Небольшая пещера была пуста. В ней явно никто давно не жил. Шахрух оглядел ее и понял, что придется вновь спускаться со скалы, но теперь только для того, чтобы принести ветки, которые должны были стать основой для костра. Если бы не опасение, что грот обиталище демона, он сделал бы с первого раза, да вот только тогда выбирать не приходилось. Теперь же появилось возможность сделать все неспешно.

И вот вскоре огонь освещал свод пещеры. Шахруху просто повезло, что во время поиска дров для костра, он смог убить маленького зверька. И тот теперь был насажен на длинную ветку. Пока тушка жарилась, суйбаши попытался предпринять еще одну попытку связаться с духами предков. Он стал тереть амулет, как его когда-то учили. Попытался таким способом нагреть его, но, увы, ничего не выходило. Тогда Шазрух в сердцах кинул его в стену грота и выругался. Желтый камушек, привязанный на серебряную цепочку ударился о преграду и раскололся. Осколки посыпались на каменистую поверхность.

— Теперь я с духами и поговорить больше не смогу, — пробормотал суйбаши, беря двумя руками ветку с поджаренным ужином. — Небеса тому свидетели, я сделал все, что мог.

Он и сам не ожидал, что мясо зверька окажется таким питательным. Несколько маленьких кусочков и голод исчез, словно его никогда и не бывало. Шахрух даже не заметил, как рыгнул. Захохотал.

— Мы еще поживем! — Воскликнул он: — Бойтесь демоны, я вам еще покажу, каков суйбаши.

И тут старый воин сообразил, что если он не установит ловушки у входа в пещеру. Ему этой ночью вряд ли удастся хорошенечко выспаться. Будет ворочаться, постоянно просыпаться и не отдохнет. А отдых, ему по любому нужен. Немного задержись, и кто знает, успеет он по следам или нет. Вдруг пойдет снег?

Несколько нехитрых приспособлений, наподобие тех, что он делал, когда был одним из ханов, и безопасность была обеспечена. Крепкий сон, и утром суйбаши проснулся в прекрасном настроении. Он разделил тушку животного. Часть кусков мяса тут же съел, а другую запихнул за пазуху. Уверенности в том, что ему удастся поймать еще одно такое существо, не было.

Какого было его разочарование, когда выйдя из пещеры, он вдруг увидел, что кровавые следы занесло снегом. Видимо пока он спал, на улице ветер разыгрался не на шутку, принеся с собой вьюгу.

Суйбаши в сердцах махнул рукой. Теперь предстояло искать демонов — наобум.

Чойжи возился возле шаламгая. Рядом на корточках сидел человек, в котором Ширэ Джиладкан признал шамана. Тот что-то бурчал. Подойдя к ним, дервиш понял, что тот читает заклинание. Нищий тут же предположил, что с агрегатом что-то случилось. Ягычи взглянул на батыра и поинтересовался:

— Ну, как дела?

— Да демон внутри шаламгая что-то расшалился, ягычи. Ни как не хочет слушать моих команд.

— Сможете его успокоить?

— Ну, если шаман постарается, то да.

Чойжи кивнул в сторону бормочущего человека. Тот так погрузился в транс, что не заметил, как подошли Ширэ Джиладкан и Кайрат-бек. Дервиш покачал головой, словно не веря, что шаману удастся уговорить демона.

— Буюрук сказал, когда его мне рекомендовал, — проговорил Чойжи, заметив реакцию Ширэ Джиладкана, — что это лучший в крепости. Именно в его обязанности входит поддерживать систему жизнеобеспечения. А она устроена почти так же как шаламгай.

Для Кайрат-бека не было секрета в том, что Чойжи интересовался устройством крепости. Ягычи понимал, что знания воина могут пригодиться им в будущем. Он не был уверен, что племена меркаитов будут постоянно на стороне Едугея. Жизнь хитрая штука, как отметил когда-то Сумум-бек, и все в ней течет по непонятным и странным законам. Удивительно же было другое — буюрук дал согласие на изучение. Вполне возможно, что некоторые тайны воины меркаиты все равно не выдадут.

Между тем шаман крутился вокруг шаламгая. Наконец замер и произнес:

— Демон давно не получал пищу.

