— Об этом я не беспокоюсь, уважаемый, — перебил ягычи, — меня волнуют племена, что обитают там.

— Оставьте эти заботы для меня.

— Хорошо. Будем считать, что вы с помощью духов заставите их держаться от нас подальше…

— Отчего же? — Удивился Ширэ Джиладкан. — Нам пригодился бы проводник. А в тех племенах много людей, что проходили насквозь тайгу.

— Они были в Запретных землях?

— Нет. Туда не всякий может попасть. Люди племени меркидов, — Кайрат впервые услышал название кочевников, что обитали на границе с тайгой, — проводят через леса тех, кто отправляется в последний путь.

— Они водят и дервишей?

— Нет, дервиши передвигаются по тайге в одиночку.

— Тогда зачем нам проводник? — удивился Кайрат.

— У них куда больше опыта в сопровождении большой группы.

Ягычи отметил, что обычно человек, отправлявшийся в Запретные земли, чтобы умереть, брал с собой небольшой отряд людей, чей срок уже подошел. Дервиш взглянул на Чойжи и ткнул в него пальцем.

— Вот он на шаламгае, если бы путешествовал в одиночку, спокойно сможет пройти сквозь лесной район. Но сейчас он с отрядом, и я бы советовал, — тут Ширэ Джиладкан обратился к воину, — тебе, батыр, не отъезжать далеко от отряда.

— А я о чем только что говорил, — проговорил Кайрат-бек. — Слышал, что дервиш советует?

Чойжи кивнул.

Как только Юлдуз взошла в утреннем небе, Ширэ Джиладкан выбрался из юрты. Амулет на его груди, спрятанный под лохмотьями, слегка пульсировал, казалось, что предки требовали, чтобы он как можно скорее доставил мальчика к ним.

— А ведь скоро совсем похолодает, — пробормотал дервиш вслух.

Не то, чтобы он боялся морозов. Организм, с тех пор как его выбрали посредником, стал закаленным, привычный к любым перепадам температуры, а вот в отношении Едугея Ширэ Джиладкан не был уверен. Живший в теплых краях паренек запросто мог не перенести тот холод, что будет их в скором времени поджидать. Здесь над тайгой Юлдуз слабо прогревала поверхность. Оттого и пасмурных дней больше, а когда ветер начинает задувать идет снег. Он падает на землю и вскорости тает. Ни ягычи, ни нукеры и ни Едыгей такого никогда не видели. Ему же странствующему по Ченгези приходилось видеть и не такое. Вот только обо всем увиденном Ширэ Джиладкан предпочитал помалкивать. Иногда ему казалось, что духи заботились о нем в его странствиях, оберегая от непредвиденных неприятностей. Сколько себя дервиш помнил, ни один хищный зверь не напал на него. Даже тогда, когда Ширэ Джиладкан, уставшим валился наземь, засыпая непробудным сном. Он даже не знал, приближались ли те к нему. В голову ни разу не приходила мысль, осмотреть окрестности на следующий день. Поутру поднимаясь, дервиш всегда отправлялся в путь. Ширэ Джиладкан никогда не задумывался о пропитании. Если ему не удавалось добраться до ближайшей Урги, он всегда с помощью амулета смог мог отыскать себе пропитание. Вот только рассчитывать, что в этот раз это будет мясо — не приходилось. Зато оказавшись в стойбище, дервиш всегда мог рассчитывать на полноценный обед. Ни один кочевник, будь то обыкновенный воин или тайджи, никогда бы не осмелился не накормить странствующего нищего. Боялись, что прогневают предков.

Дервиш, чтобы согнать ночной холод попрыгал, чем привлек к себе внимание караульных.

— Идите к нам, уважаемый, — проговорил один из них, — погрейтесь у костра.

Ширэ Джиладкан кивнул, но прежде чем к ним направиться заглянул в юрту и взял посох и только после этого сел на циновку, что лежала возле костра. Все же воины предпочитали сидеть не на холодной земле. Один из батыров вытащил из котла мясо, протянул его Ширэ Джиладкану.

— Поешьте, уважаемый. — Проговорил он.

Дервиш откусил. Конина. Он удивленно взглянул на нукеров.

— Решили, что одной лошадкой пожертвовать. Боимся, что до тайги она просто не дойдет, а если и продержится, то будет только обузой.

Ширэ Джиладкан понимающе вновь кивнул. Уставшая лошадь могла стать причиной того, что отряд бы замедлил свой ход по лесной местности, и нападение саблезубых барсов было бы не избежать. Пожертвовав сейчас одним животным ягычи рассчитывал уберечь оставшихся.

Мясо было сочным. Жир так и тек по губам. Дервиш доел и грязным рукавом вытер его. Поблагодарил воинов, хотел было посидеть у костра, послушать, о чем будут говорить между собой воины, но передумал. Только сейчас он заметил, что Едугей тайком пробирался к стоящему без присмотра шаламгаю.

— Я так и думал, — прошептал Ширэ Джиладкан, — с ним еще будут проблемы.

Дервиш вскочил на ноги и бегом добежал до будущего Великого хана. Встал между ним и шаламгаем.

— Дайте мне прокатиться, — потребовал Едугей.

