— Не понимаю, как это — разреженный. Воздух, он и есть воздух.

— Не стоит сейчас в это вникать, вы уж поверьте мне на слово.

Ну как объяснить существу, чья математика едва достигла уровня Эвклида, что такое гравитационный потенциал? Ну можно, конечно, сказать — если подняться над поверхностью Земли на шесть тысяч триста километров, тяготение уменьшится в четыре раза, а здесь, у вас, для этого нужно подняться уже на тринадцать тысяч километров. Поэтому Диомеда способна удерживать значительно больше воздуха. Помогает, конечно же, и меньшее количество солнечной радиации, особенно в области ультрафиолета, но главное — гравитационный потенциал. Правду говоря, здешний воздух настолько плотен, что был бы для меня ядом, содержи он ту же, что на Земле, пропорцию кислорода или хотя бы азота. К счастью, диомедианская атмосфера на семьдесят девять процентов состоит из неона, парциальные давления кислорода и азота, а также углекислого газа и водяных паров здесь немногим больше, чем на Земле.

— Поговорим лучше о вас, — вздохнул Уэйс. — Вызнаете, что звезды — это тоже солнца вроде вашего, только они очень далеко, и что наша Земля — планета одной из этих звезд?

— Да. Я слышал, что так считают многие ученые, и верю вам.

— И вы понимаете, какая мощь в нашем распоряжении, если мы способны лететь от звезды к звезде? Вы понимаете, как Щедро можем мы вознаградить вас за помощь и какое наказание Можете вы понести, удерживая нас в плену?

Дельп широко раскинул крылья, шерсть на его хребте стала дыбом, глаза сверкнули жарким желтым огнем. Дракхоны — гордое племя.

Но все это продолжалось какую-то секунду. Лицо туземца ясно — ясно даже на человеческий взгляд — говорило, насколько он озабочен.

— Вы сами мне говорили, что пересекли весь Океан и на тысячах обдисаев пути не встретили ни одного острова. То же самое показывают и наши исследования. Мы не сможем пролететь такое расстояние ни с грузом, ни даже с запиской вашим друзьям, не имея места, где можно отдохнуть.

— Понимаю, — задумчиво кивнул Уэйс. — Ни одно каноэ не сумеет пересечь океан достаточно быстро — наша пища кончится раньше.

— Боюсь, что именно так. Даже при попутном ветре лодка значительно медленнее крыльев. Для такого похода нам потребовалось бы полгода.

— Но должен же быть хоть какой-нибудь способ.

— Возможно. Но не забывайте, что у нас сейчас война, тяжелая война. Мы не можем уделить вам много внимания, отвлечь на вас много работников.

— Да уж какое там внимание, Адмиралтейству вашему и в голову такое не придет.

Где-то на юге располагался Ланнах, остров размером с Британию, дальше, изгибаясь к северу, на многие сотни километров растянулась цепочка островов Хоменах. Острова эти служили одновременно и разграничительной линией, и щитом — определяли Аханское море и защищали его от холодных океанических течений.

Вот тут-то и располагалась Дракхония.

Стоя на верхней палубе «Джераниса», Николас ван Рийн смотрел на запад, на главные силы Флота. Груботканые, плохо подогнанные пиджак и брюки, работы парусных дел мастера, раздражали кожу, давно привыкшую к более нежным тканям. Ему до смерти осточертели сладкая ветчина и персики в коньяке — хотя, когда продукты эти подойдут к концу, речь пойдет уже не о фигуральной, а о буквальной смерти. А хуже всего сознание того, что ты вроде как вещь, пленник, чьими желаниями никто и никогда не интересуется. Почти такую же муку доставляли мрачные размышления, сколько денег теряет компания, лишившись личного его надзора.

— Чушь! — прогрохотал он. — Захотят они доставить нас домой, так сумеют как-нибудь.

— Ну а чем займутся ланнахи, если дракхоны все свои силы бросят на нас? — устало подняла глаза Сандра. — Ведь война идет с переменным успехом, дракхоны могут ее и проиграть.

— В зуб и в лоб! — Торговец экспансивно взмахнул тяжелым волосатым кулаком. — Пока они тут склочничают из-за каких-то клочков земли, «Пряности и спиртные напитки» каждый день теряют по миллиону!

— Эта «склока» — дело жизни и смерти для обоих племен— А заодно и для нас. Nie? — Ван Рийн полез в карман за трубкой, вспомнил, что все его курительные принадлежности покоятся на дне морском, и застонал. — Ну, найду я ту сволочь, которая подсунула нам бомбу… — Ему так ни разу и не пришло в голову попросить у Сандры прощения, что втравил ее в подобную историю. Но с другой стороны, возможно, именно наследница гермесского престола и была причиной — хоть и косвенной — всех неприятностей.

