Стоя за спиной у Кеши, Семен Семеныч попробовал все-таки вступиться:

— Слушай, а может, ей что-нибудь надо?..

Слегка повернув голову, Кеша процедил сквозь зубы:

— Я тебе потом скажу, чего ей надо!

— Ну, смотри...

Перестав обращать внимание на Семен Семеныча, Ке­ша обратился к раздосадованной женщине с пламенной речью:

— Знаете, фрау-мисс-сеньора... Должен вас огорчить. На этот раз у вас ничего не выйдет!

— Ай! — не сдавалась женщина.

Наконец, Кеша выдал ей последний, но самый желез­ный аргумент, который, как ему казалось, был убедитель­ным для человека, говорящего на любом языке:

— Руссо туристо!

— А-а-а...

— Облико морале, ферштейн?

И, не медля больше ни секунды, Кеша снова схватил за рукав Семен Семеныча и поволок его за собой, оставляя стоять посреди улицы обескураженную женщину.

Так ничего и не понявший Горбунков, почти насиль­ственно уводимый Кешей, напоследок еще раз оглянулся и спросил:

— А что ей надо?..

— Пошли, пошли, растяпа. Уноси ноги, пока не поздно. У нас уже экскурсия заканчивается, пока ты тут...

...И в ту же секунду вслед им посыпался поток отбор­нейшей турецкой брани. Но о том, что она отборнейшая, можно было догадаться лишь по интонациям, которыми женщина обильно окрашивала свою непонятную для рус­ского уха речь.

* * *

Как потом выяснилось, на разборки с похитительницей Семен Семеныча ушло довольно много времени, и от неми­нуемого скандала их спасло только то, что по окончании экскурсии туристы забросали профессора вопросами, прав­да, не относящимися к истории древнего города Стамбула и Востока вообще. Хотя Людмила Петровна заметно

нер­вничала, она сдержалась при появлении пропавших было Кеши и Горбункова, оставив для них на потом соответству­ющую проработку. Все, что она себе позволила, это

искрометный взгляд в их сторону. И почти сразу же после этого, повернувшись лицом к профессору, она одарила его очаро­вательнейшей из улыбок:

— Рарзешите поблагодарить вас, Константин Евгень­евич, за вашу интересную, очень интересную экскурсию. Я надеюсь, что все, кто в ней участвовал, все члены нашей группы почерпнули из нее много нового и полезного. Спасибо вам большое!

Седовласый профессор учтиво поцеловал ей руку и сра­зу же поспешил откланяться. Все остальные дружно за­аплодировали. А Кеша в очередной раз незаметно глянул на часы, после чего начал медленно ретироваться и делал это так, чтобы Семен Семеныч ничего не заметил.

Людмила Петровна достала из сумочки сигарету, при­курила и взошла, как на трибуну, на огромный валун, возвышавшийся у стены старинной мечети:

— Товарищи, внимание! На этом обязательная часть нашей программы во время пребывания в Стамбуле закан­чивается. Сейчас у вас будет час свободного времени, в течение которого вы можете погулять по городу, только, пожалуйста, далеко не расходитесь. И учтите: ровно в сем­надцать ноль-ноль вы все до единого должны быть на теплоходе. Только без опозданий! Всем понятно?

— Понятно,— протянул кто-то.— А где воды-то на­питься?

— Я думаю, у каждого из вас должно хватить сме­калки, чтобы решить эту проблему. К сожалению, на этот раз мы не смогли обменять вам деньги. Вы знали об этом, и нужно было позаботиться о себе заранее. Да, и хочу вас обрадовать: сегодня на ужин будет апельсиновый сок.

Казалось, слышно было, как люди, измученные жаждой, дружно сглотнули слюну. Но никто больше не проронил ни слова.

Людмила Петровна, поддерживаемая чьей-то услужли­вой рукой, спрыгнула с камня. Семен Семеныч обернулся туда, где всего несколько секунд назад стоял Кеша. Но того и след простыл.

— Кеша! — сложив рупором руки, крикнул Горбун­ков.— Кеша!

Не дождавшись ответа, он озирнулся по сторонам, слов­но соображая, в каком направлении мог удалиться его товарищ. Расслышав знакомое цоканье металлических на­боек, которыми были подбиты Кешины туфли, он бросился вдогонку.

Семен Семеныч настиг Кешу в тот момент, когда тот уже готов был скрыться за выходом из лабиринта, окру­жавшего мечеть.

