввиду. Неизвестный упырь с фальшивым именем, непонятно за какие заслуги обласканный Зеином. Что же такого в нем увидел Архимаг? И зачем приставил ее к Эльзе? Что вообще происходило в голове старого колдуна? В какое будущее он заглянул, что узрел там такую несвязную и бессмысленную картину? Ну ничего, как сказал Ангус, чтоб ему пусто было, от них теперь ничего не зависит. Все идет так, как задумали волшебники. И им теперь остается только ждать. Ждать, под покровом кровавой магии, впитавшейся в камень этой комнаты.
Боги, будьте к нам милостивы.
***
‑ Черт побери, кретины! Где вас носило?!
Что бы ни говорила Нефертари про Вальдрана и Молоха, она была несказанно рада их видеть. Молодые волшебники лежали на своих местах горками серого пепла, только потому круг еще и не был разорван. Кутила выходил из под контроля, и похоже, епископы с их сучьим Богом одерживают верх. Сколько бы Шесемун не колотил и не отрывал уши Бинасу, черный пес раз за разом впивался в него своими могучими челюстями, отрывая вновь и вновь отрастающие куски божественной плоти.
‑ Быстрее, братья, демон слабеет, ‑ как всегда ровно сказали Стефано и Вильям, хотя волшебники видели, как одновременно колышутся в потоках эфирной силы их тела.
Сбросив останки своих временных заместителей, Молох и Вальдран вступили в круг, сливаясь с общим течением Воли и увидев схватку Богов глазами Шесемуна. Демон действительно чах с каждой секундой. Багряные просветы в золотой шкуре затухали, когти Бога укорачивались, каждый удар давался ему все с большим усилием.
Чего нельзя было сказать о страже мертвых. Черный пес питался силой святого места, на котором стоял храм, и постоянный приток замученных душ притекал к нему ревущим потоком мощи.
‑ Просыпайся, скотина! ‑ рявкнул Вальдран, впустив в тело Вечного Кутилы всю силу, скопившуюся в Обжоре. ‑ Время убивать!
Поток мертвого пламени взмыл в воздух, словно бичом хлестнув львиноголового Бога по спине, и впился в эфирное тело Шесемуна. Демон взревел, стиснув окрепшими пальцами голову Бинасу. Золотые когти пронзили морду стража мертвых, черный пес разразился пронзительным воплем, никак не сходим с его звериным обличьем. Раненый Бог бился и рвался прочь от Вечного Кутилы, но тот почувствовал в себе новую Волю, и теперь с яростным безумием швырял и вбивал в землю воющего от боли Бинасу.
‑ Хорошо, братья, мы выстоим! ‑ прошипел Молох. Ему надоело спасать маленьких людей, не способных позаботиться о себе. Настоящая битва ‑ это странная вещь, захватывающая, как трансмутация нескольких элементов в новое соединение. Сера, Соль и Ртуть сливаются вместе, выбрасывая в окружающее пространство энергию, преобразовывая старые первоосновы в новое, могущественное вещество!
Боги рвали и терзали друг друга, уже не разбирая, куда падают их удары и что останется от маленького города под их призрачными стопами. Удача улыбнулась Шесемуну и теперь он, заливаясь громогласным смехом, впился зубами в глотку черного пса. Бинасу кричал и извивался в могучей пасти золотого Бога, пытаясь выцарапать свою фальшивую жизнь из лап Вечного Кутилы.
Силуэт черного пса бледнел и рассыпался градом камней и мертвых человеческих тел. Волшебники почувствовали, как Шесемун наслаждается болью своего павшего противники, как пожирает его заживо, набираясь сил. И как сильно натянулись невидимые поводья в их руках.
‑ Что происходит?! ‑ взвизгнула Нефертари, сгорбившись, словно под тяжестью нескольких корзин. ‑ Почему он не слушается?!
‑ Он набрался смелости, ‑ проскрипели "близнецы". Им тоже приходилось несладко. Их пальцы настолько сильно давили на виски, что казалось, древние черепа проломятся под натиском их Воли. ‑ Надо провести изгнание, быстро!
‑ Не сейчас! ‑ вмешался Молох. ‑ Пусть добьет эту тварь!
‑ Молох, это того не стоит! ‑ закричал Вальдран, оскалив зубы. ‑ Прогоним его обратно в преисподнюю, а эту псину добьем сами!
