- Не бойся, не протру. Так ты ответишь на вопрос? Как тебе дом Фрейра?

- Красивый, очень. Завтра сам увидишь.

- Ладно, завтра, так завтра.

- На мой вопрос ты, кстати, тоже не ответил. Зачем мы едем в отель?

- Папа решил сделать сюрприз и заказал номер в самом роскошном отеле Рейкьявика.

- Папа, говоришь, - Женька посмотрел на меня сузившимися глазами. – Быть беде. Чует моё сердце, ждёт нас там какая-нибудь пакость.

- Да, ладно тебе, они с Йоуном старались, – я взъерошил ему волосы.

- О! Так к этому ещё и дед руку приложил? Тогда нас ждёт не мелкая пакость, а крупная. Давай туда не поедем?

- Ну, уж нет! Зря, что ли предки старались? И вообще, не нужно подозревать их во всех смертных грехах. Они, между прочим, за нас искренне рады.

- Не сомневаюсь, - Женька скептически хмыкнул. - Особенно рад мой дед. Он ведь до последнего пытался направить меня на путь истинный.

Отель был поистине великолепный. Мы зарегистрировались и получили карточку-ключ от своего номера. При этом администратор, который вышел нас встречать одарил меня и Женьку каким-то странным взглядом. В мою голову закрались сомнения. Похоже, Женя прав насчёт пакости. Лифт поднял нас на наш этаж, Женька немного замешкался, поэтому в номер я попал первым. И тут же выскочил оттуда, захлопнув дверь и прислонившись к ней.

- Женя, ты, наверное, прав, поедем в дом Фрейра, - я умоляюще посмотрел на него.

Женька решительно выдернул из моих рук электронный ключ и отодвинул меня от двери:

- Ну, уж нет! Я хочу это видеть, - он решительно вошёл в номер, и через секунду я услышал его возглас. – Твою ж мать! Я фигею!

- Жень, ты только не расстраивайся. Я уверен, они хотели как лучше, - я испуганно смотрел на Женьку, который съехал по стене и уткнулся лицом в свои колени. Его плечи вздрагивали, и я осторожно прикоснулся к ним. – Бельчонок, прошу тебя, не расстраивайся так. Не плачь, пожалуйста.

Он поднял голову, и я увидел, что он просто задыхается от смеха.

- Ой, не могу! Сейчас устрою разборки. Они издеваются что ли? К моим рыжим волосам не идёт розовый цвет.

Я ещё раз окинул номер взглядом. Это был роскошный номер для новобрачных, оформленный в розово-красно-белых тонах. Нежно розовые панели на стенах, мягкие белые диванчики и огромная кровать в виде сердца, задрапированная красным покрывалом, на котором были разбросаны маленькие подушечки, белые и розовые. А на столе стояла огромная корзина розовых и белых роз. Самых нелюбимых Женькиных цветов.

Женька схватился за телефон.

- Здравствуй, папа! - его тон был обманчиво ласков. – Сюрприз удался, вот только ты не забыл, что я вернусь?

К сожалению, я не услышал, что ему сказал мой отец. Женька усмехнулся и проворковал в трубку:

- Знаешь, я не люблю оставаться в долгу. У тебя, кажется, через две недели день рождения? Замечательно, с меня сюрприз, - Женька отключился и бросил мобильник на стол.

- С дедом говорить не будешь? - я притянул его к себе и поцеловал.

- Сейчас, нет. Он, кстати, в гостях у твоего отца. Пусть помучается от неизвестности и погадает, почему я твоему папе позвонил, а ему нет.

- Жестоко. Что пойдём просить поменять номер?

- Ещё чего! - фыркнул Женька. – Родственнички так старались, не будем их разочаровывать, а этому великолепию, - мой муж (самому непривычно его так называть) провёл рукой по бело-розовым цветам, - я лично головы откручу.

- Садист, - я засмеялся. – В душ?

- Сначала я, - Женька обнял меня за талию и чмокнул в щёку, - потом ты, и посиди там подольше, мне нужно кое-что приготовить.

Женька оторвался от меня и направился в ванную, по пути избавляясь от одежды. Вышел он оттуда довольно быстро в одном полотенце. По его груди стекали маленькие искрящиеся капельки. Это было завораживающе красиво. Я было направился к нему, но он увернулся.

- В душ.

- Эх, весь кайф сломал, - тяжело вздохнул я и направился в ванную комнату. – И сколько мне там сидеть?

- Минут пятнадцать, - крикнул мне вслед Женька.

Я честно постарался провести в ванне пятнадцать минут, не хотелось расстраивать моё солнышко. А когда вышел, застыл на пороге.

Он обещал открутить цветам головы, и он это сделал. Вся постель была усыпана лепестками роз, а посреди всего этого великолепия лежал обнажённый Женька. Я нервно сглотнул, чувствуя, как по телу проносится волна возбуждения. Женя посмотрел на меня глазами, в которых искрились смешинки и томным голосом проговорил:

- Уж если мы находимся в обители взбесившейся гламурки, то я решил погламурить дальше, - он провёл рукой по россыпи лепестков. - Красиво?

Я стремительно подошёл к кровати и навис над Женькой, поставив руки по бокам от его головы:

- Ты красивый, очень. И мой, - я смотрел в его сияющие глаза.

- Всегда твой, ты же знаешь, - его голос стал чуть хриплым и от этого безумно сексуальным.

- Мой, - ещё раз прошептал я и впился в его губы требовательным поцелуем.

Он ответил сразу, пропуская мой язык внутрь, как всегда, покорно открываясь мне навстречу. Мне нравилась эта его покорность, а ещё я млел от пряного вкуса его губ. Мне казалось, что я никогда не смогу насытится ими. Наши языки танцевали извечный танец любви, переплетаясь и кружа, друг вокруг друга. Время постепенно замирало, наблюдая за нами. Воздух сгущался, обволакивая наши тела. А я забыл, что нужно дышать, и только когда лёгкие уже начали гореть от нехватки кислорода, оторвался от любимых губ. Скользнул ниже, ведя языком влажную дорожку по Женькиной шее. Он тут же застонал, а я улыбнулся. Ему это нравилось, я знал. Ему это безумно нравилось. Прикусывая кожу и зацеловывая и зализывая укусы, спустился к груди и на секунду замер. Поднял руку и нежно провёл по ниточке шрама, оставшегося на его груди, и тут же припал к нему губами. Я никогда не потребую от него доказательств его любви. Всё, что нужно, он уже доказал, закрыв меня собой. Я нежно целовал его, спускаясь всё ниже. Прикусил кожу на плоском животе и услышал лёгкий стон, двинулся ниже, проложив дорожку из мелких поцелуев к его паху. Женька выгнулся мне навстречу. А я улыбнулся, такой нежный и такой отзывчивый, но об этом знаю только я. Такой он только для меня одного. Моё ласковое солнышко. Его руки зарылись в моих волосах, лаская кожу, и мне очень захотелось замурлыкать, как нашему Лео. Я покружил языком у его пупка и проникнул внутрь, Женьку слегка тряхнуло, а я чуть отстранившись, посмотрел на его лицо. Оно было фантастически красиво: огромные изумрудные глаза сияли влажным блеском, чуть приоткрытый чувственный рот, розовые припухшие губы и неизменные веснушки.