В коробке лежали пять свечей цвета перца с солью, с толстыми черными фитилями. Сделаны под заказ. Я коснулась свечей кончиками пальцев - как обычно, когда собиралась взять их на вызов. Что-то вроде приветствия. Привет, ребята, пора браться за работу.

  Позже, обговорив все формальности, подписав договор, я провела Деревских на второй этаж. Затылок Арины окаменел, шла она легко, повиливая бедрами, каблуки порхали над паркетом, этакое звонкое 'цок-цок-цок'. Эхо шагов шлейфом тянулось за нами.

  На второй этаж, где находились спиритические, вела выложенная черной плиткой лестница, в пролете - витраж. Когда сюда заглядывает солнце, витраж отбрасывает поистине волшебные блики. Я попросила Деревских подождать меня в зоне отдыха. Это дало мне возможность заглянуть в приемную.

  Обеденный перерыв закончился, гул от приглушенных разговоров витал в воздухе подобно радиопомехам. Шуршали страницы пролистываемых журналов. Брюнетка в солнцезащитных очках, закинув ногу на ногу, разговаривала по мобильному.

  Нонна Федотова как раз уводила к себе девушку в аккуратной кожаной курточке. В офис вошли еще двое, запустив в помещение снежное крошево. Нонна улыбнулась мне. Ей около тридцати, волосы непослушными кудрями спускаются на плечи, глаза черные, внимательные. Она опытна и сильна, ей удается материализовать фантомы.

  Мимо меня в прихожую продрейфовала пожилая пара. Валентин Толкунов держал свою паукообразную клешню на спине дамы и что-то говорил ей уверенным отрывистым голосом. Он всегда говорит уверенно и отрывисто - на корню обрубает вашу ответную реплику. Его никогда не интересовали ответные реплики. Он обменялся рукопожатием с пожилым господином. В ту же минуту к нему подплыла брюнетка в солнцезащитных очках. Она так и не сняла очки. Наверное, прятала заплаканные глаза (или перепуганные?). Что ж, она не первая и не последняя.

  Толкунов не удостоил меня и взглядом. Этот тип был одиноким хищником, коллектив для него ничего не значит. А боссы и подавно. Такие, как он, продают друзей и мам. Спрашивается, почему я наняла его? Все до тошноты просто: Толкунов на совесть выполняет свою работу. В конце концов, я не собираюсь сближаться с ним больше, чем требуется для того, чтобы уживаться в стенах офиса, и уж тем более обсуждать с ним мой любовный гороскоп. В случае увольнения Толкунов на следующий же день устроится к одному из моих конкурентов. А мне это не к чему. Он здесь, пока его кормушка полна.

  Антон таращился на меня, словно увидел Мессию. Нет, парень, Мессия сейчас в турне, ему не до нас. На смуглом лице (его дед был кубинцем) блеснула белозубая улыбка - достойный ответ на мой нахмуренный взгляд.

  Меня уже сверлили пять пар любопытных глаз. Но, знаете, к повышенному вниманию быстро привыкаешь, и когда в тебя на улице тычут пальцем или что-то бормочут вслед, ты не замедляешь шаг. Ага, а караван идет.

  - Как прошел обеденный перерыв?

  Антон - любитель правильной речи. Нет слов-паразитов, как вам такое? По всем правилам мне тоже полагается быть сдержанней, но куда там, когда вокруг столько дерьма и когда родной брат каждый день подвергает себя опасности? Знаю, отличное оправдание для той, кто просто привыкла сквернословить.

  - Ты действительно хочешь знать, как прошел мой обеденный перерыв?

  Сбитый с толку резкостью моего тона, Антона выставил руки ладонями вперед.

  - Полегче, Рита.

  - Маргарита Викторовна, - напомнила я, косясь на клиентов. Не стоит демонстрировать запанибратство. - Кстати, ты схалтурил.

  - Схалтурил? - непонимающе переспросил он.

  Мне пришлось перейти на шепот:

  - Да, да, схалтурил, проклятие. Ты принес прокисшие сливки.

  - Маргарита Викторовна, но это невозможно. - Антон схватывал на лету. - Я проверил срок годности.

  - Ты уверен?

  - Ну что вы, конечно уверен.

  - Ладно, проехали. - Я посчитала нужным объясниться, что, к слову, явление столь же редкое, как подснежники в лютый мороз: - Отвратительное утро. Спасибо Кудрявцеву.

  - Что он хотел?

