Кайрат подошел к гавшаю и коснулся его рукой. Ощутил приятный холод. Демон внутри корпуса недовольно рычал, словно его только что потревожили. Не обращая внимания на шум, производимый гавшаем, суйбаши начал его рассматривать. Поразило воина то, что в механической повозке были три дверцы. Две небольшие по обеим сторонам гавшая. Служили для ездока и его помощника, который должен был заменять первого в пути, когда тот уставал. Трети, предназначенные для пассажиров, находились позади повозки. Вверху, из вращающейся небольшой башенки торчал карамук.

— А если, карамука одного для обороны окажется мало? — поинтересовался Кайрат-бек.

— Для этого случая в листах предусмотрены бойницы.

Суйбаши понимающе кивнул.

— Может, суйбаши, — проговорил Чойжи, — желает прокатиться?

— Есть такое желание, — молвил военный министр.

Воин открыл для суйбаши заднюю дверь гавшая, и Кайрат недовольно взглянул на батыра.

— Ты, что мне предлагаешь? — вспыхнул гневно он.

— Просто, я думал, что, суйбаши, захочет почувствовать себя для начала обычным пассажиром, а затем…

— Затем ты дашь мне занять место рядом с тобой.

— Хорошо, суйбаши.

Кайрат забрался внутрь. Выбрал лавку, около самой двери и огляделся. Небольшой, прямоугольное. Рядом с кабиной шкаф, вмонтированный прямо в стенку. У дверей, как раз напротив того места, странное квадратное приспособление с трубой выходящей наружу.

— Это для прогрева, — пояснил Чойжи, заметив внимательный взгляд военного министра. Забрался внутрь гавшая и открыл неприметную дверцу в очаге. — Сюда грузятся ветки и поджигаются. Дым, чтобы не мешать пассажирам, через трубу уходит на улицу. — Наклонился и поднял крышку, закрывавшую пол механизма. — Тут хранится в разобранном виде юрта. Некоторые жерди спрятаны под сидением. В шкафу, в том, что у кабины — оружие.

Чойжи вылез из машины и закрыл дверь. Кайрат даже вздрогнул, оставшись в одиночестве, но оно быстро закончилось, когда не видимое открылось у шкафа с оружием, маленькое окошечко.

— Сейчас поедем, суйбаши, — проговорил Чойжи, выглядывая из него.

Гавшай тряхнуло, и Кайрат-бек понял, что механизм поехал. Поехал плавно и нерешительно. Военному министру даже в какой-то степени понравилось. Он вдруг закрыл глаза и попытался заснуть. Ему очень хотелось узнать, как же будет чувствовать себя пассажир, если его застанет ночь в дороге, а приказ разбит лагерь так и не последует. Кайрат не заметил, как и задремал. Даже рычание зверя не раздражало, а наоборот убаюкивало. Пришел суйбаши в себя, когда гавшай вновь тряхнуло. Механизм остановился, а через мгновение дверь отворилась, и появился Чойжи.

— Ну, как? — Полюбопытствовал он, ожидая, что последует похвала.

— Сносно, — неожиданно произнес военный министр, — во время дороги так и тянет в сон.

— Это оттого, что ты в гавшае были один, суйбаши. Когда в нем несколько человек, уснуть бывает довольно сложно. Ты-то уж мне поверь, суйбаши.

Кайрат решил довериться словам батыра. Скорее всего, что ни он первый, кто вот так же прокатился по дворику ремесленных мастерских.

— А теперь давая в кабине! — Приказал суйбаши.

Чойжи кивнул и помог министру выбраться. Затем подсуетился и открыл для него дверцу, где в обычной ситуации должен был сидеть его помощник. Кайрат с довольной ухмылкой забрался внутрь.

Когда пробная поездка, состоявшаяся из нескольких кругов по двору, закончилось, суйбаши выбрался из гавшая. Попросил Чойжи, чтобы тот проводил его к арабам. Батыр кивнул и попросил следовать за ним.

