— Что вылупился? – буркнул он. Так, впечатление испорчено. Я уставился в телевизор. – Я ухожу. Меня долго не будет. Ты не встаешь с постели, а лучше, если ты будешь спать. Все ясно?

Я кивнул в сторону. Он вцепился в мое плечо одной рукой, а другой поднял подбородок и заставил посмотреть на себя. Глядя прямо в мои глаза, четко выговаривая слова, он произнес:

— Тебе все понятно? – я быстро кивнул. – Не выходить никуда, лежать, спать.

Мне пришлось снова кивнуть. «Лежать, спать» — так не с собаками ли общаются? Кирилл смерил меня взглядом и, клянусь, я был уверен, что он решает, не привязать ли меня. В итоге что-то перевесило, наверное, все-таки, гуманизм, он вышел в коридор и накинул пальто. Пальто? У него есть пальто? У меня отвисла челюсть. Прекрасно. Хмуро оценив себя в зеркале, он хлопнул входной дверью, и я остался один.

Первые полчаса я честно смотрел телевизор. Затем сходил на кухню и перекусил бутербродом с икрой. Вернулся к телевизору. Сходил в туалет. Взвыл от безысходности и скуки. Снова сходил в туалет, а возвращаясь, я вдруг остановился у двери в комнату Кирилла. Здравый смысл говорил мне, что не стоит даже думать о том, чтобы попасть туда. Но когда мной руководил здравый смысл? Я нажал на дверную ручку и вошел в комнату. Странно, что не было даже замка. По-видимому, Кирилл был настолько уверен в своем влиянии на меня, что и предположить не мог, что я нарушу его приказ.

Комната как комната. Светлые обои, пара шкафов слева, диван справа, компьютер у стены, набор дисков, много дисков. И все. Что он меня сюда не пускал? У него точно не все в порядке с головой. Я не рискнул включить комп, наверняка там был пароль, послонялся туда-сюда. Открыл первый шкаф. Ничего интересного. Одежда. Джинсы, спортивные костюмы, толстовки. Все неярких цветов, преобладает темная гамма. Я закрыл шкаф и открыл следующий. Тут я замер от охватившего меня шока. Сердце бешено забилось. Лучше бы я увидел орудия пыток или что еще похуже. Но этого я не ожидал. Шкаф был полым внутри, полок не было. Все пространство было заклеено моими фотографиями. Их было столько… Вот я сижу на уроке, склонив голову, даже не помню этот день. Вот я в бассейне, вот мы на пикнике с родителями… Кирилла там точно не было, а фото отличного качества. Вот я на школьной трибуне болею за местную команду по баскетболу. Растрепанный, что-то кричащий. Когда он успел? Тут почти вся моя жизнь. Я стал рыться в глубинах шкафа и находил более старые фотографии, трех-пятилетней давности. Было также несколько фото с пятого класса. Это как раз когда родителям дали квартиру здесь, мы переехали, и я пошел в новую школу. На мне глупый синий свитер и ужасная прическа. Как они у него оказались? Мы фотографировались для школьного альбома. Я попятился назад и натолкнулся на стену. Руки дрожали, и фотографии веером разлетелись по полу. Он сумасшедший… Он маньяк… Вот же повезло мне… Он как фанатик. Собирает все мои фото, знает все мои оценки. Меня затошнило. Стало реально страшно. Я мало знал о психических расстройствах, но не сомневался, что Кирилл болен. Смотреть на сотни моих фото было ужасно неприятно. Как будто моя жизнь больше не принадлежала мне. Я закусил губу. Кирилл давно хотел меня. Мне никогда бы и в голову не пришло это… Такой неразговорчивый, опекающий старший брат… Я хмыкнул. Ага, старший брат, который тебя трахает. Кошмар… Кто знает, что в голове у этого ненормального? Нет, я больше не могу с ним оставаться. Может он хочет меня убить, расчленить и закопать. Сорвавшись с места, я кинулся в свою квартиру. Там быстро переоделся, взял все деньги, которые мне оставили родители и кубарем скатился по лестнице на улицу. Мне нельзя находиться рядом с Кириллом. Он опасен. Я бежал и лихорадочно думал, что же делать. В милицию обращаться бесполезно. Он общается с бандитами, меня только передадут ему в руки. Одноклассники и кое-какие друзья, конечно, приютили бы меня в канун Нового года, но я догадывался, что он первоначально займется ими. Нет, так рисковать нельзя. Я запрыгнул в маршрутку, даже не глядя на номер. Мне плевать куда, нужно было просто уехать. Меня трясло, почему-то хотелось плакать, но я сдерживался. Нужно рассуждать трезво, абстрагироваться от эмоций. Что мне делать? Уехать из города? Но как? Моих денег надолго не хватит, я просто не выживу. Мамочки… Стоп. Мама и папа, они наверняка помогут! Осталось продержаться еще неделю. Они меня защитят. Папа вроде когда-то упоминал своего друга в прокуратуре. От сердца отлегло. Только что делать сейчас? Я откинулся на сиденье. Мой взгляд упал на объявление, наклеено криво на потолок маршрутки. Нет, ну какому идиоту могла прийти такая редкостная идея – клеить рекламу на потолок? Люди часто смотрят туда, особенно в маршрутке. Но я посмотрел и прочитал: «Встреча Нового года, только с нами весело и хорошо! Наши цены не кусаются». Адрес был ниже. Далеко, на другом берегу реки, в другом районе, где одни только базы отдыха и знаменитый рыболовный причал. Отлично. Замечательная идея.

