Первой в шатре оказалась предводительница - крик стоял на всю округу. Амазонки оказались очень темпераментными и в большинстве своем девственницами.

   Несмотря на введение себя в особое состояние, Пожарскому пришлось трудиться три дня, а потом день отсыпаться и отъедаться.

   Предводительница оказалась дочерью князя угров-венгров Салаши, звали ее Алике. Проснувшись под вечер, Сашка обнаружил свою голову на ее коленях.

   - Ты проснулся, наконец, попей, - и протянула ему кубок с терпким вином. - Спасибо тебе, Саша, от всех наших девчонок, надеюсь, у нас родятся крепкие и здоровые дети.

   Она неожиданно подмигнула Пожарскому. Саша тут же решил проверить свое возникшее подозрение.

   - Значит, вы прекрасно понимали, что делали?

   - Конечно, дорогой, мы для того и мотались вдали от княжества. - Отец сказал, что уграм нужна свежая кровь и твоей жизни ничего не угрожало. Конечно, мало кому понравилось твое командование - ляг так, делай эдак. Ради интереса рода и не на такое пойдешь.

   - Ну девоньки, ну оторвы, и ведь ни одна вида не подала, ай... яй...яй.

   - Чего ты загрустил? - Алике взяла его руку и приложила к своей груди. - Слышишь, как бьется мое сердце, возьми меня, любимый.

   Для них надолго пропал окружающий мир. Говорят, в такие минуты происходит волшебство и родятся гениальные дети.

Х глава

   Пустив коня рысью, Пожарский вдруг вспомнил последний, третий день сексуально-трахательной эпопеи. В то прекрасное летнее утро у него случилось явное разжижение мозгов, иначе случившееся ничего другим объяснить было нельзя.

   Приказав оставшимся двадцати шести девушкам раздеться и встать в шеренгу буквой "Г", он в костюме Адама, пройдя мимо красивых и упругих девичьих попок, взбодрился и с самонадеянной мыслью: "Ну сейчас я вам покажу!", - приступил к приятному процессу.

   Немедленно образовался зал зрителей под открытым небом - все амазонки, свободные от дозора, сбежались поглазеть на зрелище, таща с собой седла. Усевшись на них, стали давать комментарии и советы, вконец испортив торжественность момента.

   Сашка озлился и заявил, что не может работать в такой обстановке.

   - Прошу заходить в шатер по одной, потом, подумав, добавил: - С перерывом на обед.

   Среди прелестниц послышались смешки и колкие шуточки.

   При прощании красавицы стали дуть в уши, мол, оставайся с нами, любимый наш, родной, но Сашка это дело пресек, заявил, что у него дела и, бросил загадочную фразу:

   - Я за рулем, взгромождаясь при этом на смирного Ветерка.

   Он держался из последних сил и, отъехав подальше, рухнул в густом ельнике спать. Глаза продрал только следующим утром. Съев два больших куска баранины и опустошив наполовину фляжку с вином, тронулся в путь.

   Одежда с поясом болтались на Сашке, словно на вешалке, - за короткое время умудрился потерять не менее десяти килограммов.

   - До чего довели человека Евины дочки, - бурчал недовольно Пожарский, глядя на свое отражение в небольшой речушке. Да не дай Бог остался бы с ними еще на недельку - и он передернулся от такой перспективы.

   На месте Сашка оказался дня через два - роль компаса играл кинжал-ключ. Его лезвие точно указывало нужное направление. Остановив коня у подножия невысокой горки, отвязал лопату, замотанную в холстину. На вершине шанцевый инструмент не понадобился - меч Святогора сам показался из земли с тихим гудением.

   Рукоять длиной в полметра, сделанная из неизвестного металла, изукрашена рельефными рисунками. Интереса ради Сашка нажал на знакомый завиток - из рукояти с тихим гудением показалось туманное лезвие. Экспериментальным путем выяснил - клинок выдвигался примерно на тридцать метров. Нехило. Могилу Сашка вскрывать не стал - ни к чему. Тщательно упаковав меч, пустил коня в галоп. На обратную дорогу в Туров потратил немного времени.

   Вёсна повисла на шее, плача и радуясь одновременно. Срочно истопили баню. Жена все причитала:

   - А худющий стал, все ребрышки наружу.