Поняв, что побег не удался, Кеша остановился как вкопанный на последней ступеньке старинной лестницы.

— Ну куда же ты? — жалобно спросил Семен Семе­ныч.— А я? Почему ты меня оставил?

Не оборачиваясь, Кеша спокойно сказал:

— Ты же видишь, я жду.

Пришлось потратить еще десять драгоценных минут на то, чтобы позировать Горбункову на фоне древних кру­жевных изразцов и любоваться вместе с ним панорамой города, открывавшейся с холма. Вдруг Кеша неожиданно разглядел то, что искал. Там, внизу, на одном из домов узенькой улочки красовалась нарисованная яркими латин­скими буквами надпись: «АПТЕКА». Строго под ней верти­кально висела точно такая же надпись, но уже на турецком.

Нужно было срочно сматываться. Но как? Горбунков ходил за ним как приклеенный, не отступая ни на шаг и по-детски восхищаясь всем, что видел вокруг.. Кеша не уставал мысленно чертыхаться. В его душе все клокотало от бешенства и бессилия избавиться от этого придуркова­того Горбункова.

Наконец, они спустились вниз. Прослонявшись еще какое-то время среди двухэтажных домов, сложенных из камня, они забрели в один из узких переулков, в котором не встретили ни одного прохожего. Выждав момент, когда Семен Семеныч в очередной раз вскинул к лицу фотоаппа­рат и примерился, чтобы сделать очередной снимок, Кеша мгновенно проделал два стремительных прыжка в сторону и нырнул в узкий темный проем между домами, сразу же бросившись наутек. Выбежав через несколько секунд на соседнюю улицу, он на всякий случай оглянулся и, не обнаружив на этот раз преследования Семена Семеныча, двинулся дальше быстрым шагом, на ходу довольно потирая руки. Ему казалось, он четко представляет направле­ние, которому нужно следовать.

Увлеченный фотосъемкой, Семен Семеныч не заметил исчезновения товарища. Не слышал он и того, как из прое­ма, в котором только что испарился Кеша, выбежал, цокая копытами, толстый ишак и остановился за его спиной, словно чего-то ожидая.

По-видимому, желая испробовать на вкус горбунковский пиджак, ишак задрал голову и ле­гонько ткнулся мордой в спину незадачливого туриста. Сделав очередной щелчок, Семен Семеныч довольно улыб­нулся.

— Ты знаешь...— начал он.

В тот же момент от неожиданности и испуга он громко икнул. Ишак, решив, что с ним говорят на его родном языке, ответил тем же. Отскочив назад, Горбунков зачем-то резко подпрыгнул и одновременно взмахнул руками, словно хотел взлететь.

— Кеша! — позвал он.

Но никакого Кеши рядом с ним не было и в помине. Не было его также ни в одном из концов узкой короткой улоч­ки. Зато в этот момент с Семен Семенычем поравнялась высокая статная женщина, с ног до головы облаченная в белые развевающиеся одежды. По инерции он кинулся было к ней, по-видимому, желая расспросить, не видела ли она Кешу, но та в ужасе отшатнулась от него и прибавила шагу. Постояв еще несколько минут посреди улицы, он понуро пошел прочь.

— Кеша! Где ты подевался? Кеша!

Семен Семеныч метался вдоль улицы, осторожно загля­дывая во все двери и подворотни, не решаясь никуда свер­нуть, чтобы окончательно не запутаться в сложных лаби­ринтах.

Наконец, он понял, что ему предстоит теперь выбирать­ся отсюда самому. И он побрел наугад в направлении, противоположном тому, куда исчез Кеша.

* * *

С минуты на минуту контрабандисты ожидали появле­ния агента из далекой России. Все было тщательно проду­мано и подготовлено, бриллианты и другие драгоценности лежали в ожидании переправки через Черное море.

Но шло время, а агента все не было. С момента его предполагаемого прихода Бурулисто, хозяин аптеки, не­молодой одутловатый блондин со следами былой привлека­тельности на лице неустанно дежурил на улице у самого входа, пристально вглядываясь в каждого прохожего. Он также тщательно следил за тем, чтобы никто из местных жителей, проходя мимо аптеки, не наступил случайно на арбузную корку, лежавшую посредине улицы. Он сам под­бросил ее туда пару часов назад. Она должна была являться одним из условных знаков и необходимым атрибутом в ритуале встречи и опознания агента.