-Твои волосы слишком непослушные. Ты не должна демонстрировать всю эту копну сена, так ходить может только простолюдинка, - возмущалась Элизабет

  - Но это ведь правда, я действительно выросла в лесу.

  - Не спорь со мной, глупая девчонка, я не стану слушать твои жалкие оправдания. Пока ты находишься у меня в поместье, ты мисс, и поэтому должна вести себя соответствующе. Твои манеры оставляют желать лучшего, но до отъезда я научу тебя всему, что должна знать настоящая леди. Я не могу опозориться и выйти в свет с такой невежественной компаньонкой, не хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь общество смеялось за моей спиной.

  - Я не подведу вас, Элизабет.

  -Конечно, потому что я не позволю тебе опозорить меня. Девочка, я слишком долго живу на свете и знаю все, что тебе необходимо будет усвоить.

  Волосы Элизабет были тронуты сединой, но в небесно-голубх глазах сверкал озорной блеск, скрывая ее возраст. Женщина все время тщательно следила за своим гардеробом, считая его главной радостью своей жизни. Ее наряды шили лучшие модистки Франции, а материал доставляли со всех концов света, но в каждом платье Элизабет видела какой-то изъян, омрачавший ее настроение. Аристократы должны были следить за своим гардеробом и манерами, чтобы не стать насмешкой в новом сезоне. Быть знаменитостью подобного рода, никому не хотелось, ведь высший свет не прощает ошибок, как и никогда не гнушается тем, чтобы напомнить о них какой-нибудь жертве. По мнению Элизабет, ее повар слишком плохо готовил, горничные ужасно убирались, а двореций был отъявленным негодяем, и любой уважающий себя аристократ выкинул бы давно за дверь такую никчемную прислугу, но Элизабет терпела их лишь из-за чрезмерной доброты. Грейси быстро поняла, что почтенная дама любит своих слуг и ее ворчание - не что иное, как способ скрасить свое одиночество. Но если Элизабет, чего-то хотела, она непременно добивалась цели. Именно на уроках хороших манер, девушка поняла, что ей придется нелегко в обществе влиятельной аристократки, которая моментально превращалась из милой собеседницы в настоящего тирана.

  - Забудь про свои обноски, я их давно сожгла и заказала тебе достойный гардероб. К сожалению, моя модистка слишком нерасторопная, и поэтому смогла пошить всего несколько платьев. Ее давно пора уволить, даже не представляю, почему я не сделала это до сих пор. Ты не будешь ходить больше босиком, ведь обувь на высоком каблуке делает женщину женщиной.

  Грейси покорно выслушивала все нравоучения Элизабет, и когда девушкадумала, что всему научилась, Элизабет придумывала новые изощренные пытки.

  -Столовые приборы не ограниваются только вилкой и ножом. Ты должна научиться пользоваться всем, что стоит на столе.

  Охота в лесу казалась Грейси простым увлечением по сравнению с постижением искусства этикета, но, несмотря на трудности, девушка усвоила все уроки Элизабет.

  Когда они уже были на корабле в открытом море, Грейси не удержалась и спросила ее об интересовавшем вопросе.

  - Томас хорошо отзывался о вас, но он ничего не рассказал о том как вы познакомились.

  - Правильно, он же не хочет, чтобы его язык отсох.

  - Но все же как вы повстречались?

  - Маленькая нахалка, ты суешь свой острый носик не в свое дело, и я уже подумываю о том, чтобы приказать слугам вышвырнуть тебя за борт.

  Грейси улыбнулась, она уже привыкла к своеобразной манере Элизабет вести беседу и знала, что женщина начинает ругаться только из-за того, чтобы почувствовать себя хозяйкой положения. Она молча продолжала всматриваться в лицо Элизабет, и уголки губ женщины слегка приподнялись в намеке на улыбку.

  - Твое любопытство не доведет до добра, запомни мои слова. Но так уж и быть, у меня сегодня хорошее настроение, поэтому я расскажу тебе историю моего знакомства с Томасом. Раньше аристократы часто выезжали на охоту в леса, это сейчас они превратились в неучей, предпочитающих просиживать свои ... одежды на званых обедах, а тогда их интересовала жажда приключений. Я вместе со своим отцом и братом принимала участие в тех выездах в лес. Предполагалось, что пока мужчины загоняют дичь, женщины должны следовать за ними и вести светские беседы.

