Интересно проследить за действиями 812-го ЙАП глазами командира 3-го ИАК Е.Я.Савицкого. «Сразу бросилась в глаза наша ошибка. Если истребители корпуса летали над плацдармом на крейсерской, наиболее выгодной для продолжительности полета скорости, то фашистские летчики подошли к району боя почти на максимальной. Это ставило их в более выгодное положение. Они атаковали и, используя резерв скорости, уходили с набором высоты или боевым разворотом, чтобы ударить снова сверху. Но и наши не растерялись. Атаковали противника на встречнопересекающихся курсах, затягивали его в бой на виражах, довольно ловко уходили из-под удара. Однако недостаток того самого боевого опыта сказывался. Некоторые группы рассыпались на пары и даже на одиночные самолеты. Летчики потеряли не только тактическую, огневую связь между собой, но и не видели друг друга. Многие ведут бой, как говорится, на свой риск и страх. Но из схватки никто не уходит. Вот и первые сбитые. И с крестами на крыльях, и со звездами. Одни, дымя, идут со снижением, тянут на свою территорию. Другие круто срываются вниз и почти под прямым углом камнем падают в бухту или на землю. После этого – короткий взрыв или столб взметнувшейся воды. Иные самолеты взрываются в воздухе. И через несколько секунд то место, где только что шла боевая машина с человеком в кабине, ничем не напоминало о происшедшей трагедии. Парашютов мало. Недаром говорится, что далеко не у всех летчиков есть на земле могилы…»
В ходе первого полкового вылета по одному Bf109 и FW189 сбили капитан Свеженцев и лейтенант Тюгаев, два Ju88 уничтожил капитан Батычко, и победа над еще одним Ju88 была записана как групповая лейтенанта Тищенко, майора Еремина и старшины Патракова. Но и первые боевые потери 812-го потрясли многих.
После этого боя на свой аэродром не вернулось восемь Як-1. В 10:50 в этот же район вылетели 11 Як-1 во главе со штурманом полка капитаном Д.Николаенковым. В бою с Bf109 открыли свой счет сам командир группы Николаенков, старшины: Василий Луговой, Юрий Широков и капитан Тимофей Новиков, сбившие по одному Bf109. В бою был подожжен Як-1 (борт №61) Новикова, которому пришлось садиться вынужденно в районе Северская. Завершил вылеты для полка в этот день капитан Н.К.Наумчик, временно находившийся по приказу генерал-майора Савицкого в составе 812-го ИАП, и сбивший в тот день ещё один «мессер».
Состоявшееся 20 апреля боевое крещение 3-го ИАК показало, что летчики умеют драться и побеждать. Итогом первых воздушных боев корпуса, по не уточненным данным на 20:00, стали сбитые 11 Bf109, два Ju88 и столько же FW189. К этому времени поступила неполная сводка только лишь из 265-й ИАД, которая в этот день произвела 102 самолето-вылета и приняла основной удар на себя. Поскольку не все летчики написали отчеты о вылетах, то к первоначально заявленным штабом корпуса 15 сбитым самолетам противника через несколько дней добавились ещё 25. Так, летчики 812-го ИАП за 20 апреля претендовали на 12 самолетов, в 402-м ЙАПе было заявлено шесть побед над Bf109, по другим полкам также шло увеличение количества сбитых самолетов.
Летчик 2-й эскадрильи сержант Иван Федоров (слева) и служивший в 1-й эскадрилье сержант Косов. «Лейтенант Федоров Иван Васильевич отличается тем, что в любую работу, которая ему поручается, он вкладывает всю свою душу. Он всегда бывает одержимым полетами. Когда не полетает день, два, то чувствует себя как бы не в своей тарелке. Он становится угрюмым, глаза его тухнут. Но стоит ему полетать, как он весь возбуждается, глаза блестят, в разговоре много жестикулирует. Воздух – его стихия, его романтика.» – писал штаб полка в «Боевом пути»
«Кубанская мясорубка» оказалась весьма тяжёлым испытанием для экипажей уже изрядно устаревших «лаптёжников».
