«Боже, неужели начинается?!»
Большую сцену в спортзале, предназначенную для выступления педсовета на массовых собраниях, оформили в концертном стиле. Оттуда убрали скамьи и тумбы с микрофонами и вынесли на сцену музыкальные инструменты. Всего выступали три группы. Сначала дуэт третьеклассниц с несколькими попсовыми композициями, потом трое парней из второго «Д», а уж потом – группа Хаято. Парням разрешили исполнить целых пять песен. Это были уже не те песни, что ребята играли на концерте в Йойоги парке, но как всегда выбор Хаято был интересным и качественным. Два кавера на джей-рок, два - на группу «Placebo», творчество которой Тетсу в последнее время очень полюбил и одна песня собственного сочинения, которую мальчик ни разу до этого не слышал. Текст ее, впрочем, был довольно простым, но исполнение – на высоте. Тетсу ужасно боялся, что тоо-сан заметит, с каким благоговением он смотрит на выступающего брата. Да и Юрика-сан время от времени бросала на мальчика подозрительные взгляды.
Хаято был для него богом в тот момент. Когда Тетсу смотрел, как брат носится по сцене в своих драных джинсах и топе в черно-белую полоску, он ощущал неземное блаженство. Он мог видеть мышцы пресса Хаято под обтягивающей тканью, как они сокращались, когда тот исполнял особо мощные части. Аккуратная утренняя укладка растрепалась, и челка то и дело закрывала брату глаза. Он не обращал на это никакого внимания, казалось, кроме песни для него в тот момент ничего не существовало.
И все-таки Хаято не мог удержаться от того, чтобы не кинуть пару пламенных взглядов на Тетсу, и мальчик готов был провалиться под землю от волнения, ему казалось, что все вокруг глядят на него и понимают, что означает такой взгляд.
Тетсу смотрел на брата, не отрываясь. Он совсем забыл о том, что вокруг полно людей. Ему уже было плевать, кто и что подумает. Все, о чем он мог думать, был его брат. Его любимый замечательный брат. Его, только его Хаято.
Это было в сто раз лучше, чем на репетиции! Даже не в сто раз, а в тысячу, в десять тысяч! Тетсу заметил, что остальные школьники смотрели на выступление «Razor Kiss» так же заворожено, как и он, и ликовал от мысли о том, что никто из них не может получить Хаято, потому что его брат принадлежит только ему. И, конечно, все они завидовали сейчас Отохиме, официальному парню Хаято. Но никто не мог и подумать даже, что сам Юкио, наверное, мечтал оказаться на месте Тетсу.
«Он мой! Мой, только мой! И черта с два я его кому отдам!»
Мальчик кинул короткий взгляд на отца. Акимару-сан так же, не отрываясь, смотрел на Хаято. На лице его играли очень противоречивые чувства. Видно было, что тоо-сану очень нравился вокал Хаято, то, как он двигался, с другой стороны – некоторые движения парня были слишком откровенными и сексуальными. Тетсу понимал: вряд ли какой отец будет восхищен эффектной и прямо-таки вопиющей сексуальностью собственного ребенка. А Тетсу не мог отвести глаз от Хаято, от движений его тела; он представлял себе, как эти губы целуют его горячо и страстно, как эти руки стягивают его рубашку, не расстегивая, через голову, как они скользят по разгоряченному телу… Тетсу украдкой положил руку на сердце и ясно ощутил яростные удары изнутри. Хаято… Хаято… Господи боже, он хотел своего брата. Не по-детски, невинно и романтично, нет. Он хотел его жарко, хотел даже грубо. И готов был на все, лишь бы Хаято разделил эту страсть.
Брат допел последнюю строчку, Така в последний раз врезал по струнам. На некоторое время повисла ошеломленная тишина, после чего зал взорвался аплодисментами, не смолкавшими несколько минут.
«Если скажу сейчас что-то, выдам себя, - подумал Тетсу, увидев, как Хаято, спрыгнувший со сцены, бежит к ним. – Лучше пусть тоо-сан все ему скажет».
Брат весь взмок, на коже его блестели капельки пота. Хаято заправил за ухо прилипшую ко лбу прядь волос. Лучезарно улыбаясь, он посмотрел на Тетсу, потом на отца.
- Мы были супер, правда? – спросил он хриплым голосом. – Правда, супер?
