будете вы!
Ветры, что сладострастно щекочут мое
тело, пусть это будете вы!
Мускулистая ширь полей, ветки
зеленого дуба, путник, бредущий
с любовью по моим извилистым
тропинкам, пусть это
будете вы!
Руки, что я пожимал, лицо, что я
целовал, всякий смертный, кого
я только коснулся, пусть это будете
вы!
Я стал бредить собою, вокруг так
много меня, и все это так
упоительно,
Каждая минута, какова бы она ни
была, пронизывает меня
восторгом и счастьем,
Я не в силах сказать, как сгибаются
лодыжки моих ног и в чем
причина моего малейшего
желания,
В чем причина той дружбы, которую я
излучаю, и той, которую
получаю взамен.
Я поднимаюсь к себе на крыльцо и
останавливаюсь, чтобы
подумать, верно ли, что оно
существует,
Вьюнок за моим окном больше
радует меня, чем метафизика
книг.
Увидеть зарю!
Маленький проблеск света заставляет
увянуть огромные
и прозрачные тени,
Воздух так приятен на вкус.
Полеты нашей неугомонной
вселенной, молчаливо и невинно
резвящейся, вновь и вновь
источающей влагу,
Несущейся вкось и высоко и низко.
Нечто, чего я не вижу, кажет
сладострастные свои острия,
Моря ослепительно яркого сока
разливаются по небу.
Охваченная небом земля смыкается с
ним ежедневно,
Сверху с востока я слышу мне
брошенный вызов,
Дразнящий меня насмешкой: по-
твоему, ты - властелин?
<>
25
<>
Огромное, яркое солнце, как быстро
ты убило бы меня,
Если бы во мне самом не всходило
такое же солнце.
Мы тоже восходим, как солнце, такие
же огромные, яркие,
Свое мы находим, о душа, в прохладе
и покое рассвета.
Моему голосу доступно и то, куда не
досягнуть моим глазам,
Когда я шевелю языком, я обнимаю
миры и миллионы миров.
Зрение и речь - близнецы, речь не
измеряется речью,
Она всегда глумится надо мной, она
говорит, издеваясь:
"Уолт, ты содержишь немало, почему
ты не дашь этому выйти
наружу?"
Ну, довольно издеваться надо мною,
слишком много придаешь
ты цены произнесению слов,
Разве ты не знаешь, о речь, как
образуются под тобою бутоны?
Как они ждут во мраке, как защищает
их стужа?
Земля, расступающаяся перед моими
вещими воплями,
Я первопричина всех явлений, все они
у меня в равновесии,
Мое знание в моем живом теле, оно в
соответствии со смыслом
всего естества,
Счастье (пусть всякий, кто слышит
меня, сейчас же встанет
и пойдет его искать).
Не в тебе мое основное достоинство, я
не позволю тебе отнимать
у меня подлинную личность мою,
Измеряй миры во вселенной, но не
пытайся измерить меня,
Только взглянув на тебя, я вызову в
тебе самое лучшее.
Ни писание, ни речь не утверждают
меня,
Все, что утверждает меня, выражено у
меня на лице,
Даже когда мои губы молчат, они
посрамляют неверующих.
<>
26
<>
Теперь я буду слушать, только
слушать,
Все, что услышу, внесу в эту песню,
пусть она обогащается
звуками.
Я слышу бравурные щебеты птиц,
шелест растущей пшеницы,
болтовню разгоревшихся щепок,
на которых я варю себе
пищу,
Я слышу свой любимейший звук, звук
человеческого голоса,
Я слышу, звуки бегут сообща, все
вместе или один за другим,
Звуки города и звуки природы,
дневные звуки и звуки ночей,
Многословные разговоры юнцов со
своими друзьями, громкий
смех рабочих за едой,
Озлобленный бас расторгаемой
дружбы, еле слышный шепот
больного,
Судью, прижимающего руки к столу,
когда его побелевшие губы
произносят смертный приговор,
Выкрики грузчиков, разгружающих
судно, припев матросов,
отдающих якоря,
Колокола, что возвещают пожар,
грохот быстро бегущих
пожарных машин с бубенцами и
цветными огнями,
Свисток паровоза, громыханье
подходящего поезда,
Тягучие звуки марша в голове
многолюдной колонны, люди
шагают попарно
(Они идут воздать почести какому-то
трупу, к их флагам
привязаны ленты из черного
крепа).
Я слышу виолончель (эти скорбные
жалобы юного сердца),
Я слышу пронзительные звуки
корнета, они торопливо
скользят ко мне в уши;
Сладкие-сладкие боли пробегают у
меня по животу и по груди.
Я слышу хор, это опера.
Ах, это поистине музыка, которая мне
по душе,
Тенор, широкий и свежий, как мир,
наполняет меня всего,
Звуки, что льются из его
округленного рта, наполняют меня
до краев.
Я слышу хорошо обработанный голос
сопрано,
Оркестр кружит меня в бешеном
вихре, он мчит меня кругами
Сатурна,
Он исторгает у меня такие экстазы,
каких я и не подозревал
в себе прежде,
Он несет меня на всех парусах, я
болтаю босыми ногами, их
лижут ленивые волны,
Он хлещет меня яростным градом, и я
задыхаюсь,
Я захлебнулся медвяным морфием,
он схватил меня за горло
и душит,
А потом освобождает меня, чтобы я
чувствовал загадку загадок,
И это зовется у нас Бытием.
<>
27
<>
Быть, существовать в любом обличье -
что это такое?
(Мы вращаемся все время по кругу и
вечно приходим назад),
Когда мы в начале пути, недурно
побыть и моллюском в крепкой
раковине.
Крепкой раковины нет у меня,
Стою ли я или хожу, все мое тело
покрыто быстрыми,
расторопными щупальцами,
Они схватывают каждый предмет и
проводят его сквозь меня,
и это не причиняет мне боли.
Я просто ощупываю пальцами,
шевелюсь и сжимаю -
и счастлив,
Прикоснуться своим телом к другому
- такая безмерная
радость, какую еле может вместить
мое сердце.
<>
28
<>
Прикоснуться, не больше? и вот я уже
другой человек,
В мои жилы врываются эфир и огонь,
И то коварное, что таится во мне,
перебежчиком спешит им
на помощь,
И молния играет в моем теле,
испепеляя то, что почти - я сам,
И руки-ноги мои цепенеют от
злобных возбудителей похоти,
Они жаждут выжать из меня всю мою
кровь, которой сердце
мое не хочет отдать,
Они нападают на меня, как распутные
твари, и я не в силах
противиться им,
Они как будто нарочно отнимают у
меня все мое лучшее,
Расстегивают одежду мою,
прижимаются к моей голой груди,
Они похищают у меня, распаленного,
и тихость лугов,
и спокойствие солнца,
И все чувства, которые родственны
этим, они бесстыдно гонят
от меня,
Они подкупают меня уверениями,
будто они будут пастись лишь
на окраинах моего существа,
И какое им дело, что я смертельно
устал, что я возмущен,
разгневан,
Они приводят все прочее стадо, чтоб
оно тоже надо мной
поглумилось,
А потом сбегаются все на далекой
полоске земли терзать меня
тоской и унынием.
Часовые, оберегавшие каждую часть
моего существа, оставили
меня без охраны,
Они отдали меня, беззащитного,
кровавому мародеру,
Они столпились вокруг, чтобы
свидетельствовать против меня
и помочь моим лютым врагам.
Я весь оказался во власти предателей,
Я стал говорить как безумный,