   Разомлевший от пара Сашка уснул прямо за столом. Князя перенесли на кровать, раздела его Вёсна. Пожарский отъедался несколько дней, принял несколько делегаций, разрешая споры и творя княжий суд, ощущая себя эдаким самозванцем.

   Пришел день расставания - Сашка оставлял жене все небогатое имущество с Ветерком в придачу. Также выгреб золотые и серебряные монеты, оставив себе одну.

   - Жди с Киева весточку, прощай, лапушка, - и обнял напоследок любимую.

   Вёсна провожала его утром на берегу. Сашка, уже севший в ладью, вдруг соскочил в воду и подбежал к заплаканной жене.

   - Возьми фамильный перстень князей Пожарских и этот кинжал - это для нашего сына.

   Поцеловав напоследок ненаглядную, рванулся обратно. Струг тронулся, хлопнул поднятый парус и, постепенно увеличивая ход, судно вскоре скрылось за поворотом Припяти.

   - Прощай, мой любый князь, - прошептала Вёсна.

   Женская интуиция подсказывала - мужа она больше никогда не увидит.

....

   Путь по реке оказался легким и недолгим. На третий день добрался до Киева. Сашка, взвалив на плечо сверток с оружием, сошел по сходням на берег. За пару медных грошей нанял повозку и приказал везти его к великому князю Владимиру.

   Князь Киевский в своем христианском усердии построил более 400 церквей и соборов. Сплошные золотые купола, а не город.

   В княжеский терем Сашка, применив гипноз, проник легко. Вытурив ближних, остался с Владимиром тет-а-тет.

   Тот вначале осерчал, видя самоуправство незнакомца, но затем, став вполне вменяемым, был готов к серьезному и продуктивному разговору.

   - Выслушай меня, князь великий Владимир Святославович, не делай поспешных выводов. Я, князь Пожарский, лишил живота твоего племянника, князя Святополка, отрубил ему голову и был в своем праве. Он напал с дружиной на мой дом в Турове, но казнил я его не только за это. В год твоей смерти, княже, а именно в 1015 году от Рождества Христова, Святополк Окаянный совершит братоубийство. Убьет названных братьев Бориса и Глеба. Из-за неуемной жажды власти совершит предательство, призовет ляхов на помощь и утвердится на Киевском престоле, к счастью, ненадолго, на четыре года. С 1019 года и до 1054 года Киевским государством станет управлять твой сын - князь Ярослав, прозванный Мудрым. Русь многие века заживет по его изданной Правде. Гордись своим сыном, он того стоит.

   Князь Владимир, побледнев, перекрестился:

   - Простой смертный не может знать будущего, грех это.

   - Нет, тут без бутылки не разберешься, прикажи, княже, подать вина,- проворчал Сашка.

   Хлопнув пару кубков, гость продолжил:

   - Так ведь то простому смертному, а я из будущего и историю мало-мало помню. Могу оказать помощь по значительному увеличению мощи твоего войска. Открою способ получения пороха и греческого огня. Да много чего могу, но с одним условием - жене моей, Вёсне Пожарской, отдашь во владение Турово-Пинское княжество. А чтобы у тебя исчезли последние сомнения, вот показания свидетелей нападения Святополка и его казни. Кроме того, выписка из церковной книги, о нашем венчании, так что с тебя грамотка.

   Дальнейший разговор затянулся до вечера. Князь Владимир, долго крутивший головой в жутком сомнении, вынужден был принять Сашкины доводы. А куда деваться, доказательство налицо - вот оно оружие огненного боя. Когда Пожарский с тридцати шагов пробил пулей из пищали стальной нагрудник, пришлось князю Владимиру смириться с фактами.

   В тот вечер Сашка дал киевскому правителю последний совет.

   - Княже, ты вроде удерживаешь силком жену Святополка, дочь польского короля Болеслава, так вот, гони ее на хрен. На фига она тебе нужна?

   Пьяных вдрызг князей в полночь слуги разнесли по одринам. Князь Владимир поразил Сашку - несмотря на свою набожность, имел три гарема близ Киева по двести-триста наложниц, был четырежды женат. Имел двенадцать сыновей и двух или трех дочерей. Несмотря на солидный возраст, сам водил войско в походы. Совершил в своей жизни одну фатальную ошибку - не назначил наследника, которому должны все повиноваться. Пожарский прямым текстом оттарабанил это прямо в лицо великому князю, заставив того краснеть и пребывать в крайнем смятении духа.