  - Антон, слушай сюда: если этот змей еще будет звонить, от моего имени пошли его к такой-то матери и клади трубку. Усек?

  - Да ладно вам, Маргарита Викторовна, нельзя же...

  Я красноречиво глянула на него. Мне не пришлось пускать в ход более крепкие словечки. Мы прекрасно поняли друг друга.

  - Ты хотел поговорить?

  - Агния звонила.

  Я встрепенулась:

  - Что-то случилось?

  - Кажется, у нее какие-то проблемы.

  Если вы заглянете в список контактов на мобильном телефоне первого встречного, то найдете там кучу имен, и почти в ста процентах на ваш вопрос 'кто это' услышите ответ: 'А, дружбан мой'. Однако если вы заглянете в список моих контактов и, выбрав случайный, зададите аналогичный вопрос, в моем ответе слово 'друг' фигурировать не будет. Железно.

  У меня нет друзей - таких, с которыми меня бы не связывало: а) бизнес, б) Влад, в) спиритизм и интерес к нему.

  Кроме Агнии. Она именно та, кого я зову другом. Ну или когда-то звала, когда жизнь казалась карнавалом, трава - зеленее, а небо - ярче, когда от шоколада не толстели, добрыми айболитами были все врачи, а карлсонами в простынях - все приведения.

  В последнее время мы виделись все реже. Агния работает, я тоже. У нее появился свой круг общения, состоящий из зверолюдов и коматозников, у меня - свой, не менее, впрочем, колоритный. Но, не смотря на все, она была и остается тем человеком, который на вопрос 'как дела' действительно может рассказать мне, как ее, черт побери, дела, и я выслушаю все от а до я.

  Агния работает в 'Сладком Зубе' - заведении для тех, кто имеет деньги, статус и степень негодяйства. 'Сладкий Зуб' - из разряда тех заведений, где вы обязательно встретите коматозников и зверолюдов, поэтому я предпочитаю обходить его стороной. Помнится, Агния пару раз заглядывала в офис, и тогда у мужской части коллектива на лице, словно новогодняя иллюминация, начинало мигать: 'Боже, какое я животное'. В выпускных классах она была подружкой Влада, но у них не сложилось. После школы она подалась прямиком в Кварталы делать карьеру официантки. И до сих пор пытается стать кем-то большим, чем девочкой на побегушках.

  Кажется, я жалела Агнию, а жалость - в общем, хуже не придумаешь.

  - Что за проблемы?

  - Она не сказала, но просила передать, что хочет встретиться с тобой... - Антон зашелестел бумагами, - ага, на 'Ферме' в полседьмого. На той 'Ферме', которая в Кварталах.

  - Чудесно, - я вздохнула. Меньше всего этим вечером мне хотелось соваться в Кварталы. - Она не оставила номер, куда можно перезвонить?

  - Нет.

  В этом вся Агния: думает только о себе. Но что я могла сделать? Проигнорировать ее телефонный звонок? И кем я после этого буду? Нет, этим вечером таки придется поехать на территорию коматозников. Но, Богом клянусь, дольше нужного для прояснения ситуации времени я там не задержусь.

  - Хочешь, я поеду с тобой?

  Антон знал, как я отношусь к Кварталам. Признаться, я была не против Антона в качестве морального якоря, однако с таким же успехом могла обойтись без него.

  - Нет. Я туда и обратно. И вообще, Антон, что за разговоры? У тебя рабочий день.

  Антон коснулся кончиками пальцев моей руки.

  - Надеюсь, ты не обидишься, но у тебя неважно выходит роль грозного босса.

  - Только не болтай об этом на каждом углу, идет? - Я подхватила коробку со свечами. Свечи перекатывались внутри и гулко бились о жестяные стенки. - Репутация дорого стоит.

  - Рита.

  - Ну что, Антон? Меня ждут.

  - Тебе понравились гномы?

  Я почувствовала, как стекленеют мои глаза.

  - Это что, заговор против начальства?

  - Я так и думал, - кивнул Антон. Он еле сдерживал себя, чтобы не расхохотаться, что означало бы мою смертельную обиду. - Федя говорит, что нашел их в комиссионке, и выторговал за полцены. Возился все утро, пока тебя не было. Ты не расстраивайся, после наступления темноты они становятся подвижнее. Он хотел купить еще выводок оленей, но они были в неважном состоянии, к тому же, вроде, агрессивные. Могут подрать друг друга, понимаешь?