Конечно же, Семен Семеныч, окрыленный удачей, не мог видеть всех Кешиных манипуляций, проделываемых за его спиной, тем более, что время от времени тот подскаки­вал к нему сбоку, словно стараясь поддержать, и повторяя все движения Горбункова.

Наконец, ему показалось, что пора. Закинув удочку в очередной раз, Семен Семеныч присел на корточки и пристально уставился на поплавок. Это была очередная короткая пауза, когда он почти не двигался.

Словно заправский игрок в гольф, Кеша далеко занес над своей головой кочергу, развернувшись назад всем корпусом. Удар был бы неминуем и точен, если бы, повер­нувшись лицом к Семен Семенычу, Кеша не увидел, что тот с удивлением на него смотрит.

Находчивый Кеша на этот раз не оплошал. Резко за­медлив движение, он закинул кочергу под лопатку и, не отрывая взгляда от Горбункова, с улыбкой почесал себе спину загнутым концом. Желая помочь другу, Семен Семеныч, придерживая левой рукой удочку, протянул в сторону правую и тоже почесал у Кеши под лопаткой.

Кеша долго не решался повторить попытку. Он припля­сывал вокруг Горбункова, повторяя его движения и размаг хивая кочергой, наличие которой уже не было для того секретом.

Однако Кеша, вероятно, слишком увлекся своими мани­пуляциями, так как в какой-то момент кочерга словно сама собой вырвалась из его пальцев и, крутанувшись по инер­ции несколько раз в воздухе, исчезла в морской пучине.

Это, конечно, весьма осложнило задачу. Расстроенный Кеша пытался сообразить, что же делать дальше. Он нерв­но грыз ногти до тех пор, пока не вспомнил о наполнен­ном булыжниками портфеле.

На этот раз он решил не медлить. Достав самый со­лидный из камней, он сразу же принял позу метателя дисков и уже было примерил удар по затылку мирно возя­щегося с крючком Горбункова. Но тот, словно специально, снова оглянулся в самый последний момент, не подозревая, конечно, от какой опасности себя при этом избавляет.

Кеша не сплоховал и на этот раз. Он услужливо протя­нул камень Семен Семенычу. Тот, благодарно улыбнув­шись, молча принял такую трогательную услугу и, держа в одной руке разогнувшийся от интенсивного клева крю­чок, начал осторожно стучать по нему булыжником. Смек­нув, что камень можно также использовать как точильный брусок, Семен Семеныч, прежде чем отшвырнуть его на землю, потер о его шершавую поверхность крючок.

Что было делать? Кеша полез за очередным булыжни­ком. Но на этот раз он не усдел даже размахнуться. Стоя за спиной Семен Семеныча, он вдруг чуть не потерял созна­ние, получив удар оглушительной силы прямо в область пупка. Это Горбунков, резко рванув на себя леску, вписал­ся в живот друга тяжелым твердым гипсом, даже того не заметив.

У Кеши перед глазами поплыли красные круги. Он зашатался и вот-вот, казалось, готов был рухнуть на землю.

Тем временем плетеная корзинка постепенно наполня­лась рыбой. Всякий раз, глядя в нее, Семен Семеныч до­вольно улыбался и наживлял очередного червяка. В какой-то момент, раскрутив пропеллером над головой леску, он буквально срезал грузилом кепочку, надетую на голову Кеши. Однако тяжелый свинцовый шарик вдобавок пулей прошиб Кешин затылок и, если бы не Семен Семеныч, в последний момент подхвативший полумертвого Кешу, тот рухнул бы вслед за своей кочергой.

Но тут произошло нечто совсем уж непредвиденное. Дернув в очередной раз за леску, Горбунков почувствовал, что та натянута до такой степени, что, казалось, еще

не­много—и она лопнет. В порыве нового азарта Семен Семеныч стал изо всех сил тащить леску на себя.

«Черт возьми, кажется, там акула. Или кит»,— пронес­лось в его голове.

Он всучил леску все еще шатавшемуся Кеше и полез за большим нейлоновым сачком, опущенным в воду у самого края пирса.

А дело было вот в чем: мирно сидевший на морском дне Лёлик вдруг почувствовал, что кто-то тащит его сзади за трусы. Он оглянулся в тот момент, когда его тело, потеряв координацию, оторвалось от илистого дна и неудержимо поплыло куда-то назад. И тут Лёлик с ужасом догадался, что сам попался на крючок. Он изо всех сил пытался затор­мозить движение, работая руками и ластами. Однако все его усилия были бесполезны. Его неотвратимо тащили к берегу. Продолжая извиваться всем телом, он напрягал последние силы, но все было безуспешно.

