Сердитый румянец запылал у нее на щеках, когда она вспомнила свои нетерпеливые поцелуи и свои неловкие жесты, когда даже слепому было ясно, что Грегу они неприятны. С той самой первой ночи в ушах у нее молоточками стучало: «Ты – неумелая неудачница», – и ее смятение лишь усиливалось оттого, что критические дни наступили в период удушающей жары.

Единственное, что утешало ее, – это то, как деликатно повел себя Грег. Он проявил доброту и терпение, свойственные скорее мужу с двадцатилетним опытом супружеской жизни, нежели пылкому молодожену. Он постарался успокоить и утешить ее, не раздумывая согласился с ее желанием прервать их запланированный круиз и вернуться в надежное укрытие – в особняк Харперов; он охотно отправился на деловую встречу в «Харпер Майнинг», а после принес домой букет цветов, до чего отец ни разу за всю свою жизнь не додумался. Стефани взглянула на Грега, о чем-то болтавшего с Джилли и Резерфордами, и сердце ее преисполнилось любви. «Я обязательно исправлюсь, – с жаром подумала она. – Уроки любви – вот что мне нужно. И я научусь, у тебя и для тебя. Это имеет для меня слишком большое значение, чтобы оно не сработало. У нас все будет хорошо».

Грег поймал ее взгляд и послал ей теплую улыбку. Она почувствовала, как настроение у нее поднимается.

– Прошу внимания, – весело крикнула она всем присутствующим. – Сначала – душ и прохладительные напитки в доме, а потом мы с вами хорошенько пообедаем и выпьем.

Вскоре после обеда небольшая группа, уютно расположившись в шезлонгах, расслабленно отдыхала на террасе позади дома, наблюдая за тем, как над гаванью, в огненных сполохах оранжевого и красного заходит солнце. Стереомагнитола в доме негромко наигрывала «Маленькую ночную серенаду» Моцарта, и Стефани то и дело принималась мурлыкать легкий мотивчик себе под нос. Она была очень довольна сегодняшней вечеринкой. Джилли пребывала в превосходном расположении духа, а Эстель и Редж Резерфорд старались не отставать от нее, рассказывая шутки и анекдоты. Только Филипп хранил молчание, но ведь он никогда и не был разговорчивым. Внезапно возникла пауза, и тишину нарушил Грег:

– Кто-нибудь еще хочет выпить? – Поднявшись, он подошел к стеклянным двустворчатым дверям дома, ведущим в гостиную, где сразу же у порога стоял столик с напитками.

– Да, пожалуйста. И мне тоже, – протянули ему свои бокалы Эстель и Редж.

– А вам, Филипп?

«Нет, все-таки Грег – замечательный и заботливый хозяин», – радостно подумала Стефани. Казалось, он прочел ее мысли, потому что тотчас же обернулся к ней с ласковой, особенной улыбкой:

– А тебе, дорогая?

– Мне, пожалуйста, минеральной воды.

Грег отправился в гостиную наполнять бокалы.

– Какой славный выдался денек, – восторженно произнесла Эстель. – Знаете, раньше я ведь никогда не играла в профессиональный теннис.

– У меня для тебя новость, крошка, – с присущим ему тяжеловесным юмором обратился к ней Редж, – сегодняшний день не стал исключением.

– Перестань, Редж, – рассмеялась Стефани, – не будь таким мелочным. Эстель отлично играла сегодня и сражалась как могла.

– Точно-точно, – донесся до них из гостиной голос Грега.

– Что ж, я старалась. – Эстель ничуть не обиделась. – Как бы там ни было, вы понимаете, что я имею в виду. Не каждый день доводится играть с экс-чемпионом.

Внезапно воцарилось неловкое молчание, и Эстель, зардевшись, тут же постаралась сгладить конфуз.

– Я сказала что-то не то? – наивно спросила она в замешательстве. – Ой, я вовсе не имела в виду «экс»… я хотела сказать… черт возьми, что же я хотела сказать? – В голосе ее зазвучали нервные нотки. – Кто-нибудь может мне помочь?!

Никто не проявил желания взяться за такую задачу. Из-за дверей показался Грег, держа в руке бокал Эстель. Он улыбался, но в уголках глаз залегли суровые морщинки.

