– Я еще раз хотел извиниться за собаку… Я привязал ее. С миссис Боннер все в порядке? спросил он, бессознательно сделав ударение на «миссис». И тут же рассердился на себя.

Кто, черт побери, тянул его за язык? Что, у него мало проблем? Какое ему дело до того, замужем эта красотка писательница или нет? Что, ему думать больше не о чем, кроме как о ее чувственных губках, рыжих кудрях и янтарных глазах?

При этой мысли желание вспыхнуло в нем с новой силой. Даже дыхание перехватило.

Труди, ничего не отвечая, посмотрела на него долгим загадочным взглядом.

От этого взгляда у Лекса покраснели кончики ушей. Губы ассистентки растянулись в улыбке.

– Мисс Боннер. Да, с ней все в порядке.

Чувствуя себя полным дураком, Лекс поспешно кивнул.

– Хорошо.

Труди оценивающе всмотрелась в него, отметив про себя правильные черты лица и смущенную улыбку, и протянула:

– Нет, я не вижу никакого сходства.

– Простите? – моргнул Лекс.

– Ничего, – ответила она. – Вы читали книги о Зое Уайлдер, мистер Элленберг?

– Вообще-то нет, – смущенно признался Лекс.

Он собирался, но по разным причинам так и не взял книгу в руки. У него было слишком много дел, а в такое время чтение – непозволительная роскошь.

– Непременно прочтите! – шокированно воскликнула Труди. – Фейт очень талантлива. Она феномен. А ее герои – Зоя Уайлдер и Нэш Остин – совсем как живые. – Она вздохнула. – Никто так не пишет, как Фейт. Она лучшая. А ее последняя книга просто шедевр.

Лекс скрестил руки на груди.

– Правда?

– Истинная правда. – Она подалась к нему, словно собираясь поделиться секретом. – Неожиданный конец третьей книги, «Смертельный дизайн», обменяется в прологе четвертой, а дальше все будет еще интереснее. Это моя самая любимая книга. Труди качнулась на каблуках. – Хотя каждая ее новая книга нравится мне больше прежней, – закончила она.

Лекс расхохотался. Она просто влюблена в творчество своей Фейт.

– Не сомневаюсь. Я прочту сразу, как только найду время.

– О, найдите, – настаивала Труди. – Вы не пожалеете.

Лекс почесал макушку.

– Вы тоже играете роль в постановке или только командуете всем? – спросил он, не в силах скрыть свое любопытство. Вся эта игра в актеров забавляла его.

Труди вздохнула.

– Я только буду руководить. Фейт хотела, чтобы я играла роль Зои, – доверительно сказала она. – Но фанаты настояли, чтобы Фейт была главной героиней, и ей пришлось уступить их просьбам. Это она написала сценарий праздника, так что логично, если она будет играть эту роль.

Это обещает быть интересным, заинтригованно подумал Лекс. Он вопросительно приподнял брови.

– А почему она не хочет играть?

– Боится. Вам надо прочитать книги, чтобы понять ее. Фейт боится, что не справится с ролью Зои. Зоя – непростая девушка. Настоящая героиня. Смелая, сексуальная, острая на язык. Всегда одевается очень броско и красит губы алой помадой. Совсем не похожа на Фейт. Фейт застенчивая скромница. Ей нравится, чтобы во всем был порядок, она ненавидит броскую одежду и яркие цвета. – Труди вздохнула. – Зоя ее полная противоположность. Хотя… – улыбка тронула ее губы, – мне кажется, Фейт больше похожа на Зою, чем думает. Надеюсь, попробовав себя в роли Зои, она сама поймет это.

Заинтригованный, Лекс смотрел на нее во все глаза. Проклятье! Он просто заболел этой писательницей. И чем дольше он стоит тут развесив уши, тем больше влюбляется в нее. Пора заканчивать разговор.

– А этот Нэш Остин… – ляпнул Лекс, не успев даже подумать. – Он тоже герой?

Труди восторженно закатила глаза.

– Конечно. Редактор Фейт, Джон Уэллис, будет играть его. Фейт сказала, что это должен быть кто-нибудь из знакомых, иначе она не сможет вести себя с ним, как Зоя с Нэшем. – Глаза Труди вспыхнули. – У этих героев очень страстный роман. – Она снова качнулась на каблуках – очевидно, это было у нее в привычке. – Их страсть прямо полыхает со страниц…

У Лекса отвисла челюсть. Он попытался изобразить улыбку, но на самом деле ему хотелось выругаться.

– Ну что ж, если все в порядке, – процедил он, мне нужно заняться делами.

Например, наколоть дров для камина. К сожалению, под рукой не было феи из сказки, которая освободила бы его от дел, не было и бензопилы эту роскошь могли позволить себе только конкуренты.

Всю тяжелую работу по дому ему приходилось брать на себя. Конечно, в гостинице был персонал, но очень немногочисленный, всем служащим он пообещал премии за работу, выполняемую сверх их должностных обязанностей. На деньги, полученные от Фейт и ее фанатов, он собирался решить несколько насущных проблем – точнее говоря, целый ряд насущных проблем, до которых не доходили руки из-за всех несчастий, что навалились на него за этот год.

– О, разумеется, – ответила Труди. – Думаю, мы все обсудили.

– Хорошо. Увидимся вечером за ужином.

– До встречи, – с этими словами Труди вышла.

Как только она исчезла, у Лекса вырвался вздох облегчения. Он предпочел бы обсуждать меню для предстоящего вечера, мебель, уборку все что угодно, но только не Фейт Боннер и ее редактора. От одной мысли, как они будут играть сцены, которые «полыхают со страниц», его начинало тошнить. Хотелось биться головой о стену.

Или нет, найти ее, схватить, отнести в спальню и показать ей такой секс, какого не встречалось ни в одной из ее книжек.

Но это безумие.

Пора занять себя чем-нибудь, сказал себе Лекс.

Он сообщил Джорджу, где его можно будет найти, и пошел к поленнице. Стоило ему завернуть за угол, как Бино бросился к его ногам и начал тереться о них, повизгивая и глядя на него взглядом, в котором читалась мольба: «Отвяжи меня». Он уже вырос из этого ошейника, подумал Лекс, проникаясь жалостью к другу, и погладил Бино.

– Прости, приятель, попозже.

Внезапно он затылком почувствовал, что она здесь. Подняв голову, Лекс выдавил:

– Привет, нравится вид?

Она стояла на скальном камне, любуясь пейзажем.

– Да, нравится. Он великолепен. Такие краски, восторженно ответила девушка. – Настоящая красота.

Глядя на нее, он чувствовал, как кровь превращается в жидкое пламя, проникающее во все члены. Колени ослабели, на подгибающихся ногах Лекс пошел к поленнице. Там он облокотился на дрова и поднял глаза на девушку.

– Каждую осень мне кажется, что эта – самая прекрасная осень в моей жизни, но потом приходит новая осень, листья меняют цвет, и я убеждаюсь, что эта новая осень еще прекраснее, – вздохнул он, обводя взглядом горный пейзаж. – По эту сторону гор все кажется другим. Нет ничего прекраснее этих склонов и долин.

Она задумчиво кивнула, но тут взгляд ее упал на Лабрадора, и она вздрогнула. Это инстинктивное движение ее хрупкого тела сказало Лексу, что она все еще напугана. Только тот факт, что Бино на привязи, позволяет ей любоваться пейзажем.

" Простите, – вдруг сказала девушка. – Мне так жаль вашу собаку. Ей не нравится на привязи.

– Ничего, потерпит, – махнул рукой Лекс, любуясь тем, как ветер играет ее шелковистыми кудрями. Он перевел взгляд на ее губы и почувствовал, как все его тело сладко замирает. – Я разрешу ему спать в моей комнате ночью, так что он нас быстро простит.

А что ему остается? Ведь иначе Бино могут запросто съесть дикие звери. Он тут как приманка в силке.

– Мне жаль, что он напугал вас. Труди сказала, что вы уже однажды пострадали от нападения собаки.

– В детстве, – кивнула девушка. – Но это не извиняет мой обморок, – смущенно потупилась она. – Спасибо, что вы позаботились обо мне, отнесли домой и все такое.

– Не за что. Я чувствую себя виноватым. Бино большой, но совершенно безобидный. Просто он сам не сознает, что может напугать.

Она посмотрела на Бино, словно желая поверить в это. Но в ее глазах был страх, между бровями залегла морщинка, а все тело было напряжено так, словно девушка никак не могла расслабиться.

Лекс скривился.

– Какая собака напала на вас?