– Дорогая, мне нужно отлучиться ненадолго. Ты пока осмотрись, отдохни, попробуй посмотреть платья, девочки тебе помогут, если что. Это твоя личная прислуга. Тебе нужно быть готовой к закату, до него около семи часов. Чувствуй себя как дома, – я кивнула, и Гелена ушла.

– Привет, девчонки, – улыбнулась я, подходя к «служанкам», – Меня зовут Грина. А вас?

Последовало имя, начинающееся на «Кор» (честно, я даже в мыслях это повторить не могу), а за ним интересное слово «Госпожа». Это типа я – госпожа?

– Так, стоп машина, – девушки испуганно на меня посмотрели, – Никаких реверансов и словечек типа «госпожа», чтобы не было. Ко мне только на «ты» и только по имени. Повтори, пожалуйста, свое имя.

– Кортэнийвренелвия, Гос… Простите, Грина, – да уж, загоняли девчонку с этими манерами. Про имя вообще молчу, это, знаете, из серии «Я бы тоже потерялся».

– Я в жизни не смогу выговорить твое имя, можно я буду называть тебя Кортни? – девушка с опаской кивнула.

– А тебя как зовут? – перевела я взгляд на другую блондинистую макушку. Так и хочется им сказать: «Гюльчатай, открой личико». Но не поймут.

– Келлийвренелвина…, – не, ну такое ощущение, что я их сейчас съем.

– Вы близнецы что ль? Такие имена одинаковые…

– Нет, мы двойняшки.. Госпожа, Вы не дали мне имя, – тихо проговорила вторая.

– Ах, да. Ты будешь Келли. Просто начало ваших имен возьмем. И я просила не выкать.

– Как прикажете, – хором сказали двойняшки. Вот, как с ними бороться?

– Это был не приказ, а просьба, вы в праве не выполнять её, – постаралась вразумить их, – И поднимите уже, наконец, головы, мне надоело общаться с говорящими косичками на ваших светлых макушках.

Девочки подняли на меня глаза. Между прочим, очень красивого серого оттенка. Кортни и Келли, действительно, отличались, но не сильно. Кортни чуть повыше, оттого кажется худощавее, черты лица у нее чуть более угловаты. Одеты служанки одинаково, в длинные светло-серые хлопковые или льняные (я как-то не очень разбираюсь в тканях) платья, с темно-серыми передниками, на ногах что-то похожее на наши мокасины.

– Девочки, давайте сделаем так. Я сама разберу свои сумки, а вы мне расскажете, что и где в этой огромной гардеробной находится.

Двойняшки расцвели. Кстати, когда я говорила про огромную гардеробную, я не преувеличила ни сколько. Вроде кажется, что обычная комнатка, два на три, со столиком и двумя креслами, но… Во-первых, двери всех шкафов зеркальные, поэтому вся комната – одни сплошные зеркала. Во-вторых, подвох гардероба в том, что все шкафы вглубь метра по три. Захочешь спрятаться, можно в джунглях гардероба год сидеть, никто не найдет. Скажу больше, здесь ни то, что никто не найдет, сама себя не найдешь.

Когда девчонки открыли первую дверь, я чуть на пол не осела. Я даже в магазинах столько обуви не видела, а уж тем более моего размера. Ладно, с размером обуви вообще не удивительно, Серега его знает, мы с ним вместе часто за кроссовками ездили. Дальше оказалось интереснее. Сразу после обуви шла верхняя одежда: шубки, накидки, болеро, чего только не было. Мои глаза медленно, но верно перемещались на лоб и увеличивались в размерах.

– Грина, с Вами все в порядке? – обеспокоенно спросила Келли.

– Э-э, да, вроде бы, да, – замялась я, – А почему ты спрашиваешь?

– Вы уже минуты три стоите, не шелохнувшись, с ужасом в глазах…

– Я просто в шоке, здесь слишком много всего. Давайте вы больше не будете мне ничего показывать, иначе я свои вещи такими темпами никогда не разберу.

– А что же нам тогда делать? – спросила Кортни. Чуть ли не заикаясь. Да что же это такое, почему они меня боятся?

– Келли, ты сходи на кухню, принеси холодного молока три стакана и три самые вкусные булочки, – девушка кивнула и, откланявшись, ушла.

– А ты, Кортни, помоги мне с вещами.

Мы вдвоем быстро управились с первым чемоданом, в котором были обычные повседневные вещи и косметика (больше половины из этого всего с помощью Кортни перекочевало в шкаф спальни). Стоило мне открыть вторую сумку, глаза Кортни поползли на лоб.