Не вернувшимися на свои аэродромы в 3-ем корпусе числились 23 самолета, и ещё четыре совершили вынужденные посадки. В штабе 812-го полка, после уточнения судьбы не вернувшихся летчиков, так же подвели и печальные итоги: потеряно семь самолетов и пять летчиков. Кроме пяти пилотов 812-го ИАП, погибли: командир 291-го ИАП майор В.С.Симонов, младшие лейтенанты Иван Чернышов, Павел Масленников, Дмитрий Колошин и Василий Пустошкин. Двое летчиков дивизии произвели вынужденную посадку вне аэродрома и ещё один, будучи сбитым, выпрыгнул с парашютом над своей территорией.
Было очевидно, что ведущие групп пока ещё не научились применять расчлененные боевые порядки, действовать на больших скоростях, что приводило зачастую к печальным последствиям. Но, как бы то ни было, полк учился воевать – на собственных ошибках и на чужих. В то же время лётный состав 265-й ИАД, обладая отличной техникой пилотирования, но не имея времени войти в строй и научиться участвовать в групповых воздушных боях, допускал ошибки и нес большие потери. Сказывалась и порочная методика обучения воздушной стрельбе на малых скоростях сближения. Командование корпуса и дивизии в своих действиях руководствовалось «Приказом об использовании максимальной дальности и продолжительности полета самолетов в строевых частях ВВС Красной армии», который появился 24 января 1943 г. под №074. В нём, в частности, говорилось: «Оперативные перелеты, полеты по перебазированию, полеты на выполнение боевых заданий (до встречи с противником), барражирование, ожидание в намеченной зоне, полеты в запасных полках по маршруту, в зону и все другие полеты, кроме высшего пилотажа и отработки элементов воздушного боя, производить на наивыгоднейших режимах…»
Данный приказ, конечно, был актуален для полетов в тылу, но никак не годился для полетов в зоне постоянной активности вражеской авиации. «Бывало, дадут задание – прикрытие своих войск на высоте 2500 метров, – вспоминал о боях в районе Крымской бывший сержант, летчик 2-й эскадрильи А.И.Иванов. – Вот набирали эту высоту и приходили в район на этой высоте и барражировали, ожидая противника, или вели бой. Но потом, когда набрались опыта, так не делали. Приходили с заведомо большим запасом высоты 3000 – 3500 м и со снижением на большой скорости сваливались в район. А то ходили… на скорости 250 – 300 км/ч, экономя бензин. Немцы сразу такую тактику применяли, а мы пока разгонимся, пока выйдем на позицию… Да и связи в воздухе не было. Только у командира звена был приемник и передатчик. А у нас был один приемник, и мы могли только слушать. Придешь в район, а там шум стоит в эфире. Кто о чем.
Станция наведения кричит, из соседних полков команды поступают. Больше шума, чем толку. Все на одной волне работали. Что услышишь, а что и нет. Вот пары и расстраивались. А немцы как раз и подкарауливали отставших…»
К сожалению, боевой опыт нередко приобретался самой дорогой ценой – жизнью пилотов. Обе противоборствующие стороны наращивали свои группировки на этом относительно небольшом участке фронта. Обладая 200 экипажами в составе шести полков, корпус представлял собой мощную истребительную группу, готовую оперативно работать на любом участке от Новороссийска до Краснодара. «Воздушный бой истребителей принял типичный для воздушного сражения над Малой землей, вообще на Кубани, характер дуэли большого количества самолетов и групп в малом объеме воздушного пространства. Бои в таком сражении могли продолжаться длительное время. Падали сбитые самолеты, другие уходили на свои аэродромы, выработав горючее и истратив боеприпасы. На их место прибывали новые группы. Бывало, что летчики выполняли в течение нескольких часов четыре- пять вылетов, а участвовали, по сути дела, в одном и том же бою, который начинали утром. И так весь день. Ни на минуту не прекращались схватки в небе над Новороссийском, над Цемесской бухтой, над Малой землей. Горели, взрывались в воздухе, падали «Юнкерсы» и «пешки», «Мессершмитты» и «Яки», «фоккеры» и «ЛаГГи».» – так комментировал позже в своих мемуарах ситуацию в воздухе 20 апреля 1943 года Е.Я.Савицкий.
