— По прибрежной. А какая разница?

Коннор натянуто улыбнулся.

— Она тебе не сказала?

Райан дернул плечом.

— Не сказала мне о чем? Как я могу ответить на такой вопрос?

— Замолкни, Коннор, — сказала я. — На автобусе неудобно, а Райан — хороший водитель. И вообще, это мое решение.

— Не спорим, детки, — вмешалась Меган.

Мэтт поднялся на ноги.

— Мы вас двоих дожидались. Прилив высокий и ты знаешь, что это значит.

Я застонала.

— Мы будем прыгать со стены гавани! Первый прыжок года. Ты с нами?

— Вы идите, — сказала я. — Мы придем через минутку.

Мэтт закудахтал, как курица.

— Прилив высокий, Эдем. Безопаснее не станет.

— Дело не только в воде, дело в высоте. И камнях.

— При высоком приливе можно не опасаться камней, — ответил Мэтт. — Тебе просто точно надо знать, куда прыгать. Если посмотришь, куда прыгну я, все будет нормально.

— А если я не прыгну туда же, куда и ты?

Мэтт изобразил, что у него взорвалась голова.

— Тогда конец!

— Вот именно. Так что спасибо, но нет.

Он бросил Райану короткий гидрокостюм.

— Я взял свой запасной, если тебе нужно.

Райан снял куртку и бросил ее на песок.

— Я составлю компанию Эдем.

Четверо моих друзей понеслись к стене гавани. Она возвышалась над водой даже при высоком приливе.

Райан поднял левую руку, чтобы убрать с лица волосы, и рукав его футболки съехал, открыв татуировку на бицепсе. Она представляла собой огромную голубую сферу и белую сферу поменьше, которые покоились на черных ветвях дерева.

— Что значит твоя татуировка? — спросила я.

Он взглянул на нее.

— Это символ. Связано с экологией.

— Было больно?

— Да не очень.

— Можно я посмотрю?

Он протянул руку, и пальцами я дотронулась до татуировки. Я ожидала, что в этом месте кожа на ощупь будет другой, но ошиблась.

— Красиво.

Райан скрыл ее рукавом.

— Спасибо.

— Уверен, что не хочешь пойти с ними? Я не против, посидеть одна.

Он покачал головой.

— Не хочу прыгать со стены. Я хочу побыть с тобой.

— Да?

Он посмотрел на меня с озадаченным выражением лица.

— Да. Ты мне нравишься. С тобой интересно.

Я не чувствовала себя даже отдаленно интересной, когда сидела на пляже, слишком напуганная, чтобы присоединиться к веселью друзей.

— Но ты едва меня знаешь.

Райан рассмеялся в тот момент, когда Меган с криком нырнула со стены гавани. Я наблюдала, как она плывет к берегу. Из опыта я знала, что они повторят прыжок раза четыре, может, пять, прежде чем им надоест, а потом поплывут через залив к Счастливой бухте на противоположном мысе.

— Посвятишь меня? — спросил Райан.

Я посмотрела на него, совершенно растерявшись.

— О чем тебе хочется узнать?

— Обо всем.

Он все еще широко и тепло улыбался мне, своей задорной, дружелюбной улыбкой на грани флирта.

— Потребуется много времени. — Я почувствовала, что краснею.

— Да я не возражаю.

Я легла на песок и прикрыла глаза, наслаждаясь нежной лаской апрельского солнца.

— Все — слишком обширная тема, — сказала я. — Как насчет, задать мне три вопроса.

— Как три желания в сказке?

— Ммм... Именно. А потом я задам три тебе.

— Ладно. Всего три вопроса. Придется подумать над теми, которые действительно значимы. Так что давай начнем с идеального свидания.

— Хороший вопрос.

Я вытянула руки над головой. Никогда не думала об этом. Мое идеальное свидание. Я никогда не была на свиданиях: ни на хороших, ни на плохих.

— Я бы хотела пить охлажденное шампанское и есть теплую, сладкую клубнику, глядя, как солнце скрывается за горизонтом.

Прежде я не пробовала шампанское, но мне нравилось, как все это звучит.

— Очень романтично, — рассмеялся Райан.

— Надеюсь. В смысле, чтобы свидание было идеальным, оно должно быть с тем, кого я люблю.

— И отсюда вытекает мой следующий вопрос. Ты когда-нибудь была влюблена, Эдем?