В помещении мастерской было шумно и грязно. Темная гарь, мешавшая нормально дышать, отчего суйбаши несколько раз чихнул, летала в воздухе. Грозно стучал кузнечный молот. Пело заунывно сверло, рычали несколько станков, к которым в обычный день, даже на всю свою храбрость, Кайрат не решился бы подойти. Мимо, таща ведро с водой, брели два араба, из одежды на которых были только темно-коричневые штаны, чем-то перемазанные и сношенные серые сапоги. Суйбаши проводил их взглядом и направился следом за Чойжи. Батыр шел быстро ни на кого не обращая внимания. Пару раз все же воину пришлось махнуть рукой, приветствуя, таким образом, мастеровых, которые решил Кайрат, вполне возможно помогали тому в сборке гавшая. Неожиданно суйбаши понял, что его товарищ, пока они наматывали круги по двору, рассказал о новом виде транспорта почти все. Теперь Кайрат знал, что арабы над ним возились давно. Но до конца довести просто у них не получалось. Первым требование Великого хана были — шаламгай. Затем, незадолго до появления в этих краях дервиша, Улукбек распорядился (причем сделал он это так, что существование хурдана до последнего момента должно было оставаться в тайне) создавать специальную повозку, способную перевозить не одного или двух воинов, а, по крайней мере, шестерых. Вот только хурданом, вернувшийся из путешествия к Запретным землям, Чойжи остался недоволен. Он то и настоял на том, чтобы из обыкновенной повозки она превратилась в передвижную крепость. Кайрат только одного не понимал, а для чего собственно гавшай нужен? Тем более, как заявил Чойжи, в большом количестве? Для того, чтобы доставлять людей на другую сторону тайги достаточно было двух-трех механизмов. Объяснение, заставило признаться суйбаши, что он начал терять чутье. Кайрат и помыслить не мог, что экспедиция к звездам, а в частности к обители демонов может закончиться неудачей, и война из космоса может переместиться на Ченгези. Правда, суйбаши как-то не верил, что стальные повозки смогут остановить тех на планете.

— Если и воевать, — проговорил военный министр, — так только в космосе!

Они пару раз свернули и вошли в коморку, где за столом сидело несколько арабов. Один из них расстелил чертеж, а остальные склонились над картинкой и что-то громко обсуждали. Из всего сказанного мастеровыми Кайрат ничего не понял. Что значили такие слова, как поршни, сальники? Магические слова, влияющие на механизм? Суйбаши прокашлялся. Таким способом он привлек к себе внимание. Рабочие оторвались от обсуждения, увидели его. Встали и поприветствовали. Тот, что был у них, по всей видимости, главным, вышел из-за стола и подошел к министру.

— Я рад тебя видеть, суйбаши, — молвил он. — Какими судьбами ты оказался здесь?

Простой народ арабы, отметил Кайрат-бек про себя. Никакого уважения к представителю власти. Интересоваться, какими судьбами он здесь? Этому не может быть объяснения. Суйбаши еле сдержался. Подавил в себе нарастающий гнев.

— Я прибыл сюда по поручению Великого хана Едугея, — сказал Кайрат, опускаясь на мраморную лавку. Скоро вам предстоит выделить в путешествие в Запретные земли своих людей. Вы готовы? Срок близится к концу.

— Да, суйбаши. Нам ведомо. Сейчас я позову их, — добавил араб.

— Нет в этом нужды. Главное, чтобы они прибыли во дворец по первому требованию! — Приказал Кайрат.

— Хорошо, суйбаши, — молвил ремесленник кланяясь.

Кайрат обошел стол и склонился над схемой.

— Что это? — полюбопытствовал он.

Гонец от Великого хана прибыл под вечер. Он выбрался из кабины хурдан, остановившегося не далеко от входа в юрту хана. Быстрым шагом подошел к воинам, что несли охрану, и потребовал доложить о его прибытии. Один из батыров скрылся в юрте, и уже через мгновение донесся голос Мэнэра:

— Пусть гонец войдет!

Но прежде чем войти, тот вынужден был снять палаш и отдать его вышедшему из шатра воину.

— Хан. — Молвил он, остановившись перед правителем Улуса, что сидел, поджав ноги, на небольшом выступе. — Меня прислал Великий хан Едугей. Настало время тебе выделить для предстоящей службы двух воинов. Что ты обещал сделать на Курултае.

— Я прекрасно помню, батыр, — проговорил Мэнэр, — и не тебе об этом мне напоминать. — Грозно добавил он.

Хан поднялся и крикнул:

— Позвать ко мне ягычи.

Снаружи донеслись голоса воинов. Было слышно, как кто-то куда-то побежал. Между тем хан взглянул на воина и приказал, что бы тот сел. Пока ждали ягычи, Мэнэр расспрашивал о ситуации в городе. Отвечал на его вопросы гонец неохотно, а иногда кратко: