И вот тогда на Земле возник заговор интеллектуалов. Тех, кто во все времена по уму и развитию намного опережал окружающую толпу, но вынужден был довольствоваться ролью прислуги у малограмотных, обуреваемых страстями вождей, — и это еще в лучшем случае. В худшем их просто травили и уничтожали. Джордано Бруно, в честь которого мы назвали вашу звезду, сожгли на костре за его идеи, и таких примеров в земной истории великое множество… Интеллектуалы никогда не рвались к власти, все, чего они хотели, — это спокойно заниматься наукой и творчеством. Но вот наконец им окончательно стало ясно, что больше все это выносить нельзя, что толпа, если и дальше терпеть ее власть, неминуемо погубит цивилизацию. Собственно, первая попытка заговора интеллектуалов была предпринята сразу после Второй мировой войны. Тогда мировое противостояние олицетворяли две сверхдержавы, еще недавно бывшие союзниками против общего врага; обе они провозглашали себя борцами за свободу, хотя одна из них была самой чудовищной тиранией в истории, да и вторая, хотя и выглядела поприличней на фоне первой, тоже была отнюдь не безупречна. Так вот эта вторая первой изобрела ядерное оружие и применила его в конце Второй мировой. И часть ее ученых решила передать секреты этого оружия своим коллегам из первой сверхдержавы, чтобы восстановить равновесие и предотвратить ядерный конфликт. Это, конечно, был очень наивный замысел кабинетных ученых, не понимавших, что они вручают секрет самого смертоносного в те годы оружия не своим собратьям-интеллектуалам, а их хозяину, самому страшному тирану на Земле… Но тем не менее войны тогда удалось избежать, хотя в остальном все осталось по-старому. Новый заговор интеллектуалов был куда масштабнее и ставил перед собой куда более глобальные цели. Основная идея состояла в том, что тупая косная масса, из которой состояло большинство человечества, представляет собой эволюционный тупик, и надо предоставить эту массу ее судьбе, исключив, однако, всякое ее дальнейшее влияние на судьбы цивилизации. Развитие же цивилизации и вида, который с помощью науки выйдет на новую, постчеловеческую ступень, должна продолжить интеллектуальная элита. Ядром заговора была группа ученых из разных блоков — благодаря развитию информационных технологий власти уже не могли исключить их связь друг с другом, как в прошлые времена. Ее сначала в шутку, а потом и всерьез стали называть «дарвиновским комитетом». Тебе уже рассказывали о Чарльзе Дарвине?

— Это ваш корабль.

— Нет, я имею в виду человека, в честь которого он назван. Это один из величайших наших ученых, создатель эволюционной теории, объяснившей, как в результате развития возникают новые виды и вымирают вытесненные ими, менее совершенные старые. В свое время церковники были просто в ярости, когда он обосновал, что человек — не творение божье, а результат долгой эволюции, начавшейся с простейших организмов… Впрочем, Дарвин жил и умер задолго до появления комитета его имени. Так вот, благодаря инфотехнологиям в заговор было вовлечено множество интеллектуалов со всего мира. В том числе и те, кто, по требованию своих правительств, работал над супероружием для новой войны. В отличие от ядерного, уничтожающего все вокруг на многие мили и многие годы вперед, оно должно было быть весьма избирательным. Поражать живую силу противника, выводить из строя военную автоматику, но не наносить ущерба ни экологии, ни материальным богатствам, которые должны были нетронутыми достаться победителям. Этим оружием должны были стать наномашины. Тебе говорили, что это такое?

— Да, такие маленькие машинки, что могут свободно жить в теле, и их даже не чувствуешь.

— Маленькие — это не то слово. Их размеры исчисляются в миллиардных долях локтя. С помощью наномашин можно манипулировать молекулами и даже отдельными атомами. Развитые нанотехнологии — это фактически полная власть над материей. Потому что, переставляя молекулы и атомы, можно из любого вещества, из любого мусора изготовить практически что угодно. Работа одной крохотной наномашины не видна, но их можно легко производить в огромных количествах. Я знаю, Раджив катал тебя на флаере; ты обратила внимание, что там нет ни болтов, ни швов, ни заклепок?

— Точно! — воскликнула я, понимая теперь, что именно удивило меня, когда я впервые осматривала флаер. — Он словно высечен или выплавлен из единого куска, а не собран из деталей.

— Не высечен и не выплавлен, а выращен. Или, если угодно, собран, но не из деталей, а из атомов и молекул. Разъемные соединения оставлены только там, где они нужны для легкости ремонта или модификации. Но дело, конечно, не только во флаерах… Нанотехнологии — это полное изобилие! Это возможность получать что угодно — пищу, одежду, дома, технику, топливо — в прямом смысле из грязи под ногами и дармовой солнечной энергии! А это значит — больше не нужны гигантские промышленные предприятия, где на конвейерах клепают товары сразу для целых стран; не нужны рудники и другие заводы, снабжающие эти предприятия сырьем; не нужны и фабрики, производящие станки для этих предприятий; не нужна сеть магазинов, через которую распространяются произведенные в одном месте товары; не нужна банковская система, через которую финансируются предприятия и магазины; не нужны деньги как таковые! А значит, по сути, не нужны и правительства с их функциями учета, контроля и распределения! Остаются, конечно, такие функции, как образование, здравоохранение, борьба со стихийными бедствиями, но в обществе, где решены проблемы бедности и дефицита, с этим вполне могут справиться местные власти, при необходимости — запросить и получить помощь от соседей. И для этого не нужно заводить целую ораву бюрократов всех уровней! Ну и как ты думаешь, могли люди такое допустить? Утрату власти, исчезновение денег, разрушение социальных пирамид? Да ни за что на свете! Вот почему в нанотехнологиях они видели исключительно оружие, способное проникнуть сквозь любую защиту и в буквальном смысле разложить врага на атомы, причем без всякого атомного взрыва. Строго говоря, интеллектуалы, со своей стороны, тоже не могли допустить, чтобы наноизобилие попало в руки косной массы. Потому что человек, даже при решении его материальных проблем, в массе своей остался бы неразвитой, сексуально озабоченной, иррационально злобной и жестокой скотиной. Если дать ему в руки наномогущество — страшно представить, для каких мерзостей и извращений он бы его употребил… В нашей истории борьба с развратом шла без больших успехов, и всякий раз, когда ранее осуждаемые формы разврата разрешали, эти формы быстро приедались и начиналось распространение новых, все более изощренных и извращенных, связанных с пытками, убийствами, насилием над детьми и тому подобным. Может быть, есть вещи и пострашнее похоти, но воистину нет ничего отвратительнее!