Наконец, наступил момент, когда Семен Семеныч на берегу передал леску Кеше. Движение прекратилось. До берега оставалось совсем немного. Вдруг Лёлик заметил прямо перед собой знакомый предмет. Это была большая продолговатая торпеда, собственное изобретение шефа,, снабженная спереди огромным пропеллером.

«Вот оно, спасение!» — подумал Лёлик, подгрёб ближе и взобрался на торпеду. 

Не медля ни секунды, он начал с остервенением вра­щать ручку, вмонтированную в корпус замысловатого аппарата. Торпеда резко рванула вперед и на полной скоро­сти понесла Лёлика прочь от берега.

И надо же было такому случиться, чтобы Кешина нога как раз в этот момент стояла на том месте, где торпеда была прикреплена к пирсу тонюсенькой, но очень прочной веревкой. Собственно говоря, она и предназначалась для Кеши на случай, если придется удирать.

Итак, петля на Кешиной щиколотке неожиданно затя­нулась, и он, теряя равновесие и широко раскинув руки, плашмя опрокинулся в воду и, не успев издать ни единого звука, понесся, помимо своей воли, по морской глади куда-то вдаль.

Перепуганный и обескураженный Семен Семеныч в па­нике заметался по берегу. Но было поздно. Разрезая воду на полном ходу, Кеша, то и дело захлебываясь, уплывал все дальше и дальше, пока окончательно не исчез из поля зрения Семена Семеныча.

Бедняга Горбунков еще какое-то время метался по берегу, зовя на помощь, хотя знал, что, кроме него, на этом пустынном пляже нет никого.

Наконец, Кеша почувствовал, что его живот скользит по чему-то твердому. Протаранив собой еще несколько метров, тело его остановилось. Тонкая, но прочная веревка, очевидно, все-таки порвалась. А Лёлик, все еще одержи­мый паникой, не переставая вращать ручку, понесся даль­ше, воодушевленный тем, что скорость его движения под водой неожиданно резко возросла.

Пролежав навзничь несколько секунд, Кеша вскочил на ноги и, не оглядываясь кругом, кинулся снова к воде. Ему показалось, что его занесло на какой-то далекий необитае­мый остров, где его ожидает неминуемая голодная смерть.

Стоя у кромки воды, он освободил, наконец, свою ногу от плена и потянул на себя оставшийся в море конец ве­ревки. Он полагал, что вот еще секунда — и на поверхно­сти воды появится спасительная торпеда. Но вместо нее Кеша вытащил на сушу какую-то изорванную тряпку, всю обмотанную илом и водорослями. Схватив какой-то длин­ный шест, валявшийся неподалеку, он нацепил на него тряпку (а это было не что иное, как трусы Лёлика!) и, широко размахивая ею над головой, заорал изо всех сил, напрягая до отказа голосовые связки:

— Помогите! Спасите! Кто-нибудь! Люди! Лёлик!

А в это время Лёлик, оставшийся в чем мать родила, откинул в сторону оседланную им торпеду и поплыл, работая ластами, к видневшейся неподалеку скале. Вы­бравшись на поверхность, он поднял на лоб маску и огля­нулся. До него сразу же донеслись дикие вопли Кеши, звавшего на помощь.

— Идиот! — в сердцах сказал Лёлик и смачно сплюнул в зеленовато-синюю морскую воду.

— Мамочка! Помогите! — не переставал взывать Кеша, размахивая своим шестом.

Вдруг он почувствовал, что кто-то щекочет его между лопаток. Оглянувшись, Кеша увидел мальчика лет десяти, который держал в одной руке целлофановый пакет, до половины заполненный водой, в которой бултыхалась оди­нокая рыбешка, а в другой — большой желтый сачок.

— Дяденька, чего вы кричите? — спокойно спросил мальчик.

Мельком взглянув на отрока, Кеша отмахнулся:

— Иди, мальчик, не мешай. — затем вновь повернулся к воде и снова широко открыл рот:

— Мамоч...

Внезапно его словно ударило током. Он медленно по­вернулся и увидел того самого мальчика, которого только что шуганул от себя. Ребенок, войдя в воду с противопо­ложной стороны острова, медленно удалялся. Он шел, осторожно ступая по воде и слегка раскинув в стороны руки.