Сделав несколько пересадок, я доехал до места. База отдыха «Светлячок». Название уже пугало. Покоцаная вывеска тоже. Только деваться было некуда. Я смело прошел по указателям до «Администрации». Это был небольшой деревянный домик, правда, с евро окнами. За большим столом, вместо стойки сидела пухленькая женщина. Она уже начала праздновать. Перед ней была бутылка шампанского и колбасная нарезка. При моем появлении она подскочила, а потом села, недовольная, обратно. Стоило мне сказать, что я хочу номер и на лице женщины расцвела улыбка:

— Конечно-конечно. Вы один?

А не видно?

— Да, я один.

— Очень удачно, у нас как раз есть свободные одиночные номера. Стоит полторы тысячи в сутки.

Я быстро прикинул. Мне хватит на пять дней денег.

— Нет ничего подешевле?

Женщина надулась и вздохнула:

— Мальчик, у тебя вообще деньги есть?

— Есть, тетенька, — она немного покраснела.

— Номера остались только по полторы штуки. Бери, если надо.

Скрепя сердце, я оплатил три дня. Отдохну, приду в себя, дальше решим. Женщина так долго просматривала деньги на свет, будто всерьез могла отличить подделку. Паспорт с меня никто не спросил, что только порадовало меня. Она выдала мне ключи с пластиковым номерком, объяснила, как пройти (в ее «налево» и «направо» я сразу запутался), и сообщила, что сегодня в ресторане в честь праздника бесплатный банкет. Никуда идти я не собирался, но решил быть вежливым и пожелал женщине счастливого Нового года.

Поплутав немного по заснеженной территории (убирать тут никто и не думал), я нашел свой номер. Он был также в деревянном домике, только без евро-окон. Убранство было на грани фантастики – кровать и стул. Круто. Одно хорошо, хоть тепло было, я уже чувствовал, как меня начало немного морозить. Скинув только куртку и ботинки, я забрался под одеяло, и меня вырубило.

1 января 20… года

Разбудил меня звук взрыва. Я очумело подскочил на кровати. Из окна были видны вспышки. Испугавшись, даже не одевшись, прямо босой я выскочил на улицу и засмеялся. Все небо было усеяно разноцветными разводами взрывающихся салютов. Вокруг кричали, бегали и поздравляли друг друга люди. Я даже удивился их количеству. Надо же, я думал, один буду, а тут полная база отдыха. Ко мне подлетело несколько человек, засунуло в руки пластиковый стаканчик с шампанским, обняли и расцеловали. Невольно, я улыбнулся. Жизнь больше не казалась черной полосой. Насмотревшись салюта, я прибился к какой-то компании и пошел с ними в ресторан. Меня усадили за стол, подвинули салаты и жареную курицу, не забывали подливать шампанского. Через час я захмелел, спел несколько песен со своей новой компанией, натанцевался. Еще через какое-то время мне стало жарко, я прямо в футболке выбежал на улицу. Голова кружилась, пришлось прислониться к стене, и вдруг через распахнутое настежь окно я услышал знакомый голос. Меня затрясло, во рту мгновенно пересохло, и я упал в снег, словно прячась. Что он тут делает?! Как такое может быть?! Но факт оставался фактом – Кирилл сидел через стенку от меня, в том же ресторане, на той же базе. Я прислушался и с удивлением понял, что сосед пьян. Очень пьян. Он себя не контролировал, кричал что-то, его язык заплетался, он терял нить разговора, отходил от темы, стучал по столу так, что все дрожало. Я замер, дрожа уже от холода – футболка промокла, а на улице было минус десять. На это было плевать. Я не мог уйти. Кирилл говорил обо мне. С каждым его словом мои глаза становились все шире, и я едва мог дышать: