Не думая о том, что это могут оказаться шаолиньские монахи или еще какие-нибудь борцы за счастье народное, и тогда мне придется туго, я треснул ближайшего дрыном по спине.

Он неожиданно легко повалился, и тогда я, перехватив палку поудобнее, стал наносить удары по остальным. Они валились как кегли, и я уже было решил, что в меня вселился дух Брюса Ли, но неожиданно битва закончилась. Все нападавшие, в количестве восьми штук, лежали на земле и не подавали признаков жизни.

Я пошевелил одного из разбойников палкой. Он показался мне нечеловечески легким, и тогда я наклонился и сдернул платок, похожий на пионерский галстук, у него с лица.

Лица, как оказалось, никакого и не было – соломенный клубок, напоминавший приспособление для отработки ударов в карате, служил нападавшему вместо головы. На соломе были грубо намалеваны черты лица.

– Вы что, решили меня разыграть? – недоуменно спросил я у переводчицы.

Между прочим, Яо выглядела достаточно напуганной. Очень осторожно краем туфельки она потрогала чучело одного из разбойников:

– Он соломенный! – наконец догадалась она.

– Не обольщайтесь на мой счет, с живыми я бы так легко не справился, – сказал я саркастическим тоном. – Что это было?

– Я клянусь вам, только что они были живыми, и тянули меня куда-то в лес!

Со стороны автолавки послышалось чириканье на китайском языке – это шофер выскочил нам на подмогу. Яо, как могла, успокоила его:

– Не хватало еще, чтобы наш водитель запаниковал – это простой деревенский парень. Я сказала ему, что испугалась совы, вылетевшей из леса.

Мы вернулись в машину, тщательно закрыли за собой все двери, и только после этого залезли обратно в свои мешки.

Сон все не шел. Наконец Яо сказала:

– Я говорю вам, они были живые.

– Но мы же сами видели солому! Может, у нас галлюцинации? Белочка?

– Что? – удивилась Яо. – При чем здесь белочка?

– Белая горячка.

– А что это такое?

Я подробно объяснил Яо, что такое белая горячка и отчего она бывает – повысил, так сказать, ее словарный запас.

– Спасибо, – сказала она в конце моей лекции, – только я вам точно говорю – эти соломенные пугала шевелились.

Не доверять моей спутнице я не имел никаких оснований.

– Слишком много странных событий с начала путешествия, – шепотом сказал я. – Даосы, евреи, трупы, теперь вот еще эти… чучела. Какая-то мистика. Может быть, могущественные духи не желают, чтобы мы отправлялись в эту долину?

– А почему? – так же шепотом удивилась Яо.

– Ну… Не знаю. Может, там тайком наркотики производят. Мак, например, выращивают, а из него производят опиаты… Выгодное дело!

– Во-первых, у нас в Китае за такое расстреливают, – напомнила мне Яо, что я все еще нахожусь в стране победившего социализма. – А во-вторых, зачем духам наркотики? Тогда бы нас преследовали триады!

– Это китайская мафия?

– Да…

– А как тогда объяснить то, что с нами произошло? Вот хотя бы только что – нападение этих соломенных снопов… Если бы мы были в Японии, я бы подумал на ниндзя – такие штучки как раз из их репертуара…

– Японские ниндзя свои уловки украли у китайцев, – обиженным тоном начала поучать меня Яо. – У нас тоже были свои ниндзя, они назывались «лесными демонами». Если бы вы внимательно смотрели японские фильмы про ниндзя, то должны были обратить внимание, что в конце «плохие парни» обычно зовут на помощь страшных и неуязвимых китайских убийц.

– Наши израильтяне тоже считают, что все на свете придумали евреи, – подначил я Яо.

Пока Яо думала о том, что мне ответить, я вспомнил про «воинов тумана» – так называл один русский знаток восточных единоборств клан неуязвимых китайских разведчиков. Мне его книги и статьи казались полной туфтой – а может, в них есть сермяжная правда?