- Лучше, чем супер, - все-таки сказал Тетсу, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Потрясно, правда.
- Очень эмоционально, - сказал Кеита. – Почему ты раньше никогда не говорил, что у тебя такой талант?
- Я говорил, что играл в группе в Киото, - напомнил отцу Хаято.
- Ну, я-то предполагал, что это у тебя было так, ради развлечения. Не думал сделать карьеру? Я могу найти знакомых, чтобы…
- Спасибо, папа, я сам все решу, - мягко отказался Хаято. Все еще тяжело дыша, он повернулся к Тетсу. – Тебе, правда, понравилось?
- Думаешь, я стал бы тебе льстить? – ответил мальчик. – Не нарывайся на лишние комплименты, мистер Звездная Болезнь!
После концерта предполагалось выступление конкурсантов. Для жюри поставили столы и сидения в первом ряду прямо перед сценой. Условием конкурса было представить готовую композицию, можно запись из нескольких инструментов. Не обязательно было ее исполнять, но все же конкурсанты сочли нужным самостоятельно продемонстрировать свой талант. У всех пяти участников, кроме Хаято, композиции представляли собой соло одного инструмента. Тетсу был уверен в победе брата. Хаято очень удачно шел под номером пять, это было ему на руку: судьи лучше бы запомнили его выступление. Перед Хаято выступала девушка со скрипкой. Тетсу ее узнал, это была та самая Маи Коичиро, которой он на спор должен был предложить вместе пообедать. По части техники девушка была великолепна, но музыка не производила особого впечатления. Тетсу мысленно вычеркнул Маи из кандидатов на победу. Юкио выступал под вторым номером, а после него еще два незнакомых Тетсу парня: один с флейтой, другой – с гитарой. Когда настала очередь Хаято, весь зал замер, ожидая чего-то невероятного. Тетсу разволновался не на шутку. А вдруг у брата соскользнет палец в самый ответственный момент? А вдруг он тоже разволнуется и что-то не так сыграет? С одной стороны, Хаято было легче, ведь несколько дорожек трэка проигрывались автоматически, однако он выбрал для живого исполнения самую сложную клавишную партию. Ошибиться было очень легко.
И все же это был Хаято. У Тетсу радостно защемило сердце, когда он услышал эти звуки. За несколько часов, зацикленные в плеере, они стали ему настолько родными, что мальчик готов был сейчас расплакаться. Хаято играл с закрытыми глазами. Боже, да сколько же раз он репетировал эту партию?! Тетсу внимательно следил за руками брата, вздымавшимися над клавишами и мягко опускавшимися на них, за мимолетными движениями пальцев, и понимал, что все больше влюбляется в Хаято. Хотя, разве можно было влюбиться еще сильнее? Еще беспросветнее? Еще безнадежней?
Мальчик посмотрел на судей из консерватории. На лицах всех трех было написано восхищение и недоумение. Они наверняка гадали, сочинил ли Хаято эту музыку сам, или позаимствовал партии у разных исполнителей и удачно совместил их. Музыка была слишком прекрасна для того, чтобы ее написал какой-то хулиганистый третьеклассник. Тетсу заметил, как судьи засовещались, отмечая что-то в своих листочках. Они поворачивались, к сидевшим сзади преподавателям, что-то обсуждали с ними, горячо жестикулировали. Особенно яростно размахивал руками Кодзима-сенсей. Тетсу решил, что убьет завуча, если тот найдет способ лишить брата по праву принадлежащей ему победы. А если и не убьет, то найдет способ заставить Кодзиму-сенсея испытать на себе муки ада.
В последний раз опустив руки на клавиши, Хаято, наконец, открыл глаза. Он смотрел на Тетсу и только на него
«Придурок!!! Отвернись!!! Все же видят!!!», - мысленно умолял его братишка, совсем не замечая, что тоже не в силах оторвать взгляда от Хаято.
- Это был Акимару Хаято, - объявила ведущая конкурса, миловидная второклассница с забавными хвостиками, торчавшими в разные стороны, - из третьего «Д» класса со своей композицией «To my lover». Аплодисменты!!!
Зал разразился оглушающими аплодисментами. Еще громче, чем в первый раз. Судьи довольно кивали. Было ясно, что победитель определен. Однако результаты конкурса должны были официально огласить только через день. Тетсу не сомневался: его брат получит стипендию на обучение в Токийской консерватории.
