Солдаты молча сидели на грязном полу, тихо, словно мыши, пережевывая скудный на разнообразие провиант. Правда, был у командира в вещмешке один плод, уже порядком высохший, но он так и не решался его съесть. Где‑то посреди пустошей рос настоящий лес. Не скопление высохших, окаменевших от старости бревен, а самый настоящий, живой лес! Отряд Лев однажды нарвался на него во время очередной вылазки, и это была одна из самых неудачных операций со времен основания Легиона. Живыми вернулись лишь трое. Их сумки были доверху набиты семенами, плодами и ростками, но все остальное они потеряли там же, в лесу. Включая собственный разум.

Бред о силе, возрождающейся Жизни, что доносился из их уст, прерывался лишь жадным чавканьем и хрустом семян. Им всюду мерещились призраки, оборотни, вся сверхъестественная шваль, до которой мог додуматься их больной разум. Голос с небес призывал их подарить вечный покой всему Белендару. Естественно, чудаков ждали сырые подземелья и последующий трибунал.

Лишь через два дня, когда сквозь кожу, ломая кости и пробивая броню, вырвались темные ростки, Легиону стало не до смеха. Эти безумцы, размахивая проросшими сквозь пальцы лезвиями, принялись убивать и пожирать на ходу всех, кто не успел сбежать или схватиться за оружие. Пули и клинки не брали их, корни и стебли расплескивали вокруг себя едкий сок, и лишь масляная бомба смогла упокоить их навеки. Но взвод проверенных бойцов было уже не вернуть. И единственным трофеем в этой битве был засохший плод из проклятого леса. На этом разведка новых земель в пустошах остановилась.

Упыри на улицах закончили свои звериные распри и разбежались по своим норам, не оставив после себя даже костей от своего ужина.

‑ Привал окончен. Выдвигаемся, ‑ тихо скомандовал Колин, выглянув из окна. Чисто.

Стук сапог разносился через разбитые улицы мертвого города, от чего становилось не по себе. Где‑то в переулках голосили птицы, отбирая друг у друга куски добычи, тихо рычали волки и химеры, забившись в самые темные углы под сумеречным небом. Трусливые твари убегали с открытых мест, едва заслышав осторожную поступь солдат Легиона. Слишком резкая перемена настроения, подметил про себя командир. Чем ближе отряд подходил к заводам, тем чаще им встречались останки покалеченных монстров.

‑ Что за чертовщина? ‑ спросил Джарви, глядя на разрушенные стальные каркасы и разбитый в крошево камень, смешанный с обглоданными человеческими, и не только, костями.

‑ Охранные системы, ‑ сказал Колин. ‑ Смотрите по сторонам, они могут еще функ...

Раздался оглушительный рев сирен, отряд вскинул оружие, пытаясь обнаружить источник шума. Долго ждать не пришлось.

Лязгая стальными лапами, из груды мусора выскочили трое пауков с человеческими головами.

‑ В укрытие!

Лязгнули затворы, и в сторону Легиона хлынул свинцовый дождь. Дориана и Марко разбросало по каменным оградам, другие бойцы едва успели спрятаться, но Борчи повезло меньше. Тяжелая пуля прошла между ребер, раздробив кости, но не убив связного. Передатчик, висевший мертвым грузом на его плечах, нещадно искрил, обжигая ему спину.

‑ Вашу мать! ‑ рявкнул Колин. Огонь прекратился, но стоило ему высунуть голову из укрытия, каменная крошка ударила в глаза. ‑ Черт! Бойцы! План четыре! Джарви ‑ позиция один, Виконт ‑ позиция два.

‑ Приняли! ‑ выкрикнули солдаты.

План четыре ‑ обход с фланга. Какими бы совершенными не выглядели бойцы Механистов, они действуют строго по заданным схемам. Меткости и реакции им не занимать, но если атаковать их сразу с множества сторон, им потребуется несколько секунд на перестановку приоритетных целей. Этого времени Легиону хватит с лихвой, лишь бы все получилось.

Выдернув чеку, Колин бросил через стену световую шашку. Раздался грохот, и огонь некромехов потерял точку концентрации. Перегрузка световых фильтров.

Бойцы разбежались в разные стороны, прижимая пауков непрерывной стрельбой.

‑ Ты уверен, что это правильно? ‑ спросил Мартин, наблюдая за происходящим через контакты искусственных глаз, развешанных по периметру завода.

