‑ Святой Бинасу, огради нас от этой мерзости! ‑ прошипел Сэти. Поток крови испачкал полы его рясы, и теперь она стремительно укорачивалась под недовольный шепот духов. Фальшив насквозь, даже одежда твоя ‑ не предмет, а рабыня. ‑ Вот так, прикуйте его хорошенько. Бимед, у Ваших собратьев, случайно, не завалялось несколько добротных гвоздей?

Вот черт, какой же я догадливый...

‑ Не проблема, господин Сэти, ‑ сказал механист. Могучи руки оторвали обескровленные пальцы Дахаки, и теперь мяли их, словно глину, вытягивая из них длинные толстые колья.

‑ Замечательно, Бимед, Вы не перестаете меня удивлять! А теперь, прошу Вас.

Цепи плотно держали меня по рукам и ногам, и теперь к моей правой ладони приставили огромный гвоздь. Боль впереди, долгая боль.

‑ Бральди, взываю к Вашему благоразумию, ‑ прошипел Сэти, рассматривая инструмент на алтаре. Его явно забавляли щипцы, ножи и пилы. Сарес, что же ты скармливал своему великому Богу? ‑ Расскажите подробно, как Вы связаны с Прорывом Света, и как в этом замешан Архимаг Зеин. Я уверен, мы разумные люди, и сможем договориться.

‑ Я ни черта не знаю, поп, ‑ сказал я. ‑ Хочешь что‑то узнать ‑ молись своему Богу, может он явит пред тобой дух старика и он все тебе выложит.

‑ Очень жаль. Мне пришлась по нраву Ваша лаконичность. Бимед!

Сверкнул металлический глаз, и бронзовый кол пронзил мою ладонь. Черт, черт, черт, ЧЕРТ! Это же не серебро, почему такая боль?! Сарес, подонок, твой Первый убьет меня лично, а ты лежишь где‑то там, засохший, как мумия! В глазах на мгновенье потемнело, и по руке поползла алая змея. Эльза, сидевшая по щиколотки в набежавшей крови, то смеялась, то рыдала, бормоча про себя что‑то неразборчивое. Ее огненные волосы превратились в ржавые патлы, столь неистово она билась головой о стену. Кларисса и Гаро молча смотрели, и на глазах обоих наворачивались бессильные слезы.

‑ Бинасу, сколько же крови скопилось в этой дряни, ‑ ворчал Архиепископ. Ему явно стало не по себе от творившегося здесь безумия, сомнения изуродовали и без того омерзительное лицо. ‑ Заткнись, девка! Что здесь смешного?!

Пророчица подняла на священника осоловелый, затянутый мглою взгляд.

‑ Старый Барон умирает и крепнет, ‑ дрожащим голосом сказала она. ‑ Каждый раз, каждый кинжал в его сердце ‑ путь к свободе!

‑ Кто‑нибудь, заткните ее! ‑ крикнул Сэти. Самообладание все быстрее покидало его, и глаза яростно бегали по инструментарию на истекающем жизнью алтаре, но тут его взгляд остановился у меня на поясе.

Солдат‑Механист звонко прошагал к вещунье и сунул в рот такой же кляп, при этом чуть не разбив ей лицо. Рука Архиепископа скользнула к ножнам на поясе, и кинжал с тихим лязгом вышел наружу.

‑ Забавная вещица, Бральди, ‑ сказал он, проведя пальцем по тонкому лезвию. ‑ Я чувствую в нем колдовство, вот уж чего Вы никак не можете отрицать. Ни один Архимаг не делает подарков просто так. Но мы отвлеклись. Может, уже начнете говорить? Спуститесь вниз и мы побеседуем с Вами на равных.

Какая разница, поп? Мне нечего тебе дать, и ты все равно меня прикончишь. Сделай это, убей меня наконец! Я так устал ждать.

‑ Плохо, Бральди. Бимед, повторите.

Механист разжал мою вторую ладонь. Кол жег кожу одним своим прикосновением, словно пытался утолить жажду, напиться из реки уходящей из меня жизни. Мгновение тишины, и стальной кулак пробил мои кости благословенным осколком. Тьма вновь рвалась наружу, затмевая мой измученный взор. Боль притупилась, и теперь я высыхал заживо. Руки онемели, в голове разрасталось облако теплого тумана. Мысли смешивались между собой, возникая слабыми искрами на краях сознания и столь же беспечно затухая.

‑ Да, Вы слабее, чем кажитесь, ‑ вздохнул Сэти. ‑ Хм, сплошное шутовство и желание себя показать. К чему Вам все это, Бральди?

‑ Отвали от него, ‑ прохрипел Ангус, пытаясь подняться из залившей его крови. Он успел прийти в себя, напившись жизни Дахаки, и цепи его заметно напряглись, но еще держали напор. ‑ Ты даже не понимаешь, с кем связался...

