Сам хозяин дома обнаружился в кабинете в растрёпанных чувствах и сильно подшофе.

- Женька, - он почему-то утвердительно мотнул головой, - так и знал, что ты явишься. Остальные меня боятся. А ты смелый.

- Нет, - я смотрел, как он наливает полный стакан виски, - просто я единственный, кто не убьёт тебя с порога. Могу даже выслушать повесть о том, как ты докатился до такой жизни.

- Как колобок, - хихикнул олигарх. – Если я скажу, что не виноват…

- Ну да, она сама пришла, - перебил я его.

- В том-то и дело, что сама, - Захар Петрович тяжело вздохнул. - Я тут самый пострадавший. Алиска меня теперь не простит ни в жизнь.

- Это почему вы так уверены? – я уже смотрел на отца с плохо скрываемым сочувствием, кто его знает, вдруг действительно не виноват.

- Она поднос с кофе на стол поставила. Конец нашим отношениям… - убито произнёс папа и сделал большой глоток из бокала.

- Причём тут поднос? - я присмотрелся к Захару Петровичу повнимательнее, ища признаки белой горячки. Может, уже бригаду санитаров пора вызывать?

- Как же, - папа неопределённо махнул рукой, - если бы она мне его на голову одела, то был бы шанс помириться, а если спокойно поставила, то всё… Шансов нет.

Логика в его изречении, как ни странно, была. Правда, понятная немногим. Я улыбнулся, вот значит в кого Леон. Всё дело в том, что чем сильней он злится, тем более спокойным становится. А уж когда его лицо начинает напоминать маску а’ля безразличие, то дней пять полного игнора мне обеспечены. По всей видимости, Алиса Михайловна такая же.

- Шансы есть всегда! – изрёк я прописную истину. – Ты скажи, на кой хер ты с горничной лизался? Да ещё дома? Если в штанах зудело, мог бы номер в гостинице снять. И ещё… Ты зачем эту фрю в доме поселил? Совсем обленился? Секс, не отходя от станка?

- Так откуда я мог знать, что оно так обернётся? – папа устало закрыл глаза. – В агентстве сказали, что Ксюша хорошая девочка, работящая, правда, молоденькая. Я согласился. Пришла девчушка лет восемнадцати, миленькая такая. Правда, юбчонка по самое не балуйся. Но кто вас, молодёжь разберёт, у вас же эта…. – Захар Петрович усиленно подбирал слово, - мода! Ты и сам…

- Вот уж юбки по это самое, никогда не носил, - возмутился я и покраснел. Вру ведь, было дело. Почему-то вспомнилось, чем мы с Лёнькой занимались, когда он с меня эту юбку снял. Румянец стал больше, а в паху потяжелело. Стоп! Сейчас не до эротических фантазий. Хотя, давно мы что-то не играли в ролевые игры. На Лёньке очень эффектно будет халатик медсестры смотреться. Отогнав от себя видение: Лёньку в белом халатике и таких же белых чулочках, я снова попытался сосредоточиться на разговоре.

- Ксюша, она вроде бы такая хорошая была, только вот всё около меня крутилась. Раздражала ужасно.

- Ага! Именно поэтому ты и решил поработать пылесосом и оставить ей засосов. От раздражения?

- Чёрт! Да не целовал я её. Это она меня целовала. Я даже сообразить ничего не успел. Запёрлась на колени и присосалась, как пиявка. Потом Алиса с кофе пришла. А я кофе не просил. Его вообще на ночь вредно пить. – Захар Петрович жахнул целый стакан виски одним махом, у меня даже челюсть отвисла. Я так не могу. Я вообще виски терпеть не могу – самогон самогоном, по мне, так лучше коньяк. А ещё лучше молоко, полезнее и голова потом не болит.

– И что теперь делать? - папа с надеждой посмотрел на меня.

- Где эта твоя Ксюша – юбочка из плюша? Зови, буду проводить разъяснительную работу и брать признательные показания.

- А я её того, фьють, - Захар Петрович махнул рукой в сторону двери.

- Что фьють? В птичку, что ли превратил? Надеюсь в утку, зажарить можно будет или в курицу.

- Какие утки, я её того, выгнал.

- Дебилизм – это неизлечимо, - констатировал я. – Нахера было выгонять, пока не узнал, почему она так поступила?

Папа попытался сосредоточиться на вопросе, но получилось у него плохо.

- Женька, верни Алису в лоно семьи, у тебя получится, - это были последние слова и престарелый горе-ловелас отключился.

- И за что мне такие мучения? – спросил я сам себя, перетаскивая бессознательную тушку своего тестя на диван и накрывая пледом. – Ладно, поищем документы на нашу горничную.

Документы нашлись быстро, в верхнем ящике стола. Я позвонил Севке:

- Я тебе сейчас по факсу документики на одну особу перешлю. Найди мне её. Из-под земли достань, но чтобы завтра с утра она была у меня дома. Сделаешь?

- А то, - ухмыльнулся Севка, - знаете, шеф, я рад, что не женат. С вами у меня никакой личной жизни. Трахаюсь с работой. Хорошо, хоть с вами не приходится.

- Сева, - нежно пропел я, - ты сам понял, что сказал?

- Простите, шеф, зарапортовался. Завтра получите вашу мадам, в праздничной упаковке и с бантиком на попе.

- Сева…

- Молчу, молчу. Шеф, а отпуск дадите?

- Дам, в январе. Поедешь на крайний север, там очень длинная ночь, – хохотнул я.

- Вот так и знал. Злые вы, - печально протянул Севка.

- Кто бы сомневался, - услышал я на заднем плане приглушённый голос Сёмочки.

- Сева, - мой голос стал ещё нежнее, - ты ничего не хочешь мне рассказать?

- Женя, оставь свои голубые мысли при себе, - Сёмочка, видимо, отобрал у Севы трубку. – Я у него исключительно по делу. Мы такое на твоего папашку-мэра нарыли, закачаешься. Завтра жди, с подарком и идейкой.