‑ Выхода нет, ‑ ответил Корвин, лязгнув сварочным аппаратом на одной из конечностей. ‑ Подай фитиль. Мы уезжаем.

Живо зашипела огненная змейка, не спеша протягивая свой путь к заложенной в остатках стен взрывчатке.

‑ Простите нас, братья, ‑ прошептал Корвин, выдернув контакт из разъема на черепе. ‑ А теперь бежим!

Что произошло дальше, бывшие Механисты не знали. Содрогнулись стены, вагонетка застучала по рельсам с удвоенной силой, унося братьев с их скудным скарбом в темные тоннели подземной дороги. Навстречу неизвестности и бессмысленной, как показалось К‑14 свободе.

***

Все валится из рук. Они оказались не готовы. Теперь народ бунтует, подгоняемый псами в черных балахонах. И, кажется, я слишком много курю.

Молох, самый старый из Архимагов, сидел за своим созвездием стола, и руки его тряслись, словно годы что‑то значили для существа, презревшего саму смерть. На этот раз заседающих было больше. Три десятка волшебников молча смотрели друг на друга, кто‑то курил трубку, кто‑то как Нефертари, гляделся в зеркало, и поправлял гротескный макияж на стянутых, сухих лицах. Лишь бунт Пожирателей заставил их вытащить свои тощие задницы из закрытых на тысячу замков золотых клеток.

‑ Итак, ‑ прошипел Молох, выпустив кольцо дыма в бескрайний черный потолок, ‑ что же вы собираетесь делать, братья и сестры?

Спертый воздух Зала звенел от скрежещущих токов волшебной силы, сплетавших собравшихся паутиной эфирных линий. Стефано и Вильям, всмотревшись в эти бурлящие потоки скрытых мыслей, решили взять слово.

‑ Всем уже ясно, ‑ начали "близнецы", ‑ что схватить Архиепископа Веве уже не представляется возможным. Авторитет Епископата повсеместно растет, и если верить Полотну, в повсеместных волнениях народа замешаны Механисты. Доверие к нам падает, в то время как авторитет церковников растет буквально на глазах. Кстати, наверняка вам будет интересно услышать, что во владениях Зеина Проклинающего, в провинции Семфис церковники убили местного Барона и взяли в плен нескольких Вампиров, подозреваемых в Ереси. В другое время на этот случай можно было бы закрыть глаза, но последнее обвинение подобного толка Епископат предъявлял четыреста лет назад. Как вы наверно помните, повод оказался абсолютно ничтожным.

‑ У вас уже созрел план, дорогие братья? ‑ усмехнулась Нефертари, отдав зеркальце своей ближайшей подруге Мехет. Она не носила маски, но куталась в красную шаль так, что различить в здешних сумерках можно было лишь пустые глаза и длинный нос.

‑ О Боги, неужели у нас нет других проблем? ‑ вздохнул Одрен, Элементалист с северных границ. Древнее копье из окаменевшего дуба тихо звенело бубенчиками, покачиваясь в такт тяжелой, порывистой речи Архимага.

‑ Хотел бы с тобой согласиться, брат, ‑ сказал Вальдран, ‑ но все, что происходит во владениях Зеина, касается всех нас. Продолжайте, братья.

‑ Хотелось бы верить, ‑ продолжили "близнецы", ‑ что все это закончится так же, как и раньше. Но не все так просто. Стоит лишь предположить, что обвинения Епископата не беспочвенны, и это дает нам весьма широкий простор для действий. Среди задержанных Вампиров оказалась Эльза, вампиресса‑пророчица брата Зеина. Как вы все знаете, он очень превозносил эту девушку, не смотря на ее... не вполне здоровое состояние рассудка. Также там был замечен Барон Ангус, его племянник. Простой здравый смысл подскажет вам, что эти персонажи не могли появиться на одной сцене просто так.

‑ И кто же будет главным героем этой пьесы? ‑ спросил Молох.

‑ Еще один Вампир. С момента пробуждения он еще не обрел память, потому откликается на имя Бральди. Барон Лантел назначил за его голову такую сумму, что на данное количество серебра можно кормить целый город в течение месяца.

‑ Чем же он так насолил этому жирному ублюдку? ‑ засмеялась Нефертари фарфоровыми губами. ‑ Разве Вампиры так редко вздорят друг с другом?