Однако, например, бывший командир 10-го армейского корпуса генерал-лейтенант Альмонд в своей статье «Ошибки в методах поддержки наземных войск в Кооее», опубликованной в журнале «US News and World Report» №3/1953 г. писал, что «американское командование не сумело организовать в Корее эффективной системы взаимодействия между авиацией и сухопутными войсками. Наиболее слабым местом в этой системе является отсутствие централизованного руководства действиями всех видов вооружённых сил. В результате выделенная для обеспечения войск авиация зачастую действовала без учёта наземной обстановки, а иногда даже вразрез с планами армейского командования…».

[14] Не совсем верно, так как номера авиагрупп В-29, действовавшие в Корее, при переводе на новый штат комплектования крыла не получали новый номер. Данное положение коснулась частей тактической и вспомогательной авиации.

[15] В ходе налёта в ночь на 25 марта удалось повредить в девяти местах только один двухпутный мост, а в ходе авиаудара в ночь на 28-е число американские экипажи вывели из строя оба моста.

[16] Там же сформировали и бригаду техников, снимавших с неподлежащих восстановлению самолётов всё мало-мальски ценное оборудование и отправлявших эти сокровища на Кадену. К этому времени многие агрегаты и элементы оборудования В-29 уже не выпускались американской промышленностью, и достать запчасти было весьма не просто. Достаточно сказать, что благодаря заявкам штаба FEAF были изрядно «почищены» даже американские склады на авиабазах в Великобритании, созданные в первые послевоенные годы!

[171 Любопытно, что всего в мае 1952 г. было зарегистрировано 143 прямых попадания в пролёты мостов. При этом в штабе Бомбардировочного Командования, несмотря на достигнутые успехи, считали, что мосты являются целями, более подходящими для лёгких бомбардировщиков.

[18] Убийственная любовь автора к буквальным переводам, но должны заметить, что на русском языке так не говорят. Отряд может называться «Омаха», «Браво» или 4-й отряд. Учитывая, что он выделен из состава эскадрильи, то у нас это было бы 4-е звено, а из состава батальона была бы выделена 4-я рота, но не рота 4.

[19] В середине мая в состав ночной ПВО вернулся 351-й ИАП, перевооружённый на МиГ-15бис, оснащённых элементами радиолокационной системы наведения «Сирена» и навигационной системой ОСП-48. В начале июня к нему присоединился 147-й ГИАП, имевший такую же материальную часть.

[20] О темпах усиления системы северокорейской ПВО можно судить по росту численности зенитных орудий в составе Корейской народной армии и войск китайских народных добровольцев. Если к ноябрю 1951 г., когда экипажам В-29 пришлось перейти на ночные вылеты, «северяне» располагали только 76 орудиями 52К калибра 85 мм и 297 автоматическими пушками 70К калибра 37 мм, а в ПВО имелся только один трёхэскадрильный полк ночных истребителей, оснащённый поршневыми Ла-11, то к ноябрю 1952 г. количество зенитных прожекторов и 85-мм артсистем возросло в два раза, 37-мм автоматов – утроилось, а боевой состав частей только ночной истребительной авиации советского 64-го корпуса вырос в два раза, и она была полностью переоснащёна реактивными истребителями МиГ-15бис.

[21] Реально в ту ночь на перехват бомбардировщиков были подняты две пары «МиГов» из состава 351-го ИАП и одна пара из состава 147-го ГИАП. Ещё на подходе к цели несколько В-29 попали в световые поля. В результате заместитель командира 351-го ИАП капитан А.М.Карелин сбил две и повредил одну «Сверхкрепость», которая совершила вынужденную посадку на южнокорейском аэродроме Тэгу, а командир 147-го ГИАП майор М.И.Студилин тяжело повредил ещё один бомбардировщик, который, дотянув до Кимпхо, угодил после посадки на кладбище разбитой авиатехники и одновременно пополнил запасы запчастей.

[22] В ночь на 15 июня отличился командир звена из состава 2-й эскадрильи 147-го ГИАП капитан Ф.С.Володарский, сбивший над районом реки Ялуцзян В-29, а 3 июля продолжил наращивать свой боевой счёт теперь уже майор А.М.Карелин, «срезавший» в световом поле RB-50 из состава 91-й разведывательной эскадрильи.