– Вот, возьмите, Эстель. Вы хотели сказать, что прошло уже три года с тех пор, как я выиграл Уимблдон, верно?

– Простите меня, Грег, – пробормотала Эстель.

– Не за что. – И он вновь скрылся в доме.

– Я помогу вам, Грег, – крикнула ему вдогонку Джилли и одним плавным движением поднялась со своего шезлонга. «Что за тупая корова эта Эстель!» – Ей вдруг захотелось поддержать Грега после этого невольного унижения, и она, инстинктивно отреагировав на ситуацию, не раздумывая, направилась к двустворчатым стеклянным дверям.

– Грег – никакой не «экс», – умышленно громко заметила Стефани. – У него пока нет намерений бросать спорт, не правда ли, дорогой?

– Ни за что, – отозвался из гостиной Грег. – Я не могу себе этого позволить. Мне надо содержать жену и детей. – И досадная реплика Эстель утонула во всеобщем смехе.

Джилли вошла в полутемную гостиную. При ее появлении Грег выразительно поднял брови и улыбнулся про себя. Несмотря на то что он был по своей натуре прирожденным охотником и хищником, он мог честно заявить, что еще ни разу не затащил к себе в постель женщину против ее желания. Они всегда должны были сами прийти к нему. И с самого первого момента он не сомневался в том, что Джилли поступит именно так. Он продолжал наливать виски для Реджа, наслаждаясь очередной победой и ощущением собственного превосходства, которое внушило ему появление Джилли.

Джилли остановилась перед ним. Она отчаянно хотела его и потому пустила в ход все свое обаяние в надежде, что он не сможет устоять. Грег улавливал исходящий от нее запах, свежесть волос, видел контуры ее тела под тонким открытым платьем без рукавов. Машинально протянув руку, он провел костяшками пальцев по кончикам ее грудей и почувствовал, как ее соски, и без того напряженные, вмиг затвердели от его прикосновения, как нераскрытые бутоны. Он мгновенно испытал возбуждение. Она тихонько ахнула и часто задышала.

– Стеф, – раздался вдруг высокий и довольно-таки гнусавый голос Эстель. Джилли и Грег переглянулись, не в состоянии даже пошевелиться – такое напряжение охватило их. – Ты никогда не ревнуешь Грега к тем ордам женщин, которые приходят на его матчи не ради тенниса, а чтобы преследовать его самого?

– Да! Разумеется, ревную!

– Стефани, а ты – честная женщина! – с одобрением заявил Редж. – Никаких секретов, да?

– Честные женщины – редкость в наше время.

Стоя в полутемной гостиной, Джилли прекрасно расслышала легкий сарказм Филиппа и поняла, что эта стрела предназначалась ей. Но она была не в силах преодолеть физического влечения к Грегу – она чувствовала, что наконец-то вновь зажила полной жизнью после долгих лет прозябания, и возбуждение горячило ей кровь. Одной рукой Грег небрежно взял бутылку минеральной воды, открыл ее и, громко звякнув горлышком о стенку бокала, стал наполнять его. При этом другой рукой он сдвинул с плеча женщины бретельку платья и потянул вниз лиф, приоткрывая ей грудь. Дыхание ее участилось, и она подняла обе руки, позволяя лифу соскользнуть еще ниже.

Момент был крайне рискованным. Грег ощутил сильнейшее возбуждение. Волоски на его руках и теле встали дыбом, словно наэлектризованные. Он быстро вернул на место бретельку Джилли, отвернулся и мысленно сосредоточился на бытовых мелочах: этой формулой для укрощения своих желаний он в совершенстве овладел еще в юности, когда возникала крайняя нужда срочно избавиться от похотливых мыслей и их нежелательных последствий. Затем, не удостоив Джилли и взгляда, он подхватил напитки для Реджа и Стефани и вновь вышел на террасу. Мгновением позже к остальным присоединилась и Джилли. Филипп, если и заметил опасный блеск в глазах супруги, то не стал это комментировать.

– Значит, завтра вы отправляетесь в Эдем?

Вечеринка подошла к концу. Резерфорды откланялись час назад или около того, и Филипп вот уже некоторое время безуспешно пытался увести домой и Джилли. Но та не обращала на него никакого внимания, заговорив о том, что занимало ее сейчас больше всего:

– И долго вы собираетесь там пробыть, ребята?