– В каком еще сговоре?

– Кому как, а мне ясно как день, почему ты ее покрываешь, – усмехнулась Рыкова. – Вы с ней на пару разводите клиентов на деньги. Доверчивые люди покупают у тебя индивидуальные тренировки, во время которых ты валяешь ваньку. Клиенты отчаиваются привести себя в форму и уповают уже только на химию. А твоя подельница Ревягина тут как тут. Проводит обработку по полной. Такое из-под полы предлагает…

– Ни слова не понял. Что она такое предлагает? Зачем наговариваешь на нее?

– Зато я все сразу поняла, – свистящим шепотом продолжала Рыкова. – То-то мне подозрительным показалось, как вы около Ульянки оба суетились. Чуяла собака, чье мясо съела…

– Бред! Это мои должностные обязанности – в случае необходимости оказать клиенту первую медицинскую помощь.

– Не оправдывайся. Мою интуицию не обманешь. Но так и быть, это останется нашей тайной, если ты немедленно разыщешь Ревягину, выведешь ее из запоя и передашь ей четыре волшебных слова: «Зина ждет травяную микстурку».

При этих словах лицо Казаринова исказила гримаса искреннего удивления.

– Зина ждет травяную микстурку?! – наконец, переспросил он.

– Да-да, ты не ослышался.

Еще раз глянув на Рыкову, Кирилл быстро зашагал в сторону тренерской. Зина недоуменно уставилась ему вслед. И тут же почувствовала, что за ней наблюдают. Обернувшись, она встретилась глазами с Черным спортсменом, который пристально смотрел на нее, разводя перед зеркалом 30-килограммовые гантели. Каких-то полсекунды – и он отвел глаза. Огонек интереса в них погас. Теперь они смотрели точно перед собой, были непроницаемы и не выражали ничего, кроме одержимости результатом.

В редакцию Рыкова вернулась лишь к пяти вечера. Первой, кого она повстречала в коридоре, была Замазкина.

– Ну как? Что говорит докторша? – дружелюбно поинтересовалась она у коллеги.

– Сгинь, – мрачно пробасила Рыкова.

– А я ведь не просто так спрашиваю. Роздравнадзор только один день поработал в «Аполло», а уже выявил массу нарушений. Пол в аэробном зале моется раз в сутки, а должен – перед каждым новым классом. Клиент Семиволков допущен к занятиям при давлении 170 на 110. В сауне пропущены сроки проведения антигрибковой обработки…

– Если б ты знала, трещотка, как мелко плаваешь, – перебила Рыкова Таню. – Там такой беспредел творится, что отсутствие антигрибковой обработки – это детские игры на лужайке.

Общение коллег, как всегда, шло на повышенных тонах, поэтому из кабинета тотчас выглянула Корикова.

– Тань, молодец, отличная заметка, – бросила она Замазкиной и перевела требовательный взгляд на Рыкову: – А чем нас порадует обозреватель отдела расследований?

– Весь день шла по следу Ревягиной.

– И настигла в итоге?

– Увы мне, увы. Ревягина словно испарилась. А все остальные держат круговую оборону. Адрес не дают, телефон молчит.

– Очень странно, – заметила Таня. – Едва Росздравнадзор начинает проверку, как клубный врач не выходит на работу.

– Ничего странного. Запой на почве стресса, – отрезала Рыкова.

– Есть данные подозревать ее в алкоголизме? – поинтересовалась Корикова.

– У меня богатый жизненный опыт. Да и факты вещь упрямая. Вчера вечером ее забрал с работы хахаль на машине. Ясное дело, что они пустились во все тяжкие.

Тут из корреспондентской послышались позывные телепередачи «Чернуха», которая дважды в день освещала в местном эфире криминальные события.

– Пойдемте глянем, что доброго и светлого произошло в Эмске за день, – предложила Корикова.

«Чернуха» была в своем репертуаре. Сначала ведущий наигранно трагическим голосом сообщил об аварии с двумя жертвами. Потом показали репортаж с судебного процесса по хищениям федеральных средств. На скамью подсудимых приземлились сразу два заместителя руководителя дорожного фонда. Корреспондент «Чернухи» интересовался у директора предприятия, члена партии «России верные сыны», как он мог пригреть у себя под крылом таких прожженных мерзавцев, на что тот выражал искреннее непонимание, как это могло произойти в столь серьезной государственной структуре, обещал «взять на контроль» и «укрепить вертикаль власти».