[23] Вопреки устоявшемуся мнению, Корея к концу 40-х годов представляла собой достаточно высокоразвитую в промышленном отношении страну. В частности, за 28 лет японской оккупации были построены четыре главные взаимосвязанные гидроэлектротехнические системы (Фусенская, Чанчжинская, Кёсенская и Супхунская), которые, наряду с небольшими местными гидростанциями, обеспечивали не только потребности Кореи в электроэнергии, но и около 10% объёма вырабатываемой энергии отдавали промышленности соседнего Китая. Общая мощность основных гидротехнических сооружений Северной Кореи превышала 2,5 млн. кВт.

[24] Удары по ирригационным плотинам были на самом деле начаты американской авиацией 13 мая 1953 г. в ответ на затягивание переговоров северокорейской делегацией.

[25] В налётах на гидроэлектростанции в указанное автором время В-29 не участвовали. Все удары наносились американской истребительно-бомбардировочной авиации и ВВС флота, поскольку намеченные к разрушению объекты находились в «аллее “МиГов”» и имели сильное зенитное прикрытие. Всплеск активности «Суперкрепостей» конце июня – начале июля объясняется во многом тем, что авиаразведка обнаружила неожиданно хорошо замаскированный металлургический завод «Восточной компании лёгких металлов», располагавшийся на окраине города Янгси на берегах реки Ялуцзян. Это была классическая цель для стратегической авиации. Для её гарантированного уничтожения пришлось задействовать все имевшиеся в строю четырёхмоторные машины. В результате ночного налёта, в котором приняли участие 63 В-29, 70% промышленных сооружений этого предприятия были уничтожены.

[26] В сущности, появление данной директивы демонстрировало недостаточность усилий американской тактической ударной авиации, плечом к плечу с которой по одним и тем же целям с начала войны действовали и соединения стратегических бомбардировщиков.

[27] И всё же в одном из этих вылетов, воздушные стрелки «Суперкрепостей» смогли «размочить баранку» в противоборстве с нашими реактивными истребителями. В ночь на 24 августа на боевое патрулирование взлетели четыре МиГ-15бис из состава 2-й эскадрильи 147-го ГИАП. Наземный пункт наведения вывел перехватчик капитана Г.М.Полтавца на В-29, но стрелки «Суперкрепости» на этот раз оказались на высоте – их огонь достиг цели, и МиГ-15 отвернул в сторону своего аэродрома. Видимо, наш пилот был ранен и не решился воспользоваться катапультой, посчитав, что сможет посадить истребитель. Однако за несколько километров до полосы капитан Г.М.Полтавец, видимо, потерял сознание и повреждённый самолёт врезался в землю, похоронив под своими обломками пилота. Наутро в обгорелом дюрале поисковая команда обнаружила пули калибра 12,7 мм, но кому из экипажей В-29 принадлежит эта победа, до сих пор остаётся неизвестным.

[28] На цель вышел 31 самолёт из состава всех трёх бомбардировочных авиакрыльев. Длительность налёта составила 2 часа 40 мин. Первыми над целью появились экипажи 307-го авиакрыла, сбросившие 227-кг бомбы, за ними такими же боеприпасами отработали самолёты 19-го крыла, а в финале налёта цель атаковали машины 98-го крыла, сбросившие 907-кг полубронебойные бомбы. С «Суперкрепостями» тесно взаимодействовали «Ивейдеры», довольно эффективно подавлявшие огонь зенитной артиллерии и противодействовавшие работе расчётов прожекторных станций. Американцы отметили появление ночных поршневых и реактивных перехватчиков противника, но заявили, что потерь в ходе налёта не понесли, хотя утром в окрестностях разрушенной ГЭС были обнаружены обломки В-29 (сер.№.44-86343), который был практически в упор расстрелян старшим лейтенантом Ю.Н.Добровичаном из состава 2-й эскадрильи 147-го ГИАП. Самолёт взорвался над целью, а весь его экипаж погиб. Отличился в ту ночь и командир 2-й эскадрильи этого полка майор А.И.Тришкин, серьёзно повредивший другую «Суперкрепость», которая была добита на подходе к берегам залива огнём батарей 92-го ЗАД. Ещё один бомбардировщик сбили зенитчики.