Яо, похоже, так и не нашла достаточно остроумной шутки, чтобы мне ответить. Чтобы она не держала обиды, я перевел разговор на то поле, где она могла в полной мере проявить свою эрудицию – на китайскую литературу:

– Яо, а вот я читал роман «Речные заводи» – там вроде перечислены все достижения средневековой военной науки, но вот китайские ниндзя не упоминаются ни словом.

– Еще бы! «Лесные демоны» строго охраняли свои секреты. Если бы кому-то вздумалось не то что описывать их в романе, а просто трепаться об этом на постоялом дворе – не сносить такому человеку головы.

– А сегодня «лесные демоны» существуют? Я мог бы написать о них статью в газету. Не волнуйся, никто об этом не узнает!

– Таких кланов сегодня в Китае нет, – строго ответила мне Яо. – Секреты «лесных демонов» поставлены на службу народной армии. Но я слышала, что у вас в Израиле и своя разведка работает неплохо… Скажите лучше, а что вы еще читали из китайской классики, кроме «Заводей»?

– Еще – «Сон в красном тереме»… А давай лучше перейдем на ты! – официальное «вы», которым обращалась ко мне переводчица, было уже совершенно неуместным.

Наверное, то же самое думала и Яо, поэтому согласилась:

– Давай!

– Так вот, – продолжил я, – еще я пытался читать «Сон в красном тереме».

– Почему «пытался»?

– Он похож на китайскую телефонную книгу. Там слишком много действующих лиц.

Яо засмеялась.

– Там я прочел, что ступню китайской девушки сравнивают с цветком лотоса. Меня всегда интересовало, как это выглядит…

Тут Яо захохотала так, что ее невозможно было унять. Китайцы вообще народ смешливый, у них самый посредственный русский юморист мог бы уметь успех (знай он китайскую специфику и язык). Отсмеявшись, она сказала:

– Это говорится про бинтованную ножку! Ступни специально бинтовали, чтобы они становились меньше – зато потом бедные девушки с трудом могли ходить. Я такую ножку видела у одной старухи. Давно уже такого нигде не увидишь…

– А как все-таки это делали?

– Завтра я тебе покажу на своей ноге, – все еще смеясь, сказала Яо.

Со своего места недовольно зачирикал водитель.

– Мы его разбудили своим смехом, – еле слышным шепотом сказала Яо.

– Давай спать.

Незаметно мы задремали, а когда проснулись, то солнце уже вовсю било в окошки автолавки, которая весело неслась по ухабам.

Когда я хоть немного обрел способность соображать, то первым делом взглянул на часы. Они показывали восемь утра…

Тогда почему мы едем? Если шофер проснулся хотя бы в пять утра, то до деревни мог добраться в лучшем случае в девять, и вернуться обратно к десяти – и то если бы в деревне нашелся свободный транспорт.

– Эй, Яо! – я выпростал из мешка одну руку и толкнул свою спутницу. Она безмятежно спала, несмотря на все вчерашние уверения в том, что китайцы встают рано.

– А, что?

– Почему мы уже выехали?

Надо отдать моей переводчице должное – она моментально оценила ситуацию и резво зачирикала с шофером, после чего сообщила мне:

– По дороге проезжал грузовик с солдатами, он подцепил нашу машину на трос и вытянул из кювета.

Я насторожился, а глядя на меня, насторожилась и Яо:

– Что делает машина с солдатами в этой глуши? – сформулировал я общую мысль. – Может быть, там находится секретная военная база? И все наши приключения вызваны тем, что кто-то мешает нам к этой базе попасть?

– Что за чепуха! – Яо засмеялась. – У нас же есть разрешение на поездку. И потом – по-твоему, наша служба безопасности действует средневековыми методами? У них есть более надежные средства.

– Например?

– Например – не разрешить нам посещение этого района!

– Твоя правда…

Я задумался. В самом деле, я же нахожусь не в старинном китайском романе, а где-то в глубинке социалистической страны. Ладно, проблемы будем решать по мере их поступления.

Где-то через полчаса машина въехала в китайскую деревню, и водитель сообщил нам, что, дескать, «поезд дальше не пойдет – рельсы кончились». С водителем мы рассчитались щедро, и он в благодарность указал нам дом, где мы смогли снять две комнатушки на втором этаже.