Однако прошло совсем немного времени, как ее уставшие мышцы чуть ли не в буквальном смысле застонали, протестуя против новой непосильной нагрузки, и ей пришлось основательно сбросить темп. Хотя дождь перестал и небо начало расчищаться, ночь оказалась холодной. Из-за облаков вышла ущербная луна, заливавшая окрестности тусклым серебристым светом.

Между деревьями мелькнуло что-то белое, и у нее от неожиданности перехватило дыхание, но потом она вспомнила…

Это был расположенный в дальней части школьного участка бельведер, находившийся рядом с рукотворным гротом, где они с Джулией прятались от поджигателей в ночь, когда запылала школа.

Повинуясь какому-то неведомому чувству, она свернула с тропинки и устремилась к этому строению, скрывшемуся среди деревьев.

Бельведер обладал похожей на купол крышей, поддерживаемой стройными колоннами. Серебристый лунный свет озарял помещавшуюся в центре статую танцующей девушки, облаченной в тонкую шелковистую тунику. Она держала над головой руки, и зажатая в пальцах каменная вуаль словно летела за ней по воздуху.

Элли присела на мраморную ступень недалеко от обнаженной ноги статуи и положила голову на колени. Теперь, когда она хотела и могла выплакаться, слезы почему-то не приходили, зато пришло тягостное ощущение душевной пустоты и собственной ненужности.

«Может быть, я все-таки не создана для этого места, – тоскливо подумала она, – и недостаточно хороша для Вечерней школы?»

Потом стала размышлять о том, что будет, если ее исключат из Вечерней школы за полную неспособность освоить курс. Интересно, что подумает о ней Джулия? Или Лукас? Будут ли они по-прежнему дружить с такой неудачницей, как она?

«Джу выгнали, и что с того? Определенно это не разрушило ее жизнь».

Но ситуация с Джу резко отличается от ее собственной. Джу вращается в тех же кругах, что Лукас, Кэти и Джулия и происходит из влиятельной и богатой семьи. Так что ее любят вне зависимости от того, что она вытворяет. Элли же – человек со стороны, а ее родители, в сущности, никто. Так что она никогда не встретится со своими бывшими соучениками на горном курорте в Швейцарии или в дорогих магазинах на Бонд-стрит или Пятой авеню.

Потому что ей не суждено оказаться в таких местах.

«Впрочем, я как-никак внучка Люсинды. – Элли ухватилась за эту мысль, как утопающий – за соломинку. – Так что, может, еще и окажусь».

– Элли…

При звуке голоса, произнесшего ее имя с приятным французским акцентом, Элли подняла голову и увидела стоявшего внизу лестницы Сильвиана, но рассмотреть в темноте выражение его лица не смогла.

– Привет, – сказала Элли, снова укладывая голову на колени. – Зачем пришел? Захотел полюбоваться на новую ученицы Вечерней школы, продемонстрировавшую полную неспособность пройти инициацию?

Сильвиан присел на ступеньку рядом с ней.

– Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

– В порядке, как же… Черта с два! Сегодня я показала всем и каждому, что учиться в Вечерней школе не в состоянии. Но помимо этого, ничего дурного со мной не случилось, и я нормально себя чувствую. Так что иди туда, откуда пришел. Здесь ты ничего интересного не увидишь.

– Я наблюдал за тобой и знаю, что произошло. – Он пристально посмотрел на нее своими глубокими синими глазами.

Элли отвернулась, почувствовав, что кровь бросилась ей в лицо. Потом пожала плечами и деланно равнодушным голосом произнесла:

– Надеюсь, созерцание моей особы тебя развлекло?

– Нет, – покачал головой Сильвиан. – И пришел сюда вовсе не для того, чтобы посмеяться над тобой. Я знаю, что пошло тогда не так. И могу тебе помочь.

– Сама знаю, что у меня не так, – сказала Элли, стараясь смотреть в сторону от Сильвиана. – Не смогла повторить парочку простейших, в сущности, движений. Короче говоря… потерпела полное фиаско.

Он проигнорировал ее жалкие, на уровне самоуничижения, слова.