— Ну что ж, — уже спокойнее закончил торговец. — Думаю, нам нужно здесь немного разобраться. Покончить с этой ихней войной, чтобы ребята могли заняться более серьезными делами.

— То есть вы хотите помочь дракхонам? — Лицо Сандры потемнело. — Не нравится мне это, ведь они — агрессоры. Но с другой стороны, их жены и дети голодали… Трудно тут судить, — вздохнула Сандра. — Так что — действуйте.

— Нет, нет! — Ван Рийн подергал себя за бородку. — Мы поможем той стороне, ланнахам.

— Что?! — У Сандры отпала челюсть. — Но…но…

— Я, — объяснил ван Рийн, — кое-что понимаю в политике. Честному дельцу, желающему хоть немного заработать, без этого просто не обойтись, иначе заявится какой-нибудь вшивый политикан, и все уйдет на налоги, а в конечном итоге — на идиотские штуки, вроде школ и пенсий. Здешние политики не слишком отличаются от прочих представителей этого сучьего племени. Дракхонский Флот — культура могущественных аристократов, но центральная сила — Адмиралтейство, престол. Теперешний адмирал состарился, и его сынок, наследный принц, распоряжается большей властью, чем полагалось бы. Я прислушиваюсь ко всем сплетням — туземцы и не подозревают, насколько лучше мы слышим, чем они, — особенно в этой атмосфере, густой, как суп с клецками. Так что я знаю — этот парень, Т’хеонакс, тип еще тот.

— Ну, поможем мы дракхонам победить Стаю. Ну и что? Они же и так побеждают. Стая, собственно, перешла уже к партизанской войне в диких районах Ланнаха. Они все еще сильны, но Флот сильнее, ему только-то и нужно, что удержать некоторое время status quo, и тогда победа обеспечена. Да и вообще, каким образом можем мы, которым Бог крыльев не Зал, сделать что-нибудь с партизанами? Ну, покажем Т’хео-наксу, как стрелять из бластера, а кто ему покажет, куда стрелять?

Хм-м-м… да, — неохотно кивнула Сандра. — То есть нам нечего предложить дракхонам, кроме торговли и союза, но все это после того, как они доставят нас домой.

Вот именно. А они совсем не горят желанием поскорее Ознакомиться с Лигой. Они осторожны и подозрительны — ну совсем, как мы с вами. Они хотели бы сперва покончить с этим новым завоеванием, консолидироваться, а уж потом встретиться с могущественными чужаками. Я слышал буквально огрызки фраз, но общее настроение понятно. Т’хеонакс позволит нам самим подохнуть с голоду, а может, не станет дожидаться и перережет нам глотки. Возможно, он выкинет всю нашу хурду-мурду за борт и заявит потом, что ничего такого даже и не слышал. А может, он скажет, когда здесь появится корабль Лиги, — Да, мы выудили людей из моря, но никак не могли быстро доставить их домой.

— А могут ли они — даже при большом желании? Вот вы, мастер ван Рийн, каким образом добирались бы домой, получив от туземцев любую возможную помощь?

— Чушь! Все это — мелкие подробности, а я — не техник. Техников я нанимаю. Моя работа — не самому делать невозможное, а принуждать к этому других. Только каким образом могу я хоть что-нибудь организовать, оставаясь более чем наполовину пленником короля, совершенно не заинтересованного в знакомстве с моим народом?

— А ланнахи загнаны в угол и будут готовы буквально на все. Да, — искренне рассмеялась Сандра, — дело за малостью — как до них добраться? — Широким взмахом руки она обвела окружающую обстановку. Ничего утешительного не вырисовывалось.

«Джеранис» представлял собой самый типичный плот — громоздкая конструкция из крепких бревен какого-то похожего на бальзу дерева, связанных с достаточными промежутками и достаточно гибко, чтобы не ломаться на волне. Стена из вертикальных стоек огораживала вместительную кладовую и одновременно поддерживала главную палубу. Это какой же потребовался труд, чтобы обтесать пошедшие на изготовление этого настила брусья! На плоских палубах бака и юта стояли метательные машины, на последнем виднелся к тому же и огромный румпель. Между ними располагались изготовленные из жердей и проконопаченные водорослями жилые помещения, мастерские и кладовки. Общие размеры плота составляли «примерно шестьдесят метров на пятнадцать, спереди он сужался к накладному форштевню, что обеспечивало некоторую обтекаемость; на самом носу стояла еще одна катапульта. Фок- и гротмачты несли по три больших прямоугольных паруса, прямо перед ютом располагалась бизань с треугольной оснасткой. Приблагоприятном ветре — и с учетом силы местных ветров эта неуклюжая конструкция делала несколько узлов, а при полном штиле могла передвигаться на веслах.