— Убиться решил?

— Нет.

— А мне, кажется, решил, — проворчал нищий. — Я ведь вижу, что ты удумал. Ты еще не хан, так, что держи себя в руках.

Мальчишка насупился. Ладони у него невольно стали сжиматься в кулаки, и Ширэ Джиладкан понял, что тот не попытается сделать все, чтобы прокатиться на шаламгае. И не посмотрит, что перед ним святой человек.

— Не пущу, — проговорил дервиш.

Рука коснулась его плеча и Ширэ Джиладкан вздрогнул. Обернулся. Позади него стоял Кайрат-бек и Чойжи.

— Все равно не удастся остановить его, — с грустью в голосе проговорил ягычи. — По себе знаю. В меня пошел. Лучше пусть прокатится.

Дервиш сурово взглянул на полководца, хотел, было, посохом пригрозить, но Кайрат-бек добавил:

— Но не один, а с Чойжи. Ты ведь, уважаемый, знаешь, как он водит железного коня.

— Хорошо.

Дервиш отвел Чойжи в сторону и стал объяснять как тому себя вести во время поездки. Батыр только кивал. Когда Ширэ Джиладкан закончил свою речь, то направился к шатру, а Чойжи подошел к Едугею и сказал:

— Ну, что готов со мной прокатиться?

Выбирать не приходилось, и мальчишка кивнул в знак согласия. Забрался на место позади, стал ждать.

— Прокатишь, а мы тем временем выступим. Встретимся в дороге. — Проговорил Кайрат-бек, похлопав по спине приятеля. — Помни, Едыгей наше все!

Фраза произнесенная имела, как понимал Чойжи, двойной смысл.

Шаламгай летел по степи, оставляя позади себя десятки фарсахов. Впереди сидел Чойжи, позади, прижимаясь к поручню, Едугей. Впервые в жизни мальчишка преодолевал такие большие расстояния так быстро. Аж дух захватывало.

— Ну, как? — прокричал Чойжи.

— Хорошо.

— Вот-вот. И я в первый раз такие же чувства испытывал.

Неожиданно воин остановил шаламгай. Спрыгнул за землю, и предложил точно так же поступить Едугею. Когда мальчишка слез с механического коня, протянул ему небольшой приборчик. Точно такой же Едугей видел у деда, только тот был немного меньше. В руки Сумум-бек его никому не давал. Для начала мальчишка решил попросту его рассмотреть, Чойжи не возражал, понимая, что место, куда предстояло смотреть, от них никуда не денется. Две соединенные вместе трубки с встроенными в них линзами. Едугей поднес приборчик к глазам, как это делал Сумум-бек, и посмотрел туда, куда показал рукой дядька Чойжи. То, что он там увидел, ему не понравилось.

— Ты не той стороной смотришь, батыр, — проговори Чойжи, взял у Едугея приборчик и перевернул его. — Теперь смотри!

Теперь мальчишка разглядел в дали темнеющую линию на горизонте.

— Что это? — Полюбопытствовал он.

— Тайга, — молвил Чойжи. — Одно из опаснейших мест на планете. Лучше туда не соваться, да вот только у нас нет выбора.

— Почему? — Удивился Едугей.

— В Запретные Земли можно попасть, только преодолев лесной край.

Батыр сел на траву, рядом опустился мальчишка.

— Когда-то давно, — начал Чойжи, — когда наши предки пришли в эти края, Джучи отправил своих людей отыскать путь обратно в земли Чингизхана. Из двенадцати отрядов джагун вернулись десять. Два других пропали бесследно. Великим ханом было высказано предположение, что оба отряда наткнулись на проход в родные края, но потом вернулся небольшой отряд во главе сыном Джучи. Наследник сообщил, что два отрядов джагунов дошли вот до этих мест. Было решено, что через лес, оказавшийся на их пути, выступит одна сотня, а вторая будет дожидаться их тут. Через тайгу прошла только четвертая часть отряда джагунов. Сын хана принял решение двигаться дальше, так как не было уверенность, что на обратном пути вернется прорваться через леса, кишащими ужасными тварями, оставшимся воинам. Преодолев несколько десятков фарсахов, двадцать пять воинов приблизились к горам, названных теперь Запретными землями. Что было там, сын Джучи умолчал, сказав только, что видел призрак матери Великого хана — Борхе. О чем она разговаривала со своим внуком, тот вновь рассказывать своему отцу не стал, сославшись, что это касалось только его. Духи предков пообещал, что помогут оставшимся воинам пройти через лесистую местность. Они сдержали слово, и отряд джагунов вышел на встречу с товарищами. Те вот уже несколько недель вели бои с появлявшимися из леса, время от времени, монстрами. Как сказал буюрук, командовавший джагунами, атаки прекратились несколько дней назад. Полководец поинтересовался сколько людей у того осталось. Выяснилось, что половина. Решено было отправиться сыну хана на встречу с отцом, а буюруку организовать в этих районах приграничную стражу, мешавшую чужим совершать набеги на земли кочевников. — Чойжи замолчал, взглянул на Едугея, — Именно из них потом сформировалось племя, обитавшее в этих землях.