Литмир - Электронная Библиотека

Вадим Норд

Девушка по имени Августа

Поразило меня тоже его лицо: волосы его были что-то уж очень черны, светлые глаза его что-то уж очень спокойны и ясны, цвет лица что-то уж очень нежен и бел, румянец что-то уж слишком ярок и чист, зубы как жемчужины, губы как коралловые, – казалось бы, писаный красавец, а в то же время как будто и отвратителен. Говорили, что лицо его напоминает маску…

Ф. М. Достоевский. Бесы

© Норд В., 2014

© ООО «Издательство «Яуза», 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

1

Командировка

Знал бы, где упасть, соломки бы подстелил – это не совсем правильно, хоть и классика. Туда, где падают, лучше вообще не ходить, а то никакой соломки не напасешься. Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. И яму тоже обойдет, особенно если в той яме капкан. Знать бы все наперед…

«Командировка» – это не совсем правильное название для операции на выезде, но устаканившееся, прочно вошедшее в обиход. В командировку обычно отправляет родное начальство, которому где-то там что-то надо сделать. А тут, наоборот, приходится отпрашиваться у начальства, уплотнять график, выкраивать несколько дней… Но с другой стороны, не «гастролями» же называть, врачи не гастролируют. Так и повелось – командировка.

– Чую, недолго вам по городам и весям ездить осталось, Александр Михайлович, – сказал руководитель клиники «La belle Hélène», накладывая косую начальственную резолюцию на заявление с просьбой предоставить трехдневный отпуск за свой счет. – Недолго…

Босс редко пророчествовал, можно сказать – совсем никогда, поэтому Александр больше удивился самому факту, нежели смыслу сказанного. «Недолго ездить осталось» звучит немного зловеще.

– Скоро к вам все сами ездить начнут, – развил мысль босс, откладывая заявление на край стола в неровную стопочку текущих документов. – В очередь писаться за два года станут, надбавки за срочность предлагать…

– К нам ездить начнут, – лояльно поправил Александр, почувствовав подвох.

– Не уверен, – босс откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы в замок и поджал губы. – Не уверен, что к нам. Клиника «La belle Hélène» – это клиника «La belle Hélène», а доктор Берг – это доктор Берг!

«Все с вами ясно, Геннадий Валерианович, – догадался Александр. – Ревнуете. И напрасно ревнуете, ревность – пагубное чувство. Душу разъедает, а пользы никакой не приносит».

Дело хозяйское, если хочется ревновать, то никто не запрещает. Александр не сделал ничего недостойного. Во-первых, операций в начале следующей недели у него не было назначено, поэтому «ломать» график из-за отъезда не приходилось. Во-вторых, еще до подписания контракта они с боссом договорились о том, что Александр может принимать приглашения на проведение операций от иногородних клиник. От московских – ни-ни, лучше и не думать, потому что прямая конкуренция. В-третьих, Александр не приносил Геннадию Валериановичу вассальных клятв верности и не обещал по гроб жизни оперировать только в «La belle Hélène». Профессионал не может быть вечно «прикован» к одному-единственному учреждению, потому что это существенно ограничивает как развитие, так и возможности. В-четвертых, питерская клиника с длинным претенциозным названием «Первая реконструктивно-пластическая клиника «Прогресс» была «дружественной», то есть время от времени направлявшей в «La belle Hélène» пациентов, которым в «Прогрессе» помочь не могли. Вдобавок знакомство самого Геннадия Валериановича с главным врачом «Прогресса» Дегтярским немного выходило за деловые рамки. Не так уж, чтобы «не разлей вода», а на уровне совместных посиделок в ресторанах и обмена полуконфиденциальной информацией. Так что со стороны Александра было бы неудобно и несообразно отказывать Дегтярскому, да и заявленный гонорар был очень хорош, особенно с учетом того, что проезд и проживание оплачивались приглашающей стороной отдельно.

Возникшая пауза была из тех, которые принято называть «неловкими». Оба собеседника ждут, что скажет другой, молчание затягивается… В такие моменты весьма кстати окажется телефонный звонок или нежданный гость, но, согласно вселенскому закону подлости, звонить телефонам и приходить гостям положено не вовремя. Вовремя неинтересно.

