— Кто вы такие? И что тут делаете? — сурово спрашивает один, входя в коридор. Места практически не осталось, а когда вошли и трое остальных, пришла мысль о расширении жилплощади!

      — Живу я тут! А эту «каштанку» впервые вижу! — а что? Вдруг он разыскиваемый преступник, а меня как соучастника загребут.

      Глаза соседа увеличились в два раза, а рот беззвучно то открывался, то закрывался. 

      — Разберёмся. Почему не отзвонились на пульт охраны? 

      — Так я год дома не был. Даже не в курсе был, что квартира на «сигналке»! — ответил я, пятясь назад. 

      — А ещё он давно не мылся и считает себя блондинкой, — тихо пробормотал Артур, но его все услышали! 

      — Гад! — с чувством выдал я.

      — От свиньи слышу!

      — Так, граждане, прекратили цирковое представление! Паспорт покажите, — рявкнул мужик в каске, снимая с плеча автомат.

      Начинаю бить себя ладонями по груди, бокам, бёдрам… Демонстрация оружия напрочь выбила из головы осознание того, что паспорт в трусах я спрятать не смог бы при всём желании, да и незачем... Но ещё хуже мне стало, когда сообразил, что все документы остались у Федьки, с которым мы вместе летали в командировку. Начинаю судорожно думать, как выкрутиться из этой щекотливой ситуации. Из-за вида ребят в камуфляже, которые уже серьёзнее на меня с Артуром смотрели и даже начали расстёгивать наручники, меня осенило! 

      Разворачиваюсь и спешу в зал. 

      — Стоять! — мне вслед.

      — Не стрелять! 

      — Да куда он в трусах с четвёртого этажа-то денется? — голос соседа заставил заскрипеть зубами. 

       Быстро достаю из шкафа семейный альбом…

      Уверен, мне ещё долго будет вспоминаться картина: сижу я в одном носке на диване с ребятами из вневедомственной охраны, Артур стоит рядом и злобно пыхтит (тяжёлый альбом совершенно случайно упал ему на ногу, ну вот честно!), мужики листают страницы, а я им подробно рассказываю: «Вот здесь мне годик, я на горшке сижу, это мне на выпускном Славка Зверев фингал поставил за то, что отбил его подружку, это мы с родителями на даче картошку копаем, а это тётя Клава из Урюпинска…»

      — Чёрт, у меня же водительские права есть! — хлопаю себя ладонью по лбу и вскакиваю с дивана.

      — В них что, прописка сейчас печатается? — язвительно поинтересовался Артур.

      — В них сейчас твоя страшная рожа отпечатается! — сжимаю кулаки и начинаю обходить диван с целью осуществить угрозу. 

      — Ладно, Ивлев Семён Николаевич, мы, в общем, были предупреждены насчёт вас. За ложный вызов вам выпишется штраф. А сейчас мы разберёмся с этим молодым человеком, — палец мужика в камуфляже указал на взъерошенного Артура. — Что вы делаете в этой квартире, раз её хозяин утверждает, что знать вас не знает?

      — И знать не хочу! — киваю я.

      «Каштанка» нахмурился, взглянул искоса и, отступив от меня в сторону коридора, как бы нехотя ответил:

      — Да код хотел сказать, его Галина Васильевна меня попросила… не успел…

      Мужик кивнул и, махнув рукой, пошёл к выходу, остальные охранники двинулись за ним.

      — Доброй ночи, — попрощался, как я понял, их главный и, усмехнувшись, скрылся за дверью.

      — А ты когда исчезнешь? — устало поинтересовался я у разглядывающего альбом соседа.

      — Тебе так идут эти штанишки на подтяжках, — гнусаво протянул Артур, разворачивая фотографию в мою сторону.

      Кулаки сжимаются сами собой.

      — Придурок, это школьный спектакль, в котором я играл роль Карлсона!

      — Да? — притворно удивился этот будущий самоубийца. — А я уж было подумал, что ремня на такой объём талии, хотя её как раз таки здесь и не наблюдается, просто не нашли…

      — Уйди, — хрипло говорю я, глядя в пол.

      Либо сосед осознал, что запахло жареным, либо о чём-то вспомнил — но через десять секунд в квартире остался только я.

      Несколько раз глубоко вздохнув, стянул с себя оставшиеся вещи и пошёл в ванную. 

      Засыпая и прислушиваясь к ощущениям в животе от полуночных бутербродов и кружки зелёного чая, почему-то вспоминал янтарные глаза на кошачьей морде…

      ***

      Утро началось со звонка будильника, грохота за стеной и кошачьего вопля. Вскочив с кровати, несколько секунд пытался прийти в себя. Голова отказывалась соображать, а крики в чужой квартире разнообразились матом и угрозами снятия чьего-то чёрного скальпа.