Оно значительно отличалось от первой модели ме­ханического крота и больше походило на маленькую подводную лодку. Но тем не менее по принципу ма­шина продолжала оставаться большим механическим кротом.

Как и в первой модели, впереди яйцевидного сталь­ного корпуса были расположены “зубы” — острый ряд резцов. Корпус обвивала стальная спираль, предназна­ченная для распирания и утрамбовывания по сторонам разрыхленной породы. Сзади находились “плавники” для движения и управления лодкой под землей.

Это была уже настоящая подземная лодка. Через люки, отвинчивающиеся в корпусе, в лодку будут са­диться люди. Во время путешествия они будут находиться в уютной кабине. В их распоряжении — целый ряд заме­чательных приборов. Среди них и подземный радиолока­тор, позволяющий путешественникам видеть впереди себя толщу земли.

Правда, не всюду позволит земля беспрепятственно бороздить свои недра этой машине. Существуют твердые каменные массивы, в которых лодка не в состоянии дви­гаться. Ей нужен сравнительно мягкий грунт, поддаю­щийся уплотнению. Но и в этом случае подземно движущаяся машина представляет огромный интерес для геологической разведки. Твердые массивы и круп­ные камни, вкрапленные в мягкий грунт, подземная лодка сможет обходить так же, как подводная лодка обходит подводные рифы и камни.

Самым слабым местом в оборудовании лодки была аппаратура для связи с поверхностью земли. Как изве­стно, радиоволны не распространяются в воде и земле достаточно далеко. Правда, на лодке устанавливался очень мощный радиопередатчик, работающий на спе­циальной волне (при которой радиосигналы лучше всего пронизывают землю), но полной гарантии это еще не давало. В земле могли встретиться пласты, которые бу­дут работать как экран для радиоволн, и связь будет нарушена.

***

Усталыми, но счастливыми возвращались к себе до­мой с работы три неразлучных друга. Кроме конструк­торской работы, они теперь непосредственно занимались монтажом подземной лодки. Вместе с главным инжене­ром они проводили в кабине подземно движущейся машины целые часы, стараясь прощупать и проверить каждую деталь.

Вечерами к студентам часто заходил Петя вместе со своими товарищами, участниками первой работы над механическим кротом. Иногда вместе с Петей появлялся и старый Панферыч.

Как-то раз в один из таких вечеров зашел разговор о последнем событии, взволновавшем весь институт. Дело в том, что недавно телевизионный бур, продол­жавший работать поочередно в разных местах, наконец обнаружил признаки нефти. Нефтеносный пласт появил­ся как смутное изображение на телевизионном экране. Пласт был сравнительно далеко от скважины, и потому радиолокатор с трудом определял его настоящее место­положение. Решено было бурить другую скважину в надежде попасть на глубоко залегающий нефтеносный пласт или хотя бы к нему приблизиться.

Неожиданно в разговор вмешался Панферыч.

— Вот, не знаю, — начал он, — можно ли верить преданиям или нет, да только я хорошо помню, как мне рассказывал еще мой дедушка. Если вы знаете опушку леса на склоне горы в том месте, где заворачивает реч­ка, так там раньше был вход в пещеру…

Ремесленники пододвинулись ближе к рассказчику в ожидании чего-то интересного. В уютной комнате, осве­щенной только светом настольной лампы, наступила ти­шина.

— Так вот, — продолжал Панферыч. — Глубокая была пещера. Идут по ней с факелами, а она опускается все ниже, ниже, как будто бы и конца у ней нет. Одна­ко нашлись смельчаки и решили проникнуть в нее как можно глубже — дойти до упора, одним словом. Сказа­но — сделано. Запаслися провизией, взяли оружие, факе­лы и пошли…

— Сколько же человек их было? — нетерпеливо спросил кто-то.

— Да подожди, не мешай! — огрызнулся Панфе­рыч. — Откуда я знаю! Не сказывал про это мне дед, да и все… Идут, одним словом, спускаются все ниже и ни­же… Змеи тут, конечно, всякие и прочие гады, но они не смущаются. Идут, значит, дальше… Долго ли они шли или мало, мне тоже ничего не известно, да только выходят они в большую пещеру… Высокая! Даже по­толка не видно… Крикнули тут ребята: “Эге-ге-е-е-е!..” Гром пошел по пещере продолжительный: большая она.