– Что-то мудрит Анатолий Викторович, мудрит, – наконец-то нарушил молчание босс. – Ринопластика, блефаропластика, имплантат в подбородок… Это же базовый уровень, любой справится. Зачем ему понадобились именно вы?

Трактовка была лестной – зачем из такой классной пушки по воробьям стрелять? – но в то же время ехидная, с подковыркой. Александр, получив предложение, задал в ответном письме точно такой же вопрос. «Пациенту вас так отрекомендовали, что он ни у кого другого оперироваться не хочет», – написал Дегтярский.

Мужчина сорока двух лет от роду решил стать красивее. Закономерное, в общем-то, желание, тем более что от природы ему досталось не самое красивое лицо с крупным носом, по форме напоминающим клюв, и скошенным подбородком. Анфас не ахти, а профиль так вообще какой-то карикатурно-цыплячий. Проблема решалась довольно просто. «Сгладить» и укоротить нос, вставить в подбородок увеличивающий объем силиконовый имплантат, через прокол излишек жира с нижних век откачать, чтобы не было мешков под глазами, и нахохлившийся цыпленок превратится в симпатичного мужчину с твердым волевым подбородком и энергичным взглядом. Взгляд – он же не только от самих глаз зависит, но и от их, так сказать, обрамления. Мешки под глазами лишают взгляд привлекательности, «отнимают» энергию, портят общее впечатление.

– Кто-то там меня перехвалил, Геннадий Валерианович, – скромно сказал Александр. – Но если вы считаете…

– Я ничего, кроме убытков, в последнее время не считаю! – раздраженно перебил Геннадий Валерианович. – Я чувствую, что господин Дегтярский начал какую-то игру за моей спиной, и это меня, Александр Михайлович, волнует! Можно даже сказать – напрягает!..

Провидение часто посылает людям предостережения, но далеко не все они бывают правильно и своевременно поняты. Частично в этом виновато само Провидение, любящее туманные изъяснения, а частично – люди, за деревьями не видящие леса. Доктору Бергу бы призадуматься над словами «господин Дегтярский начал какую-то игру за моей спиной», а он вместо этого начал успокаивать босса.

– Хотите – на атласе по анатомии поклянусь, – Александр бросил взгляд на книжный шкаф, – что не хочу, не планирую переезжать в Питер и никакого предложения о работе там не приму. Как говорится – ни сном ни духом.

– Переезжать не обязательно! – хмыкнул босс. – Этот змей подколодный может возжелать московского филиала. Прикормит вас, а потом сделает предложение, от которого вы не сможете отказаться!

– В ваших подозрениях, Геннадий Валерианович, нет логики! – парировал Александр. – Вы же прекрасно понимаете, что в только что открывшуюся клинику меня никакими коврижками не заманить. Новая клиника, где еще ничего не отлажено толком, это адский ад!

– А если руководителем? – не сдавался босс.

– Руководителями ставят доверенных людей, Геннадий Валерианович, – Александр позволил себе улыбку. – Своих, которых хорошо знают.

– А он вас совсем не знает?! – Геннадий Валерианович подался вперед и испытующе смотрел в глаза Александру.

– Шапочное знакомство – вот как это называется. Пару раз виделись на конференциях, сейчас вот переписку ведем. Вы считаете, что этого достаточно для того, чтобы вручать мне бразды?

– Я ничего, кроме убытков, в последнее время не считаю! – повторил Геннадий Валерианович. – Черная полоса шириной в жизнь…

«Черная полоса шириной в жизнь» длилась около месяца, но этого оказалось достаточно для того, чтобы сделать из Геннадия Валериановича неврастеника, перманентно ожидающего очередного пинка фортуны. Началось с того, что здание, в котором находилась клиника, столичные власти собрались реконструировать. Разумеется – с выселением всех и вся, невзирая на договоры долгосрочной аренды. Помещение, подходящее для клиники пластической хирургии, найти ой как непросто, а оборудовать ой как дорого. Было с чего волноваться. Вопрос пока еще не решился окончательно, но вероятность переезда была, по словам босса, восьмидесятипроцентной. Тревожно.

1
{"b":"206980","o":1}