‑ Не говори ерунды, Вальдран! ‑ прошипел Архимаг. ‑ Терпение. Осталось совсем немного.
Магические путы трещали в руках волшебников. Шесемун с громом разорвал тело стража мертвых, и весь мусор, составлявший тело черного пса, обрушился на землю. Вечный Кутила плясал и кричал, знаменуя о своей победе. Тысячи лет он не знал такой сладостной битвы. И как всякий кутила, Шесемун захотел большего. Больше битвы! Больше душ! Вина из мозга поверженных врагов!
‑ Черт бы тебя побрал, зверюга! ‑ зарычал Молох. ‑ Братья, отзывайте его!
Столп Воли, призвавший в этот мир божественного гостя, сменил направление, и перестал питать Бога, затягивая его обратно в магический узор. Зверь встрепенулся, потянулся назад, но остановился, вцепившись золотыми членами в истерзанную землю.
‑ Ну давай же! Давай! ‑ скрипел Вальдран. ‑ Возвращайся обратно, сучий ты сын!
Нефертари шептала заклинания, подчиняя духов преисподней, дабы те затянули рвущегося на свободу зверя. Десятки, сотни демонов сплелись в мощные цепи, обхватив зарвавшегося Бога. Шесемун взревел, испуская живое пламя на разрушенный город.
‑ А, Господи! ‑ закричал Молох. ‑ Именем Иеха единого, наполняющим все сущее, повелеваю тебе, Шесемун, вернись обратно в свои чертоги! Силой Соли, Серы и Ртути Великого, именами всех Сфер и ангелов, управляющих небесным сводом, повелеваю тебе ‑ ИЗЫДИ!
‑ Оставь это, Молох! ‑ крикнула Нефертари, пытаясь перебить шум беснующегося эфира. ‑ Мы справимся сами!
‑ Именем того, что построил небо и землю из вечного хаоса, именем Высшего Господа, ‑ не обращая внимания продолжал алхимик, ‑ что правит Волей своей во вселенной, повелеваю тебе, Шесемун ‑ ИЗЫДИ!
В поток духов вмешалась сила, превосходящая всех демонов в своей старине и мощи. Иех, Бог, светлый и темный по Воле своей, не запрещенный Епископатом, но обожаемый всеми народами Белендара, обрушился с серых небес на голову Вечного Кутилы, захватив его в свои невидимые, могучие объятья.
‑ Продолжай, брат! ‑ застонали Стефано и Вильям, все ниже и ниже склоняясь к земле. Их Воля слабела с каждым мгновением.
‑ Славой того, что держит в руках своих все воды земные, в чьих глазах сияют солнца небесные, чья Воля простирается дальше звезд, повелеваю тебе, Шесемун ‑ ИЗЫДИ!!!
Могучие путы тянули кричащего Бога назад, в бездну, с каждой секундой вытягивая из него силы. Шесемун рвал и метал, помимо своей воли приближаясь к вечной темнице, где ему предстоит провести целую вечность без еды и развлечений. Золотое облако сжалось, засасываемое водоворотом эфира, все сильнее вливаясь в первоначальное Полотно. Вечный Кутила усыхал, пронзая пламенным взглядом призвавших, а теперь прогоняющих его Архимагов. Невидимая рука заталкивала его в дыру, на другого Бога ему уже не хватит сил.
‑ Именем Иеха, ‑ голос Молоха отражался в окружающем камне, словно рев тысячи труб, ‑ повелеваю тебе, Шесемун ‑ ИЗЫДИ!!!
Искрящийся Бог издал свой последний крик, выпустив к небу столп ослепительного пламени.
Магический круг успокоился. Эфирные нити, связующие Архимагов, растаяли, и волшебники рухнули на землю, словно марионетки, лишившиеся кукловода. Все было кончено. Все было кончено.
‑ Знаешь, брат, ‑ прошептала Нефертари, сняв с лица фарфоровую маску. Она никогда не появлялась без нее на людях, но теперь братья‑волшебники увидели ее настоящую. Она почти не изменилась после смерти. Черт, подумал Вальдран, глядя на нее, да любая вампирша убила бы за то, чтобы так выглядеть в этих древних, ссохшихся бинтах! ‑ а я даже... на секунду поверила. В Иеха. И вообще... в Богов. Прямо как раньше.