– Что-то не так? – спросила я и тут же хлопнула себе по лбу. Как я сразу не смогла догадаться? Она, наверное, пуанты, чешки и кроссовки не видела.

– Нет, Госпожа, ну что Вы, – я взглядом метнула в нее парочку молний. Какая я к черту госпожа?!

– Ой, я имела в виду, Грина, – я улыбнулась. Понятливая девочка.

– Ты на вопрос не ответила, Кортни. Что не так?

– Ну…

– Нууу??

– У Вас столько странных вещей, – выпалила девушка. Я хихикнула.

– И чем же они странные? Здесь такое не носят?

– Нет. Придворные женщины ходят только в платьях, прикрывающих ноги, – я приподняла бровь. То есть, ноги должны быть закрыты, а грудь и выставить можно? Хм… странный мир, однако. Девушка продолжила свою речь, но уже тише и опустив голову.

– А у Вас столько брюк из странной ткани, интересные накидки с капюшонами, да и обувь… – тут она осеклась, – Вы же не накажете меня за эту наглость? – Господи, что она несет? Наказать? Я ее в угол должна поставить, что ли, за то, что она никогда не видела джинс, толстовок и кед?

– Что за бред? По какому праву я должна тебя наказать? Да и за что?

– Ну как же… Я посмела оскорбить невесту Наследника, – чуть не плача, говорила девушка. Повернутый какой-то мир, ей-богу.

– Так, отставить слезы! Этот твой Наследник ничего не сделает за то, что меня оскорбили. А если и сделает, то это будут хвала и почести. То, что ты никогда не видела такой одежды, совершенно не означает, что ты не имеешь права полюбопытствовать. И вообще, еще раз выкнешь мне, буду бить. Все поняла? Относись ко мне, как к подруге… Прекращай хныкать, нос опухнет.

– Спасибо, Грина. В… Ты очень хорошая. И добрая.

Кортни поднялась. Вошла Келли, сообщив, что поднос с едой ожидает меня спальне. Решив, что булочки немного подождут, попросила Келли присоединиться к нам. Усадив своих новых знакомых в кресла, я стала разбирать свою сумку с танцевальными принадлежностями, попутно рассказывая о каждой вещи. Показала, что такое пуанты и для чего они нужны, чем удобны кроссовки, и почему все ткани должны быть эластичны. Но большее внимание двойняшек привлекли мои танцевальные туфли. Я еще сдуру взяла самые любимые: черные замшевые с тонкими переплетениями на стопе и восьмисантиметровым каблучком. Особенно им понравилась подошва. Потому что она мягкая.

– Вот бы нам такие туфельки, – вздыхали девчонки.

– Скажите мне размер обуви, я привезу вам такие через пару дней, – пожала я плечами.

– Правда? – хлопала в ладошки Кортни. Как маленькая…

– Правда, правда. Кстати, сколько вам лет?

– Сорок, – хором ответили двойняшки. Не, мои глаза точно из орбит скоро вывалятся. Сколько, сколько?

– Знаете девочки, вы отлично сохранились, – они захихикали.

– Ну что ты, Грина, мы считаемся еще подростками. То, что нам велели прислуживать тебе, большая честь для столь юных слуг.

– Интересно, а сколько же Максу? – вслух поразмыслила я.

– По нашим данным, Наследнику около ста лет, Грина. Если ты, конечно, имела в виду его, – ответила мне Келли.

Я аж присела. Этому куску дебила сто лет? Сто, мать его, лет?! И за эти сто, б**дь, лет он до сих пор не научился думать? Он же бестолочь. Или это как сказали в Бриллиантовой руке: «Если человек идиот, то это надолго»?? Кошмар какой. Самое-то страшное, это болванище столетнее – мой жених. Да он мне в прадеды годится! Как же все запущено!!! Надо отвлечься. Надо срочно отвлечься.

– Так, Кортни, Келли, идемте. Нас ждет прохладное молоко и булочки, – скомандовала я.

Первой выйти из гардеробной, оказалось глупой затеей, потому что я не помню в какую сторону идти, чтобы попасть в мою новую спальню, где меня ждет местная казённая выпечка. Хорошо, что двойняшки догадливые, аккуратно меня обошли и повели в комнату. Я, честно, старалась запоминать, но иногда мой пространственный кретинизм обостряется. Например, сейчас. Ох, чую, потеряюсь я в этом замке, с собаками не найдут. Наконец, мы дошли до спальни. Как же солнышко приятно греет за окном…