- Привет, - вдруг улыбнулся Мустафа. Его чёрные глаза блестели. – Ты хорош. Споёшь?

Я пожал плечами – почему бы и нет?

- Гитару, - требую.

- Влад, - произносит кавказец, обращаясь к своему спутнику, не сводя с меня взгляда.

Влад с большой охотой поднимает взгляд на парня, застывшего у стены, и желаемое через полминуты у меня в руках. Неспешно перебирая струны, я начинаю едва слышно, воскрешая перед глазами картинки моего прошлого, тогда, когда мне было очень плохо, и когда я хотел сдохнуть:

Последние гвозди вбиваются в гроб,

Еще один миг и я уже мертв.

В мой мир перекрыт стальной кислород,

Я загнал себя сам в водоворот.

Моя кровь испаряется к небу,

Собирая на запах стаи ворон.

Кружатся над горкой червивых камней

Смерть, ангел и черный змей.

А под ними, терзаясь, устала душа

Надрывно стонать и умирать.

Стрелка жизни замедлила ход,

Для нее циферблат - замкнутый гнет,

Пауков ядовитых любовных путы

Душат за сердце нитями люто.

Серые стены гроба из железа

Давят на легкие невыносимо.

Смерть на пороге, в склепе моем

Задумчивым шагом ступает на пол.

Свою страшную песню ангел пропел

И на карниз беспомощно сел.

И с каждой секундой жизнь покидает меня,

Тело мое теперь погибает.

Золота прах сыпется в бездну,

Мгновение длится - сейчас же я исчезну...

Когда я заканчиваю, повисает тишина. Мустафа поворачивается к своему Владу:

- Что думаешь?

И этот Влад, глядя мне прямо в глаза, произносит:

- Стихи – говно. Исполнение – уровень школьного кружка.

Секунду я сижу оглушённый. Мне почему-то казалось, что сейчас он улыбнётся и скажет, что пошутил и что ничего более охуенного в своей жизни не слышал. Но этот мудила-Влад всё ещё смотрит на меня с нескрываемой издёвкой и наслаждается моим ошарашенным видом.

Неожиданно Мустафа разражается смехом. Я отшвыриваю гитару и несусь к выходу. Да пошли они! Кто эти клоуны такие? Справлюсь и без них. Сволочи! Глумливые твари! Руки дрожат от злости и обиды, но прикурить удаётся с первого раза. За мной вылетает Лан и Кирилл. Последний поникший:

- Дим, ну что ты? Это твой шанс.

- Знаешь что, Кирилл Олегович? – ору. Я всегда так обращаюсь к нему, когда бешусь. Подчёркиваю, что он типа немного взрослее, что, наверное, должно означать, что он серьёзней... - А не пойти бы тебе?

- Дим, ну…

- Что ну?! Ты три года занимаешься мной и что? Нам едва хватает денег, чтобы заплатить за аренду студии! Хуёвый ты продюсер!

- Дим…

- Что, «Дим»? – передразниваю я. – Я Дима с рождения, если что!

- Заткнись, Морти, и истерику прекрати, - ледяным тоном цедит Лан.

Я реально затыкаюсь. От шока. Мой помощник на меня голос повысил?

- Кирилл Олегович, - Лан смотрит, не мигая, на моего друга. – Он прав. Ты не продюсер, ты говно. Так что, давай, до свидания.

Кирилл стоит с открытым ртом. Как и я. Что, блять, с Ланом произошло? Это же Лан, мой верный и надёжный помощник, который вытаскивал меня из ментуры, который находил мне самые тёмные бары нашей страны, когда так хотелось напиться.

Тихий смешок, и я невольно поворачиваю голову. В дверях стоит этот мерзкий Влад и наслаждается представлением. Как же мне хочется его ударить… И я почти кидаюсь к нему, но Лан хватает меня за руку:

- Дима, успокойся и пошли. Они готовы подписать контракт.

- Что?

- Шевелись, - кривится Влад и открывает передо мной дверь.

Лан вталкивает меня в помещение, но когда я ровняюсь с Владом, то различаю брошенное специально для меня: «Истеричка». Но будущее уже манит. Счастливое, богатое и сытое будущее в виде широко улыбающегося Мустафы. Он приобнимает меня, радостно смеётся, пододвигает ко мне кипу бумаг, которую нужно подписать, рассказывает взахлёб о новом клипе. Стараюсь не замечать стальной и всё ещё обидно-насмешливый взгляд Влада. Как может человек, которого ты видел десять минут в жизни, так бесить?

- Подписывай, - Влад кладёт рядом со мной ручку.

Поднимаю глаза на Лана:

- Ты читал?

Я, хоть и полный кретин, но знаю, что подписывать нельзя, не читая.

- Конечно, всё в норме.

И через три секунды моя размашистая роспись украшает контракт. Всё. Новая эра.

Отрезок №3. Воспоминания с полки

У эгоистов есть одна хорошая черта: они не обсуждают других людей.

Неделю ничего не происходило. Моё турне отменили. Кирилл звонил пару раз, но я не отвечал. Чувствовал себя паршиво, кажется, даже испытывал вину перед ним. Всё-таки вместе мы прошли через многое. Он первый разглядел в моём невесёлом бренчании что-то. Он первый поверил в меня. Он вложил в меня свои деньги - те, что копил пару лет на тачку. Купил мне гитару, договорился с клубами, где я выступал первое время… Приходилось платить им. Мне, теперь относительно знаменитому певцу, приходилось платить самому, чтобы меня слушали. Тогда я много экспериментировал с имиджем, с антуражем. Иногда были дни, что нам не хватало на еду. Пару раз мы ночевали на вокзале: я в обнимку со своей гитарой, Кирилл в обнимку со своей коллекцией пластинок. Но постепенно жизнь стала налаживаться, меня стали приглашать выступать в разные клубы, платить больше, значительно больше. Потом мы уже не могли справляться со всем сами, тогда появился Руслан, или Лан, как он сам просил его называть. А дальше понеслось…

Зря или не зря я так с Кириллом, но это он обещал моему брату заботиться обо мне, а не наоборот. Вот, считай, отзаботился. Всё, что мне остаётся, спрятать эти воспоминания на дальнюю полку.

На душе всё равно было как-то погано, поэтому я решил спуститься в супермаркет за углом и купить выпить. Для этого пришлось нацепить шапочку, напялить солнечные очки и нормальную куртку, а не любимый кожаный плащ. Холодильник был пустой, так что я долго изучал витрину с представленными пиццами, минут через десять выбрав с грибами и беконом. Наверное, проще было бы заказать, но и так сойдёт. В отделе со спиртным я задержался меньше. Мои пристрастия сводились к водке и пиву. Пиво не катило, а вот водка пойдёт. Или её сестра-текила. Отлично. У кассы я, естественно, заметил журнал. На всю обложку широко улыбался Мустафа, и рядом была моя маленькая фотография. Надо же, как быстро разносятся вести. Я взял журнал и пока шёл до дома, жадно читал статью. Уже в лифте я глотнул текилы прямо из горла. Круть. Значит, я – «многообещающая звёздочка, косящая под Мерлина Мэнсона»? Интересно. Тот, что писал эту статью, вообще хоть видел Мэнсона? Был приведён мой не самый лучший стих, и критики к нему, буквально к каждой строчке по полстраницы. И не жалко же им было своего времени?.. И про Кирилла тут сказали. Что с «бездарным подобием продюсера покончено».