– Думаю, свернутая шея, это слишком просто для нее, – вставил свои пять копеек Нэйт.

– Да, друг, мучиться долго будешь, – добавил Игорь. Неужели я настолько кровожадна? Хм… наверное, да.

– Кажется, Вам досталась очень взрывная особа, – спросил какой-то журналист.

– Знаете, если не действовать ей на нервы, она настолько спокойная, милая и нежная, что страшно в ее нежности утонуть. Я таких еще не встречал, сначала отталкивает, потом притягивает и снова отталкивает. Смеется и тут же злится, кокетничает, но не подпускает слишком близко. Иногда такая властная стерва, но уже через секунду как наивный беспомощный котенок. Хотя и боится показаться слабой, но я за эти несколько дней уже достаточно увидел, чтобы понять, насколько она сильная. Назло все будет делать, лишь бы не показывать свои маленькие слабости. Честно, так мне крышу еще никогда не сносило. Иногда мне эту мелкую засранку придушить охота, но в то же время обнять и никуда не отпускать…

Он говорил что-то еще, но я уже ничего не могла воспринимать. Неужели я ему и вправду настолько нравлюсь? Неужели все это искренне? Я всегда думала, что такие, как Макс, не способны на искренние чувства и эмоции. Он же самолюбивый самодовольный кретин. Как же так? Он просто взял и сломал систему, разорвал её к чертям собачьим!

– Все заметили у Вас новую татуировку, расскажите о ней, – вывел меня из транса новый вопрос…

– Это парная татуировка. Она совсем не в моем стиле, но значит гораздо больше, чем все мои тату вместе взятые. Второй такой же браслет на руке моей невесты. Она сейчас смотрит это интервью, и я очень её прошу, не убивать меня, за то, что назвал её именно так. К моему стыду, предложения я ей еще не сделал…

Я фигею. Что он творит?!

– В связи с столь разительными переменами в жизни, стоит ли ожидать перемен в музыке?

– Думаю, да. Откровенно говоря, я уже написал пару песен. Надеюсь, мои фанаты не очень расстроятся, если я немного изменю направление своей музыки…

***

В каждом вопросе был подтекст, как упоминание обо мне. И Макс с каким-то непонятным мне трепетом связывал всё со мной. Как будто я была в его жизни всем, и каждое воспоминание не обходится без меня. Но при этом он не произнес даже моего имени. «Пусть это останется загадкой, такой же, как и сама девушка», – сказал он репортерам. Никогда бы не подумала, что у Лиана есть душа, тем более настолько…даже слова не могу подобрать! Прекрасная – не катит. Ранимая – тоже не то. Нежности я как-то не заметила, а про трепет уже говорила. Он жуткий собственник – судя по нашему танго, я не промахнулась в этом словосочетании. И, после этого интервью, я увидела, что у него реально есть душа. И это существительное не требует прилагательного для более точного определения оной. Она просто есть. И такая душа только у него одного. Это Максимилиан – вот и все объяснение.

Мне показалось жутко странным, что он приоткрыл дверь в свою душу каким-то репортерам. Тогда почему же было ощущение, что Макс говорит именно со мной, и все его слова услышать должна именно я. Он буквально признался мне в любви, хотя и слова про это не сказал. Всё сказанное наталкивает на кучу вопросов. Он, действительно, хочет прожить жизнь со мной, ведь учитывая, что ему уже сто лет, то его жизнь будет еще очень долгой? Неужели Макс, вправду, намерен сделать мне предложение и жениться в течение года? Но важнее другое: как к этому отношусь я? Хочу ли я прожить с ним всю оставшуюся жизнь? Вдруг, я все-таки не человек, и моя жизнь будет тоже очень долгой. Готова ли я быть женой Макса всю оставшуюся вечность?

Я пыталась найти в себе ответы на эти вопросы и не находила. Не знаю, сколько прошло времени. В гримерку зашел Ник, плюхнулся рядом со мной, тем самым приведя меня в чувства.

– Через десять минут начнется шоу, хочешь посмотреть? – весело спросил он.

– Отвези меня домой, – произнесла я.

– Я не могу уехать сейчас, – опустил голову Никита, – Но, хочешь, дам тебе ключи от машины? – я кивнула.

– Прямо по коридору будет дверь, ведущая на парковку, недалеко увидишь ярко-синюю Субару Импреза этого года выпуска, – объяснил он, когда мы вышли за дверь.

– Да, я знаю, как она выглядит. Спасибо, Ник, – я уже собралась уйти, но: – Передай Максу, что я буду ждать его дома.

Ник как-то очень по-доброму улыбнулся, подмигнул и ушел. А я поехала домой.

***

Я старалась вести машину как можно аккуратнее, но мысли уж очень мешали. К сожалению, я это поняла, когда заметила, что уже минут двадцать еду в обратную сторону от дома. Сбавила скорость, приметив метро. Заехала на стоянку, неподалеку от входа в подземку. Ненавижу этот вид транспорта, но вести сейчас машину слишком опасно. Надеюсь, Ник не будет ругаться, если я оставлю его машину здесь, и за то, что взяла из бардачка тысячную купюру.

Да уж, в этом платье и туфлях я определенно сильно выделяюсь в небольшом количестве народа в метрополитене. От этой станции метро до моего дома ехать не меньше часа. Вообще супер. Но это лучше, чем погибнуть из-за невнимательности.

К сожалению, на моей ветке оказалось слишком много народу, и я умудрилась зайти в вагон, где были сплошные мужики, в основном кавказской наружности. Стало немного страшно. По идее, место людное, мне ничего не должны сделать, но все равно страшно. Спустя десять минут я уже молила всё, что только возможно, чтобы поезд ехал быстрее. Уже через одну остановку будет моя. От метро мне до дома идти еще минут десять – пятнадцать. Но там я хотя бы буду иметь хоть какой-то шанс на спасение. В моем районе загнать меня в угол сложнее, чем в вагоне метро.

Наконец-то, следующая – моя. Я пробралась вплотную к дверям, смотрела в пол, продолжая мечтать о свежем воздухе. И вдруг, почувствовала, как чья-то рука легла мне на талию. Паника сковала тело, даже дышать было страшно до смерти…

– Ринни, дыши, это я, все уже хорошо, – прошептал на ухо знакомый до боли голос. Но я все равно не могла пошевелиться. Открылись двери. Сильные руки подняли меня за талию и вынесли на платформу, ограждая от толпы.

– Ну же, милая, тебя никто не обидит, я здесь, – поднял мое лицо за подбородок мой спаситель.

– Грин, посмотри на меня. Это же я, Макс…

Его имя подействовало отрезвляюще, я посмотрела в его обеспокоенные глаза и кинулась на шею, стараясь обнять как можно крепче, сжимая в ладонях его кожаную куртку.

– Ринни, солнышко, ослабь хватку, я сейчас задохнусь, – весело прокряхтел он.

– Прости, я не специально… – опустила руки, потупив взгляд. Но меня обратно притянули в объятья, снова заставив посмотреть в глаза Лиана.

– Я никогда никому не дам тебя в обиду. Чуть с ума не сошел, пока был на сцене, и за те три минуты, что добирался до тебя…

Наглые ручонки обеспокоенного Звездуна прижали меня еще ближе. Я обняла его в ответ, все так же смотря в глаза. И он осторожно, будто спрашивая разрешения на поцелуй, прикоснулся к моим засохшим от пережитой паники губам.

Когда меня поцеловал Ник, в голове возникала мысль, что еще никогда меня так не целовали. Так вот, по сравнению с поцелуями Макса, Ник не то, что курит в сторонке, он просто последний лузер.

Не было тех зарядов тока, которые описывают обычно в книгах, и бабочек в животе я не почувствовала как-то. Зато были бесконечно нежные объятия, дарящие спокойствие и чувство безопасности. Его поцелуи не просто сводили с ума. Они вышибли из меня все мысли, чувства и эмоции, заставляя думать только о том, насколько сильно я не хочу, чтобы этот момент когда-то закончился…

Теперь я, кажется, знаю ответ на один из моих вопросов. Хотела бы я провести свою маленькую вечность с ним? Определенно, да.

***

Спустя какое-то время нам пришлось оторваться друг от друга. Поцелуй – это хорошо, но без воздуха я еще пока жить не умею. Первое, на что упал взгляд, – мой диван. Не поняла…