— Эхо, значит, — опять не утерпел кто-то из ребят.

— Вот не буду рассказывать. Чего мешаете! — оби­делся Панферыч.

— Продолжай, Панферыч… это так интересно! — за­беспокоился Корелин.

— Да чего тут продолжать, — начал опять Панфе­рыч. — Тут и продолжать особенно нечего… Идут дальше. Слышат какой-то запах, все увеличивается да увеличивается. Смотрят под ноги: батюшки, жидкость плескается под сапогами! Вода, что ли? Нет, не вода… уж очень пахнет неприятно. Вроде керосином отдает… Вот тут-то “это” самое и произошло. Как они выбрались живыми, так просто никому не понятно. — Рассказчик остановился и внимательно оглядел своих слушателей. — Ну, как вы думаете? — продолжал он. — Не нефть ли была под землей? По-моему, она самая, нефть. Навер­ное, ребята, по своему незнанию, подожгли ее факелами, ну вот она и вспыхнула…

— Не могла же она гореть без доступа воздуха, — скептически заметил Богдыханов.

— Почему не могла! — горячо вступился Корелин. — Ведь Панферыч говорит, что подземный грот был очень большою. Там ведь был запас кислорода, раз люди могли дышать. Надо обязательно разыскать вход в пе­щеру!

— Не найдете! — уверенно заявил Панферыч. — Уже искали. Когда я еще был мальчишкой, все следы исчез­ли. Как вы ее найдете? Завалилась! Во время подземно­го пожара завалилась… Да-а-а… — продолжал Панфе­рыч через некоторое время. — Двух человек из тех, что спускались под землю, так и недосчитались. Под зем­лей остались, значит…

***

Последние приготовления уже подходили к концу.

На испытательной площадке возле подземной лодки, уже упиравшейся своим носом в землю и потому стояв­шей немного наклонно, хлопотали люди.

Богдыханов, ответственный за снаряжение лодки, проверял каждую мелочь, то и дело залезая в открытый овальный люк.

Особенно тщательно занимался Богдыханов провер­кой аккумуляторов, в которых хранился запас электро­энергии, необходимый для движения лодки. Это были новые, совсем недавно разработанные советскими учены­ми, необыкновенные аккумуляторы, в которых, несмотря на их маленький объем, запасалось огромное количество энергии. В эксплуатации они показали себя с самой лучшей стороны. Но под землю, да еще при таких не­обычных условиях, они опускались впервые.

Завтра рано утром на площадку соберутся все со­трудники института, чтобы проводить своего главного инженера в первое рискованное испытание. Некоторые считали это испытание настолько опасным, что при­ходили прощаться с научным руководителем институ­та как с человеком, наполовину “приговоренным к смерти”.

Действительно, опыт с машиной подобного рода, от­правляющейся с человеком под землю, на глубину мно­гих километров, был первым в истории техники.

***

Вечер накануне испытания три Друга провели в квар­тире главного инженера. Поведение студентов после их возвращения к себе домой стало несколько необычным.

— Гога, милый, — говорил Корелин, стараясь обнять

Шереметьева, — отчего ты такой грустный? Мне бы хо­телось видеть тебя веселым. Ты понимаешь, вот я смот­рю на тебя, и почему-то мне вспоминается, как мы впервые познакомились с тобой на первом курсе… Хоро­шее было время!

— Ты тоже немного грустный, — говорил Богдыха­нов, обращаясь к Корелину. — Эх, товарищи!.. Много хо­рошего нам пришлось пережить вместе. Жалко будет, если…

Что именно “если”, Богдыханов не договорил. Да его и никто не спрашивал. Каждый был занят какой-то своей неотвязчивой мыслью. Друзья проявляли друг к другу совсем необычные для них нелепости.

— Вы меня простите, товарищи, — наконец заявил Корелин: — мне нужно отлучиться на часок. Не дожи­дайтесь меня и ложитесь спать.

Корелин внимательно посмотрел на своих друзей и вышел из комнаты.

Богдыханов, проводив его печальным взглядом, уселся за стол и принялся писать письмо, изредка поглядывая на молчаливого Гогу, сидящего на диване.