‑ Опять Вы заладили, Барон! Господа, неужели у вас дефицит кляпов? Ну что, Бральди, будем и дальше играть в молчанку?

Все звуки отошли в никуда, и слова священника доходили до меня смутным бормотанием и скрежетом. Тьма обволакивала меня, но не так, как обычно. Она вновь звала меня к вечному сну, как было раньше. Сколько же раз меня должны сжечь, заколоть, разорвать, распять, чтобы уже наконец меня оставили в покое...

‑ Хорошо, Бральди, это Ваш выбор. Признаюсь, я недооценил силу духа Вампира, может Ваше племя не так уж безнадежно. Прощайте.

Серебряное лезвие с тихим стуком ударило мне в грудь. Мгновение жгучей, мучительной боли, и Тьма, моя любящая мать, затянула меня в свои тихие объятия.

***

Ангус видел своего хозяина, того, кто перевернул его жизнь с ног на голову. Того, на чьей совести смерть Зеина и скорая гибель его самого. Он смотрел на высыхающее тело Гостя, но теперь в нем не было отвращения или ненависти к своему бывшему владельцу. Он не сознался ни в чем, предпочел получить удар в сердце собственным ножом, но ничего не сказать. А может он действительно ничего не знал, кроме того, что сказал ему дядя. В любом случае, покойся с миром, Бральди, как бы тебя не звали в прошлой жизни. Твоя миссия закончилась, едва начавшись.

Восьмилучевая звезда‑крест перестала исторгать из своих стальных недр потоки алой жизни, Архиепископ смеялся, как умалишенный, глядя, как одежда распятого Вампира истончается, впитывается в обноски бренной плоти.

‑ Ну вот и все, ‑ сказал Сэти. ‑ Теперь пришел ваш черед, дамы и господа. Кто желает присоединиться к вашему молчаливому другу?

Все собравшиеся смотрели на Архиепископа с презрением, от которого ему в пору было и сгореть. Даже скрытые металлическими намордниками лица Механистов источали холодную ненависть к этому существу, обличенному властью своего Бога. Фанатик, идиот, его трясло от накатившей радости смерти беззащитного "богомерзкого" Вампира.

‑ Что? Чего вы так на меня смотрите?! ‑ закричал он. ‑ Бимед, приведите сюда эту рыжую мразь!

Механист ничего не сказал, лишь молча подошел к Эльзе и потащил ее за ошейник, кинув к окровавленным ногам святого мучителя.

‑ Ну что ты теперь скажешь, пророчица? ‑ усмехнулся Архиепископ, натянув поводок так, что вены на шее девушки вздулись. ‑ Старый Барон крепнет, да? Смотри на него. СМОТРИ НА НЕГО, МРАЗЬ!

Вещунья лишь рассмеялась, глядя ему в источающие ярость и страх зеленые глаза. Ее смех был столь заливист и безумен, что Архиепископ не выдержал. Схватив ее за слипшиеся волосы, он дважды ударил ее об алтарь. Смех превратился в ликующий хрип.

‑ Не трогай ее! ‑ закричала Кларисса. ‑ Оставь ее в покое! Возьми меня!

‑ Обязательно, дорогая, ждите своей очереди, ‑ прорычал Сэти, задрав голову пророчицы так, чтобы ее залитый смолой взор устремился к нему. ‑ Повтори еще раз, маленькая предсказательница. Как он окрепнет? Он мертв, окончательно и бесповоротно. Вот он, кинжал, как ты и хотела, ‑ его рука указала на грудь Бральди, ‑ и он ни на грош не стал здоровее. Но ты права, теперь он абсолютно свободен. Ни один Бог не примет его в свои чертоги, и теперь его место в лесу, рядом с другими призраками.

‑ Дурак, ‑ прошептала Эльза. ‑ Недальновидный дурак.

‑ Что? Ну‑ка повтори!

‑ Близорукий идиот! ‑ чужим голосом прогремела пророчица. ‑ Думаешь, ты выбрал удачное место для казни? Думал осквернить память Первого? Остановить Ересь? Ты ошибаешься, богослов.

‑ Близорукий?! Я?!

‑ Она права, брат.

Сияние Звезды погасло, и темнота заполонила подвал. Чей это был голос? Ангусу он казался слишком знакомым, но каким‑то иным. Он исходил отовсюду, и эхом отскакивал от каменных стен.

‑ Ты близорукий идиот, если думал, что убить меня так просто.

‑ Кто ты?! ‑ заорал Сэти. ‑ Покажись! Бимед, зажги свет!

Искусственные глаза Механистов сверкнули в темноте, и лучи яркого света вспороли окружающий мрак. Один фонарь полоснул по неподвижному телу Бральди. Он был мертв и не мог произнести этих слов.