– На седьмом километре Эмского шоссе обнаружен труп неизвестной, – объявил ведущий. – Предположительно, женщина была сбита автомобилем. Свидетелей происшествия, а также тех, кто узнал погибшую, просим обратиться по телефонам…

В кадре появилась пустынная трасса, слабо освещенная серым мартовским рассветом. Камера приблизилась к чему-то красному, резко выделяющемуся на фоне осевшего сугроба. Это была женщина в объемном алом пуховике. Она лежала лицом вверх. Зина громко выдохнула:

– Ох, как они меня напугали!..

– Да, ужасно, – поморщилась Алина. – Наверняка человек спешил с работы домой, в семью, к детям. А какой-то лихач…

Меж тем, камера подъехала еще поближе, и на экране появилось лицо покойной.

– Не может быть! – побледнела Рыкова. – Нет! Нет!

– Что такое? Ты ее знаешь? – разом повернулись к ней Алина и Таня.

– Да, – твердила Зина, не сводя глаз с экрана, – да… это она… она…

И, на ходу застегивая куртку, Рыкова бросилась вон из редакции.

– Не может быть! Не может быть! – бормотала она себе под нос. – Откуда она там взялась?..

Она влетела в клуб и со злорадством набросилась на администраторшу:

– Видели в новостях? Теперь-то ясно, почему она не вышла на работу! Аккурат в день начала проверки! Вы попали!

Тут Рыкова почувствовала, что ее очень аккуратно взяли за локоть.

– Кто здесь? – как ошпаренная, шарахнулась она в сторону.

– Ха-ха-ха, – сквозь марлевую повязку глухо рассмеялся незнакомый мужчина. – Я директор «Аполло» Роман Гольцев. Извините, гриппую.

– Что вам угодно? – недоверчиво глянула на него Рыкова.

– Я слышал, у вас много претензий к работе клуба. Мы не можем допустить, чтобы наши дорогие гости были недовольны. Пойдемте побеседуем у меня в кабинете.

Зина тревожно глянула на Гольцева. Какая, право слово, комическая личность. Мало того, что в маске, но еще и с загипсованной ногой. Как он забавно прыгает по лестнице на костылях!.. Словно прочитав ее мысли, директор объяснил, указывая на перебитую конечность:

– Покатался на сноуборде, называется! Экстремал хренов!

В кабинете Гольцев достал из шкафа бутылку коньяку и, не спрашивая Рыкову, плеснул в два бокала. Зина хотела отказаться, но вспомнив, что сегодня пережила немало стрессов, охотно отхлебнула из фужера.

– Скажите, вам правда не очень нравится у нас в клубе? – гнусаво завел Гольцев сквозь марлю.

– По правде говоря, ваше заведение трудно назвать образцовым. Цены, которые вы ломите, не соответствуют уровню предоставляемых услуг, – Зина потянулась за третьей «рафаэлкой». – Тренера балбесничают и околачиваются возле женских душей. Клубный врач попадает в ДТП аккурат накануне начала проверки. Не находите, что это очень странно? Неделю назад в клубе умирает клиентка, следом за ней сбивают Ревягину… Что здесь происходит, господин Гольцев? И не вы ли крышуете все эти темные делишки?

– Я, собственно, зачем вас позвал, – заговорил директор, поднимая маску (Рыкова с удивлением констатировала, что у него очень симпатичное молодое лицо). – Вы всего неделю как купили абонемент, а на вас уже поступили три жалобы. Одна из них коллективная, под которой подписались восемь человек. У нас частное заведение, мы имеем право отказать вам в посещении…

– Как бы не так! Я представитель независимой прессы, и не вам диктовать мне условия, – Рыкова яростно скомкала пустую коробку из-под конфет. – Да я теперь из принципа буду ходить в ваш отвратный клуб, всюду совать нос и предавать гласности все ваши злодеяния!

– Я готов вернуть вам полную сумму абонемента, – холодно сказал Гольцев.

– Эта сумма не играет в моем бюджете никакой роли, – сглотнув слюну, отвечала Рыкова.

– Я готов вам вернуть деньги и бесплатно перевести вас в «Геракл». Скажу честно, у них гораздо лучше. Вы правы, нам еще есть над чем поработать…