Гантруский приказчик, похоже, так давно не видел цивилизованного лица — не считая осточертевших ему за полярную ночь немногочисленных коллег, — что забыл о своей мужской и кастовой спеси и принял меня на редкость радушно. Его, конечно, интересовало, какая злосчастная судьба забросила меня в эти ужасные края. Не вдаваясь в подробности, я сказала, что была пленницей хардаргов, чем, конечно, усилила расположение приказчика — понятно, как гантрусы относятся к «этим южным бандитам», — бежала, чуть не погибла, блуждая в снежной пустыне, но была подобрана воцумаки. Он явно жаждал подробностей уже хотя бы потому, что и по внешности, и по речи распознавал во мне иностранку, но я уже перешла в контрнаступление, обрушив на него собственные вопросы. Первый же его ответ поверг меня в уныние: навигация вряд ли откроется раньше чем через два месяца. Теоретически пройти по морю, огибая айсберги и ледяные поля, можно будет и раньше, но ни одна из трех компаний, представленных здесь, не станет рисковать. Во всяком случае, не Зуги, которым он служит. Фахи, правда, известны своей склонностью к авантюрным экспедициям, но и Фахи посылают корабли лишь тогда, когда рассчитывают сорвать солидный куш, а в этой дыре раннее прибытие не сулит никаких нежданных прибылей. Торговля с туземцами все равно идет всю зиму, и запас товара, предназначенного на обмен, еще достаточен. Никаких сухопутных дорог на север, естественно, не было.

Зато вторая новость оказалась гораздо лучше. Я спросила его, слышал ли он что-нибудь о звездных пришельцах, и получила не только утвердительный ответ, но и наконец-то название острова, на котором они высадились! Зуграх! Никогда не слышала такого названия. Должно быть, это небольшой островок. Я спросила, там ли еще пришельцы.

— Не знаю, — пожал плечами приказчик, — в эту дыру новости не доходят. Полгода назад были там.

Похоже, его эта тема не очень занимала, как и многих других аньйо, но на сей раз, по крайней мере, выяснить причину было легко: оказывается, гантрусы пытались торговать с пришельцами, но не преуспели. Те, правда, с большим интересом осматривали предлагаемые им товары, но ничего не приобретали и тем более не продавали. Ни один предмет из чужого мира так и не побывал в руках аньйо.

Самих пришельцев мой собеседник не видел и даже не говорил с теми, кто видел их вблизи; но, по его словам, лица у них были «почти как у нас с тобой, только темнее», а все остальное скрывал комбинезон. Что ж, вполне возможно, что комбинезон скрывал и крылья; общаясь с гантрусами, даже и пришельцам разумно было их прятать.

Я поинтересовалась, где я могу поселиться, и гантрус сообщил, что в это время года в доме хватает свободных комнат, которые заполняются лишь в короткую пору активной летней навигации. Разумеется, он не был бы гантрусом, если бы тут же не поинтересовался моей платежеспособностью. Я задрала рукав шубы и показала один из серебряных браслетов, с грустью подумав об отобранных у меня на «Королеве морей» векселях. Эта мысль напомнила мне и об утраченном тогда же шифрованном письме; почему-то это воспоминание показалось важным.

С чего вдруг — оно было адресовано к Акх, а я в тысячах миль оттуда… Но как звали адресата? Хаф-Ца-Бад? Фар-Ца-Гах? Фах-Ца-Гар — вот как его звали. Купец Фах-Ца-Гар. А одна из компаний — совладельцев фактории принадлежит Фахам.

— Фах-Ца-Гар — это один из владельцев компании Фахов? — спросила я.

— Это глава компании, — ответил удивленный приказчик, для которого, разумеется, мой вопрос был полной неожиданностью.

— Где я могу найти их представителя?

— В доме напротив, — скривился гантрус, явно не симпатизировавший коллеге-конкуренту. — Только он, скорее всего, уже пьян.

— Разве гантрусам можно пить? — притворно изумилась я.

— А разве гантрусам можно жить за Полярным кругом? — страдальчески ответил мой собеседник, на сей раз проявив солидарность с товарищем по несчастью. Действительно, уж если я, рожденная в умеренных широтах, терпеть не могу зиму, то как должна чувствовать себя здесь эта субтропическая нация?..

Невзирая на предупреждение, я направилась через двор в дом компании Фахов — не подозревая, что моя жизнь висит на волоске.

Я потянула на себя тяжелую дверь и тут же услышала отрывистый стук, сопровождающийся коротким вибрирующим звуком. В шоке я уставилась на тяжелый нож, дрожавший в полуоткрытой двери в том самом месте, где мгновение спустя должна была появиться моя голова. Судя по выщербинам рядом, нож кидали в дверь уже не раз. Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем я перевела взгляд на того, кто встретил меня так негостеприимно.

Неопрятного вида гантрус полусидел-полулежал за столом, уронив голову на левую руку. Увидев, что едва не убил меня, он что-то пробормотал — кажется, помянул нечистых духов. Похоже, его коллега верно угадал его состояние. Тем не менее отступать я не собиралась и потребовала представителя компании Фахов.

— Ну, я, — пробормотал он. — Я вроде чуть тебя не зашиб… Сож-жалею… Все покупки завтра, контора закрыта…

— У меня срочное сообщение для главы компании Фах-Ца-Гара.

— Какое еще сообщение?..

— Сообщение от Ра-Дада, брата его.

— Какого еще брата?..

Мне не сразу удалось втолковать ему, что от него хотят. Наверное, даже и трезвый переварил бы такое не сразу: в захолустную факторию на дальнем юге заявляется неведомо откуда девчонка-чужестранка и заявляет, что у нее сообщение для главы компании! Да еще от его брата! Впрочем, гантруское «циб» иногда означает и коллегу, и единоверца… Но когда гантрус наконец понял что к чему, он протрезвел удивительно быстро. Предварительно, правда, выбравшись на улицу и окунувшись головой в сугроб.

— Я пошлю дабу, — сказал он.

Гантрусы используют этих птиц в качестве почтовых; я, правда, не знала, что дабы могут жить и так далеко к югу… но надеялась.

Естественно, я отказалась изложить текст сообщения, сославшись на его секретность; я лишь продиктовала бывший на конверте адрес, который помнила слово в слово.

Я догадывалась, что уже по этому адресу, невинно выглядевшему для непосвященных, получатель каким-то образом мог понять, что перед ним не простое письмо. Иначе к чему невидимые чернила?