У меня сердце замерло и от самого вопроса, и от того, как Райан его задал. Уверена, мой румянец расцвел во всей красе — от груди до лба. Я положила ладони на глаза, чтобы прикрыть их от солнечного света и спрятать свое смущение. Я слегка растопырила пальцы, чтобы взглянуть на Райана. Он смотрел на меня, а солнечный свет переплетался с его волосами, подсвечивая лицо.

— Нет, — ответила я, хотя и задумалась, не является ли смесь нервозности и смущения, возникающая каждый раз при виде Райана, одним из симптомов.

С полуулыбкой на лице он удержал мой взгляд.

— Чего ты боишься? — спросил он.

На мгновение мне показалось, что он все еще говорит о любви, но потом я поняла, что это третий вопрос.

— Высоты. Глубины. И упущенных возможностей.

— Упущенных возможностей, — повторил он. — Соглашусь. Ладно, твоя очередь.

Я задумалась на миг, неуверенная в том, что о нем мне хочется узнать прежде всего.

— Самый худший твой поступок? — наконец, спросила я.

Райан медленно выдохнул.

— Ух ты. Прямо с места в карьер. Как насчет спокойного вопроса для разминки, чтобы я расслабился?

— У меня всего лишь три вопроса.

— Мой ответ тебя, скорее всего, разочарует. Я никогда не совершал чего-либо действительно плохого. Наверно, самый худший мой поступок — притвориться тем, кем я не являюсь, чтобы влиться в определенный круг людей.

Я не могла представить Райана, пытающегося влиться в коллектив. От этого он казался уязвимым, что с ним не вязалось.

— Второй вопрос? — спросил он.

— Чем ты хочешь заниматься, когда вырастешь?

— Не знаю, — дернул плечом он. — Скорее всего, чем-то связанным с экологией. С животными или растениями. Изучением экосистем. Защитой уязвимых сред обитания.

— Например, работой в «Проекте Эдем»?

— Кое-чем связанным с Эдемом. Да, — улыбнулся он. — Это было бы идеально.

— Последний вопрос. Твой герой?

— Коннор, — хохотнул Райан.

Я посмотрела на него сквозь пальцы. Разумеется, он смеялся.

— Коннор? — спросила я.

— А почему нет? Он умен, независим и ему плевать на мнение окружающих. И у него есть такой лучший друг, как ты.

— А если серьезно?

— Ладно. У меня нет героев. Я в них не верю.

— Почему не Ганди6 , Нельсон Мандела7 или Мартин Лютер Кинг8 ? Уж они-то точно сделали побольше Коннора, чтобы добиться твоего признания.

Райан ничего не ответил. Откуда ни возьмись на ум пришли слова Мэтта о том, что Райан никогда не слышал о Гитлере. Я села.

— Ты слышал о Ганди и Манделе?

— Конечно. — Он зарыл пятку в песок и нахмурился.

— И кто они?

Райан взглянул на меня и глубоко вдохнул.

— Я слышал о них. Узнаю имена, но не могу вспомнить, почему они известны.

— Наверно, уроки истории в Нью-Гэмпшире были очень плохими. Чему тебя там учили?

— Ты исчерпала три своих вопроса, — сказал Райан.

— Ответь на этот и можешь задать мне еще один.

— Они учили нас истории Греции и Рима, в основном, и истории открытий и исследований.

— Про Колумба?

Он кивнул.

— Могу я задать свой последний вопрос?

— Давай, — ответила я, ожидая еще одного обычного вопроса о любви и ненависти.

— Что имел в виду Коннор?

— Ты о его выступлении в качестве мистера Здоровье и Безопасность?

Райан кивнул.

Я помедлила. Ненавижу говорить о случившемся. Люди никогда не знают, как ответить.

— Десять лет назад я попала в аварию. Находилась в машине с родителями на пути домой со свадьбы. За рулем был папа. Вероятно, он выпил слишком много. Мы ехали по прибрежному шоссе, и были уже на полпути между Пенпол Коув и Перраном, когда он потерял управление. Машина слетела с дороги прямо в море. — Я показала на мыс, находящийся через залив от гавани. — Вот там все и произошло. Место называется Счастливая бухта. Мои родители утонули.

Райан промолчал, но позже днем по пути домой я заметила, что ради разнообразия он ехал со скоростью намного меньше предельно допустимой.