Мама, насмотревшись на мои стоны, отвела меня почти насильно в травмопункт. К счастью, оставшись в коридоре. Врач равнодушно осмотрел меня, сделал рентген и заявил, что у меня треснуло ребро. Это позволило мне еще задержаться на неделю дома. Ходить было жутко больно, к тому же я хромал, а задница так ныла, что я закусывал подушку, пока не сводило скулы.

Я вздрагивал от каждого звонка в дверь. Сердце замирало и с трудом возвращалось к привычному ритму. Но Кирилл не появлялся.

12 ноября 20… года

Я боялся идти в школу. Меня всего трясло, я давно собрался и сидел в своей комнате, глядя на часы. Говоря себе, что еще минутка, и я пойду. Мама, недовольная, заглянула ко мне:

— Ну, что сидишь? Иди, там тебя уже ждет Киря.

Мои ноги отказывались встать. С огромным трудом, просто ломая себя, я добрел до двери и распахнул ее. Сосед стоял, облокотившись о стену, и жевал зубочистку. Увидев меня, он отлепился от стены и подошел ко мне вплотную. Я задрожал и сжал зубы, но заставить себя посмотреть на него так и не смог. Он коснулся моей руки, и я едва не закричал, но Кирилл всего лишь взял мой рюкзак из моих мокрых ладоней и стал спускаться по лестнице. Пытаясь нормализовать дыхание, я замешкался, но стоило соседу взглянуть на меня исподлобья, я потрусил за ним. Шел с трудом, прихрамывая, натянув воротник куртки по самые уши. У меня было такое чувство, будто все смотрят на меня, все знают о том, что произошло. Я шарахался от громких криков и сигналов машин. Кирилл видел все это, но не торопил меня, он вообще не произнес ни слова. Мы опоздали на первый урок. Сосед подвел меня к классу и даже постучал за меня. Мне ничего не оставалось, как войти, извиниться и, поморщившись, сесть на свое место.

Все слова учителей пролетели мимо меня. Я думал о том, какой я несчастный идиот. Мне было жалко себя, было гадко, было мерзко, было противно, словно меня с головой окунули в дерьмо.

После уроков Кирилл ждал меня в коридоре. Он взял мой рюкзак и пошел к выходу, а я последовал за ним, мельком заметив напряженное лицо Роди. Он как будто хотел ко мне подойти, но потом передумал.

19 ноября 20… года

Всю неделю Кирилл водил меня в школу и обратно. За это время я ни слова от него не услышал. Думая, что, наверное, это даже к лучшему. Впереди два выходных. Я смогу быть дома. В комнату заглянула мама:

— Тебе Киря звонил, просил зайти.

Лицо вспыхнуло от страха. Я обреченно закрыл глаза. Нет, я не пойду, я не могу… Я забился в угол кровати и сжал подушку. Не могу, не могу… Мыслей не было, лишь паника, смешиваемая с необратимостью. Не знаю, сколько я так сидел и раскачивался из стороны в сторону, но мама заглянула еще раз:

— Киря снова звонил. Ты чего сидишь, как истукан?

— Н-ничего. Иду.

Он не успокоится. Я, глядя на маму, представил, как вытянется ее лицо, когда она увидит ту пленку… Я встал и, покачиваясь, дошел до двери в квартиру соседа. Даже не переодеваясь, прямо в домашних тапочках-поросятах. Нажал на звонок, глупо надеясь, что его нет. Но он был. Сразу же открыл мне. Недовольный, мрачный. Пропустил меня в гостиную, указал на кресло, сам плюхнулся в соседнее. Я увидел наполовину пустую бутылку водки, полную пепельницу. Кирилл раньше никогда не позволял себе курить в квартире. Когда мой взгляд скользнул по дивану, меня едва не вывернуло. Я пытался сложить руки на коленях и не мог. Сосед хмуро наблюдал за мной, а затем спросил:

— Выпить хочешь? – и я подскочил от звука его голоса.

— Н-нет.

— Выпьешь, — решил он. Плеснул мне в свою рюмку водки и протянул.

— Я н-не могу пить в-водку, — честно сказал я ему, тут же выругавшись. Ну почему я просто не взял ее? Ну подавился бы, пересилил бы… Сейчас только разозлю его. Кирилл встал, я инстинктивно закрылся руками, готовый к ударам, но он прошел к горке, оставшейся еще с советских времен, полазил в ее недрах и вытащил бутылку красного вина.

— Будешь?

Я кивнул. Хотя это не такая и плохая идея, может спиртное заглушит мой животный страх перед этим ужасным человеком. Он раздобыл бокал, долго возился с пробкой. Я разглядывал знакомый цветастый ковер и еле сдерживался, чтобы не сбежать. Я знал, что даже не успею достигнуть двери, а потом будет лишь больней. Сосед сунул мне в руки бокал и под его тяжелым взглядом я осушил его до дна.

— Раздевайся.

Меня передернуло. Хотя я, конечно, представлял, что этим все и кончится, но надежда умирает последней.

— Не заставляй меня повторять.

Господи, как я его боюсь… Я покорно раздеваюсь, хоть руки и дрожат, но ему похоже нравится моя неторопливость.

— На диван.

Я ложусь на холодное покрывало. Крепко зажмуриваюсь. Через минуту он ложится рядом, целует меня, легко кусает мне кожу, щиплет. Мне страшно пошевелиться. Я так напряжен, что, когда он разводит мне ноги, я едва не кричу, вовремя прикусывая губу. Он надавливает на вход головкой и медленно проникает в меня. У меня перехватывает дыхание. Больно, все равно больно, чертовски больно. Я открываю рот в беззвучном крике, пытаюсь справиться. Он пристально смотрит мне в глаза, ловя каждую промелькнувшую в них эмоцию, начинает двигаться, и я сдавленно стону от непрекращающегося давления. Пожалуйста, пусть это скорей кончится… Я утыкаюсь в сгиб своего локтя, про себя моля о пощаде. Наверное, меня услышали. Кирилл быстро кончил, откатился от меня и закурил.

— Завтра в это же время.

С трудом свожу ноги, встаю, одеваюсь. Внутри пустота. В заднице тянет. По крайней мере, меня не били. Только-только перестало болеть ребро, и сошли синяки. Не верю, что меня так отпустят легко. Крадусь к двери, шмыгаю за нее и тарабаню в собственную дверь, пока испуганная мама не открывает.

19 декабря 20… года

Во что превратилась моя жизнь… Во что превратился я… Жалкая шлюха. Почему в его присутствии я немею и делаю все, что он говорит? Это продолжается уже достаточное время. Месяц. Я, как и в первый раз, дрожу, едва не кричу от его прикосновений, но уже не так больно. Я безумно его боюсь. Когда он злится, то сразу бьет меня. Делает он это искусно, с невероятной прилежностью, а я потом со слезами смотрю на себя в зеркало. Любое слово, любое движение, любой взгляд — да все, что угодно, ему может не понравится. Тогда он трахает меня особенно жестко. Иногда я не могу сидеть днями, но все равно иду к нему, чтобы получить очередную порцию боли.

По выходным он заставляет меня проводить весь день с ним. Ненавижу выходные… Иногда ему достаточно быстрого траха, иногда он трахает меня часами, словно ему заняться больше нечем. Обычно он напивается, становится буквально безумным. А еще он любитель поэкспериментировать. Где мы только это не делали, в каких только позах, согнуть меня понелепее – его любимое занятие…

Мне разрешено пользоваться ванной и туалетом, а так же кухней. И строго-настрого запрещено заходить в его комнату, под угрозой лишения жизни. Мне, собственно, и не надо.