Кайрат невольно вздрогнул. В голове тут же возник образ пленного воина из соседнего племени. Того ведут связанного на обед злому демону, но все оказалось куда прозаичнее. Шаман вдруг куда-то убежал. Не было его некоторое время. Затем он так же быстро вернулся. Отыскал на шаламгае небольшой лючок. Открыл его и только после этого вылил в него содержимое бурдюка, что притащил с собой. Внутри шаламгая что-то одобрительно зарычало. Рука Кайрат-бека невольно потянулась к карахоме, но дервиш его остановил:

— Не надо, ягычи, — прошептал он. — Шаман справился с поставленной задачей. Ни в него, ни в демона, заключенного внутри этого механизма, стрелять не надо.

Кайрат понимающе кивнул. Посмотрел на Чойжи.

— Собирайся, батыр, — проговорил он, обращаясь к нему, — завтра мы с тобой отправляемся в Джучистан. Нужно доставить ярлык для хана Урнура.

Чойжи прекратил обтирать шаламгая и взглянул на ягычи.

— Великий хан? — Прошептал он.

Дервиш утвердительно кивнул.

— А Едугей?

— Он еще не готов. Вот поэтому и нужно доставить ярлык Урнуру, пока братья между собой не передрались. Чует мое сердце, что к этому все идет, — проговорил Ширэ Джиладкан. — Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться в дорогу?

— Считайте, что готов. Хоть сейчас.

— Сейчас не нужно, — сказал дервиш, — лучше с утра. Так как дорога пойдет через тайгу, вам нужно хорошенько выспаться. К тому же тебе на всякий случай придется научить ягычи, обращаться с твоим зверем.

— Научим, — улыбнулся батыр. — Не такое, уж это сложное дело.

— Сложнее в седле удержаться, — прошептал Ширэ Джиладкан и вспомнил, как у него замирало сердце, когда они мчались, чтобы спасти Едугея. — Возьмите оружие, — посоветовал он.

На следующий день поутру Кайрат-бек и Чойжи, на шаламгае отправились в Джучистан, а дервиш, проводив их взглядом, отправился обратно в горы.

***

Город между тем продолжать своей обычной жизнью, словно и не ушел в мир духов последний Великий хан. Курултай хоть и собирался в тронном зале, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, пока ничего не предпринимал. Три хана словно ожидали чего-то. По городу даже прошел слух, будто бы они отправили гонцов по своим улусам. Предполагалось, что Мэнэр, Улзий и Урнур, собираются собрать всех своих воинов, чтобы сойтись под стенами города в решающей битве, за право именоваться Великим ханом. Вот только простым жителям было безразлично, кто из трех сыновей Улукбека будет носить столь почетный титул. Поговаривали, что вот-вот должен прибыть человек от дервиша с секретным посланием, предназначенным для одного из ханов. Для которого? Оставалось только гадать.

Мэнэр стоял на балконе дворца и вглядывался вдаль. На душе скребли юрдеги. Жизнь казалась потерянной. Возраст уже перевалил за экватор, как-никак полтинник разменял, а все еще правит каким-то захудалым улусом. Улукбек словно поиздевался над ним лет тридцать назад, когда назначил его туда соправителем. Племена подсунул неспокойные, вечно воюющие и готовые друг другу глотку перегрызть. Но он справился, навел кое-какой порядок. Заставил не только себя, но и хатун уважать. Воинов каким-то ему одному ведомым способом объединил, распри прекратил, да жизнь мало-мальски направил. И вот теперь, когда по закону, написанному еще самим Чингисханом, Мэнэр должен был стать правителем Ченгези, все в один момент изменилось. Попытка остановить отряд, направлявшийся за Едугеем, оборвалась. Воины его были разбиты, а те что успели выжить после нападения на воинов ягычи Кайрата, были тут же преданы смерти. Не стоило оставлять свидетелей. Тем более трусов, не способных выполнить приказ хана. А тут еще оба брата, так и смотрят злобно на него, видя в нем соперника на трон. Да он может быть и сам отказался от власти, если бы один из них был достоин стать Великим ханом. А в них Мэнэр не верил. Улзий — рохля. Всю жизнь только и делает, что прислушивается к словам своей жены. Улукбек невольно своим решением изменил сложившуюся ситуацию. Если бы тот не прервал битву, из которой он, Мэнэр, вот-вот должен был выйти победителем, все пошло бы совершенно иначе. Урнура не стало, а с Улзием он как-нибудь по-быстрому справился. Неожиданно для себя Мэнэр понял, что братьев ненавидит с самого детства. Но больше всего он ненавидел не Урнура, хотя тот был у себя на уме, а Улзия.