– Ну, это только нормальные герои идут в обход… – Андрей не задумался над ответом. – Всё очень просто! Я – гений, ты – гений, Серёга – гений! Мила тоже гений, только ерундой увлекается…

Игорь усмехнулся.

– А кто такой гений, разреши полюбопытствовать?

– Гений задаёт правильные вопросы, – товарищ горделиво приосанился, тон его стал назидательным, как у профессора на лекции, – и потому не теряет время на тупиковые исследования.

– Значит, – улыбка стала шире, – мой вопрос правилен?

– Да ну тебя! Вечно ты всё вывернешь! – Андрей махнул рукой и уселся на стол. – Я перед полётом о другом хотел спросить. Тебе лунные базы к чему? Я понимаю, что это отличное прикрытие, но ты же столько времени убиваешь! На год, а то и полтора, раньше готовы были бы!!! А с Советом до сих пор чего возишься? Мы же всё с него получили! И вообще, далась тебе эта политика… Это ж надо, попасть под санкции Совета Учёных стало страшнее, чем под санкции ООН! Мы уже, наверное, всем ядерным странам мозоли отдавили. Случись какая заварушка, разве что у России рука дрогнет! Ты этого хотел?

Игорь встал, задвинул кресло и выключил компьютер.

– Андрюх, ты помнишь, какая была мечта, когда мы начинали?

– Звёзды! – товарищ воздел правую руку от сердца вверх.

– Это твоя! – Игорь неодобрительно покачал головой. – У моей есть маленькое дополнение: для людей. Конечно, не сразу. Не для всех. Кто заслуживает. Кому звёзды действительно нужны. Той части человечества, что примет своё предназначение.

– Это какое? – Андрей фыркнул.

– По-зна-ние! – Игорь несколько раз ткнул указательным пальцем в солнечное сплетение друга. – Вселенная создала нас, чтобы познать себя!

– Не слишком ли много надежд на бедное человечество? – товарищ слез со стола и добавил ворчливо. – Люди слабы, глупы и порочны!

– Понимание, что мы – часть Вселенной, должно придать сил лучшим из нас!

– Игорёнь, ты – неисправимый оптимист! Такое возможно только в ультрапарадоксальной фазе сна. Той, в которой по Павлову на удар током выделяется желудочный сок, – Андрей хохотнул. – Сейчас подумал, что ты это и пытаешься сделать! Забавно…

– Добрый ты, – Игорь накинул плащ и мягко подтолкнул товарища к двери. – Мне пора в город. Неплохо бы успеть на последний рейс.

– Ты уже решил, кого взять?

– Андрюх, тебе какая разница? Ты же рванёшь и в одиночку…

…

Вагон для персонала Базы был немноголюден. Тьму за окном турбопоезда, по старой памяти называемого электричкой, нарушали редкие станционные фонари. Игорь задремал, и очнулся, когда по стеклу забарабанили тяжёлые капли. За пеленой дождя плыли точечные огоньки улиц.

– Калининград-Северный, – через минуту объявил машинист.

Поезд несколько раз протяжно вздрогнул и причалил к пустынной платформе. Выскочив под холодный поток, Игорь побежал к навесу.

«Надо же, столько не вырывался в город, и на тебе – ливень. Вот сколько упрашивал Милу переехать на Базу, но бесполезно: женщины слишком привязываются к месту. Хорошо хоть дом рядом с вокзалом. И сапоги на ногах. Всё-таки штормовое предупреждение не прошло мимо ушей».

Стремглав налетел шквальный порыв, сорвал завесу со звёзд и утихомирил дождь. Игорь побежал, разбивая длинные зеркала луж, но около дома его нагнала и накрыла косым ливнем низкая туча. Запыхавшись от последнего рывка, Игорь стоял в дверях подъезда. В свете фар мчащихся по проспекту машин было видно, как крупные капли взрываются о мостовую подобно маленьким снарядам, и ветер гонит над асфальтом белые облачка.

«Подниматься-то не хочется. Да, конечно, Николаю только пять, как его оставить без обоих родителей? Но вот почему главной причиной кубик выбрал именно его?»

Игорь по старой привычке полез рукой под свитер.

«Ах, да, талисман в ящике остался. Удивительное дело, любимые игрушки от папы-мамы – луноход, автомат – помню, а как их дарили – нет. Зато явление кубика до смерти не забуду. Наверное, подарок судьбы… А от неё не убежишь. Ладно, хватит малодушничать, пора идти…»

Звонок гудел требовательно и настойчиво. Открыв дверь, Мила предстала в своём любимом наряде – в фиолетовых спортивных штанах и розовой маечке навыпуск.

– Коля у бабушки, – растерянно сообщила она, и ахнула, запустив руку в каре соломенных волос. – Что это ты с собой сделал?

– А-а, это, – Игорь шагнул к зеркалу и провёл ладонью по лысой макушке. – Решил постричься под машинку. В полёте так же буду…

– Обалдел совсем! И что ты стоишь как истукан! Проходи, промок весь насквозь! – помогая мужу раздеться, Мила говорила без остановки. – Ты вовремя, я собиралась завтра с утра на Базу.

– Не может быть! – Игорь нарочито удивился.

– Смейся, смейся! У меня для тебя сюрприз!

– Ещё один Коля?

– Так, без глупостей! Помнишь Юрия? – заметив непонимание, она торопливо продолжила. – Ну, тот полный, усатый, которому ты отказал в помощи!

Игорь нахмурился, вспоминая.

– Вроде он хотел установить связь с потусторонним миром?

– Ну зачем ты перевираешь! – Мила всплеснула руками. – Не с потусторонним миром, а с мировым разумом! Да что я тебе объясняю! Конечно, всё, что не вписывается в твои планы – чушь и ерунда, не стоящие времени!

– Погоди, погоди. По-моему, он утверждал, что знает цель матушки-природы, а сам не мог толком объяснить, зачем ему средства.

– На исследование души! Юрий говорил, что человек, пока живёт, создаёт не разрушающееся после его смерти поле – душу, хранящую наши способности и знания! Ведь, по логике, чтобы спасти Разум, Природа должна сберегать его в более неуязвимой субстанции, чем жизнь на планетах!

– Как в кремне огонь не виден, так и в человеке душа… И зачем ты мне всё это рассказываешь?

– Пошли, покажу… – Мила схватила мужа за руку.

В углу просторной светлой комнаты на столе покоился непрозрачный контейнер.

– Открой, но не трогай!

– Золотой шлем? – Игорь с любопытством разглядывал жёлтую металлическую полусферу внутри ящика. – Это что, надеваешь шапку и выходишь в астрал?

– Ты можешь быть серьёзнее?

– Прости, ласточка, прости, – Игорь старательно прятал улыбку.

– Ну, слушай, устройство – шапка, по-твоему – предназначено для сохранения целостности души умирающего человека.

– Ты что, опыты проводила? – Игорь насторожился. – На ком?

– Нет, это экспериментальный образец, – от скепсиса мужа настроение Милы ни на каплю не ухудшилось. – Еле успела к полёту.

– Не понимаю, зачем он нужен! Если душа есть, она ведь всё равно не исчезнет?

– Точно, не понимаешь, – Мила обняла мужа и заговорила в ухо. – Сверхразум по определению должен быть единым. Моноразумом, где стирается всякая индивидуальность. Прибор нужен для сохранения личности, её обособленности, но с возможностью черпать информацию. Мне кажется, если ещё поработать, то я получу данные и здесь. Создам твой вожделенный хроновизор…

– Интересная идея… Думаю, времени у тебя будет больше чем достаточно.

– То есть как?

Игорь отстранился, покусал губы и тихо выдохнул.

– Ты не летишь…

Мила уткнулась взглядом в узорный цветок на обоях, правой рукой достав из-под майки серебряный крестик. На минуту движение в комнате замерло, словно кто-то включил стоп-кадр.

– Ты же обещал… – в уголках глаз, как почки весной, набухли слезы.

– Ну, ласточка, ну, не плачь, – Игорь взял жену за запястье. – Полетишь в следующий раз…

– Ты обещал! Слышишь! Ты обещал! Какой ты после этого мужик! – Мила выдернула руку, её рот презрительно скривился.

– Мила, Мила, ну, подумай, Коле всего пять…

– Можно отдать в твою школу кадров! Ты сам говорил!

– Ну, нельзя, нельзя! Именно на него указал… – Игорь осёкся.

– Что?! – Мила зашипела, как дикая кошка. – Опять твой кубик?

– Ну, погоди, погоди! Не кипятись! И меня не заводи!

– Этот мерзкий кусок янтаря тебе дороже меня? Знаешь что? Убирайся отсюда!

– Ты, кажется, забыла, что это мой дом! – ледяным тоном Игорь попытался остудить нахлынувшее тропой старых ссор и обид бешенство. – Я не уйду!