  -Но вы этого не делали?

  -Конечно, делала, я знала все сплетни Лондона, Эдинбурга и Парижа. Просто в один из вечеров, моя лошадь взбрыкнула и понесла в неизвестном направлении. Я заблудилась, но к счастью встретила охотника, который поймал мою лошадь и проводил меня к нашей стоянке, в которой уже успели меня дважды скормить зверям и трижды похоронить.

  - Вас скинула лошадь? Как же вы не пострадали тогда? - спросила Грейси

  Элизабет хитро улыбнулась и в ее глазах вспыхнул озорной блеcк, омолодив ее на целое десятилетие.

  - Тогда я была в твоем возрасте и поэтому приложила все усилия, чтобы отбиться от скучной компании и отравиться на свидание к рыцарю. Мы заранее договорились о встрече, а когда увиделись, то были слишком заняты, чтобы заботиться о том, надежно ли привязаны наши лошади. А когда что-то напугало животных, то было уже поздно, лошади умчались от нас быстрее ветра. Когда мы искали коней, натолкнулись на Томаса, у него есть определенный дар, он исчез из виду, и меньше чем через час вернулся, ведя под узды обоих животных. А потом проводил меня к моим родным, чтобы убедиться, что на этот раз я не собьюсь с пути. И он был так любезен, что подтвердил мой рассказ, ни разу не упомянув о моем спутнике.

  - И тогда вы выдумали историю о падении с лошади, - константировала Грейси.

  - Да. Надо же было как-то объяснить помятое платье и листву в волосах. А теперь прекращай болтать и продемонстрируй мне реверанс, ты пытаешься отвлечь меня своей болтовней, но ничего из этого не выйдет.

  В Канаде Грейси везде сопровождала Элизабет, но пришло время, когда им пришлось расстаться. Элизабет возвращалась в Эдинбург, а Грейси решила остаться в Канаде. Женщина долго уговаривала Грейси вернуться вместе с ней, но когда поняла, что девушка не уступает в упрямстве ей самой, по-матерински прижала ее к груди, дав последние наставления.

  - Надеюсь, ты обретешь здесь свое счастье. Здесь мои драгоценности, продай их, чтобы тебе было на что жить. Я не хочу, чтобы ты нуждалась в чем-то, мне они все равно уже не нужны.

  - Я не могу принять такой дорогой подарок.

  - Сможешь. В Эдинбурге у меня еще много подобных безделушек и я хочу, чтобы хотя бы малая часть не досталась этим корыстным людишкам, которые не могут дождаться смерти богатой вдовы.

  - Но Элизабет...

  - Клянусь, если ты посмеешь мне возразить, Грейси, я оттаскаю тебя за волосы прямо на пристани.

  Грейси поблагодарила женщину за подарок, и они простились навсегда.

  От незнакомых людей Грейси увидела больше любви, чем от своей семьи, за то короткое время, которое девушка знала Томаса и Элизабет, они смогли ей показать, что значит родительская любовь. Девушка была благодарна людям, спасшим ее от неминуемой гибели, но, несмотря на то, что все это время она жила в человеческом мире, девушка решила вернуться в лес. Девушка спрятала драгоценности, думая, что отшельнице они не понадобятся, ведь их нельзя употребить в пищу, а значит в лесу все это богатство бесполезно. Грейси обратилась в зверя, и отправилась на поиски пищи, ее инстинкты охотницы обострились. Волчица уловила в воздухе аппетитный запах свежего мяса и рысью направилась к месту, манящему своим ароматом. На поляне она увидела часть туши оленя, наклонив голову, хищница уловила запах людей, но подумала, что охотники просто забрали с собой лучшие куски мяса, не потрудившись забрать все остальное. Волчица накинулась на еду, но еще до того как успела насытиться почувствовала странную боль в желудке. Грейси с трудом вернулась в человеческую форму, тошнота подступила к горлу и она не смогла подавить этот приступ. Ее желудок сводило мучительными судорогами несколько часов, и даже когда она избавилась от съеденного мяса, боль не утихла. Грейси смогла проползти несколько метров, прежде чем тело отказалось ей подчиняться. Когда девушка рухнула на землю, что-то щелкнуло вокруг ее лодыжки, и девушка даже в полубессознательном состоянии узнала, этот звук. Капкан. Такое уже было с ней, но в этот раз Томас не придет к ней на помощь.