– Зои очень хороша как спарринг-партнер. Но очень молода. И никогда никого таким вещам не обучала. Она все верно показывает, но упускает некоторые важные детали. Твои руки всегда находились в правильном положении, но ты неправильно работала ногами. А при этом приеме, если неправильно ставишь ноги, никогда ничего хорошего не получится. Повторяю, я могу научить тебя некоторым тонкостям. Если ты, конечно, мне это позволишь.

Она некоторое время рассматривала его лицо, глядя на него исподтишка, но никаких примет того, что он втайне над ней насмехается, не обнаружила. Говорил он ровным спокойным голосом, а его синие глаза излучали дружелюбие и искреннее желание помочь. Элли почувствовала себя более комфортно. Может, он и вправду сможет помочь ей? Ведь она не перенесет еще одного вечера, исполненного унижений.

Но она все еще колебалась, поскольку ей не давала покоя одна мысль.

«Картеру это бы не понравилось…»

Но Картера рядом не было. А между тем она должна тренироваться, не так ли?

– Ладно, – сказала она. – Давай попробуем. Но предупреждаю: я напрочь лишена бойцовских качеств.

Он улыбнулся, наградив ее уверенным взглядом.

– Обещаю, что у тебя все получится.

Сильвиан проводил ее к удобной прогалине между соснами, где нападавшие с деревьев иглы образовывали достаточно мягкий ковер, позволявший избежать травм при падении.

Убрав с этой импровизированной тренировочной площадки крупные ветки и камни, Сильвиан повернулся к девушке.

– Теперь встань так, словно ты собираешься на меня нападать, – сказал он.

Элли очень хотелось изобразить видавшего виды бойца, поэтому она ссутулилась, выставила перед собой кулаки и согнула ноги в коленях. Лицо у Сильвиана сморщилось, а глаза заблестели; казалось, он прикладывал немалые усилия к тому, чтобы не рассмеяться в голос.

– Увы, все не так, – сказал он, подходя к ней ближе. – Послушай, ты ведь бегунья, не так ли? Значит, у тебя сильные ноги. Используй это. А для начала встань прямо.

В течение последующих нескольких минут он объяснял ей, как правильно занять позицию и расположить тело в пространстве. Ноги должны быть прямые, но расслаблены в коленях, руки свободно висеть по сторонам корпуса, плечи развернуты.

Но Элли упорно делала все по-другому.

– Поставь ноги так, – сказал он и показал ей, как именно. Она попыталась скопировать его манеру, но у нее опять ничего не получилось. Сильвиан покачал головой. – Уже лучше, но все равно не совсем то, что мне нужно.

Присев рядом с ней на корточки, он протянул руки к ее левой ноге. Она отшатнулась, как если бы опасалась какого-либо физического контакта с ним.

Он застыл, словно обратившись в статую, продолжая протягивать к ней руки. Потом пристально посмотрел на нее, и луч луны сверкнул в его синих глазах.

– Может быть, ты все-таки разрешишь поставить тебе ногу как надо?

Элли смутилась. Возможно, она не права, что не позволяет ему дотронуться до лодыжки. Ведь он так старался, чтобы помочь ей.

– Хорошо, – сказала она тихим хрипловатым голосом и даже несколько раз кашлянула, чтобы прочистить горло, наблюдая за тем, как он берет ее за лодыжку, чтобы придать правильное положение ноге. Его прикосновение показалось ей теплым и приятным.

Если он и заметил владевшее ею беспокойство, то никак этого не продемонстрировал. Когда же она наконец встала так, как хотел Сильвиан, он показал ей, как нужно осуществлять захват. И снова спросил: «можно ли?» – прежде чем прикоснуться к ее руке. Но на этот раз она дала разрешение куда более уверенным голосом.

Потом он не сильно прижался всем телом к ее торсу, когда возлагал ее правую руку себе на плечо, а левую – на локоть, мягко прижимая пальцы к нужному месту. Она стояла как вкопанная, но от его прикосновений у нее на коже выступили мурашки.

«Я просто хочу научиться бросать его на землю. Что в этом дурного? Даже если он в процессе обучения ко мне и прикасается».

Отступив от нее, он показал, как надо перемещаться в пространстве, осуществляя бросок. После того как она несколько раз повторила его движения, они решили отработать прием на практике.